Крысобой (СИ) - Балханов Олег

Стемнело резко и неожиданно. То есть и так было пасмурно и сумрачно, но вдруг стало совсем темно. Тучи нависли ниже, снег усилился. Хорошо, что за вторым холмом появились огоньки деревни.

План, нарисованный Фрехой я запомнил хорошо. У меня вообще фотографическая память и это свойство сохранилось в новом теле, как я убедился как раз сейчас. Мы легко нашли нужный дом. Нас уже ждали хозяева: женщина, неожиданно молодая и красивая, и девочка лет двенадцати-тринадцати. Худенькая, невысокая, коротко, по-мальчишески стриженая; как и все взрослые в этой провинции, одетая в теплый комбинезон.

Она держала фонарь, стоя на высоком крыльце большого деревянного дома.

Ее мать, Тина, сказала, что дочь зовут Мара и что она девочка замкнутая и неразговорчивая.

Тина показала нам конюшню, в которой места хватило всем лошадям, включая хозяйскую рыжую кобылу. Марвин и Арс занялись лошадьми, а я поднялся по лестнице посмотреть на чердак, какие там условия. От стенок трубы шло тепло, рядом стояли четыре дощатых лежака с шерстяными одеялами. Не курорт, но мы сюда не загорать прискакали.

Я спустился вниз и сказал хозяйке, что все отлично и сегодня никакой еды готовить не нужно, у нас с собой есть. Сразу передал ей сто тигров и спросил, что слышно в округе. Она пригласила меня дом. Сказав, что приду, как отдам все распоряжения, подошел к конюшне.

Лошади жевали сено. Парни стояли и ждали меня.

Распределили очередность дежурства, первым вызвался Марвин. Остальные поднялись на чердак ужинать, а я пошел в дом.

Тина сидела на кухне за накрытым столом, Мары видно не было. Я присел с краю.

— Поешьте с дороги, — Тина наложила мне полную тарелку горячих вареников.

Что за начинка я не понял, но было вкусно.

Зашла Мара и уселась напротив, наклонив голову, она разглядывала меня, как будто собиралась нарисовать портрет. Тина хотела сделать ей замечание, что на гостей так не пялятся, но махнула рукой.

Я что, начал мысли читать? — промелькнуло в голове.

Мара подперла подбородок рукой и прищурилась. Голубые глаза смотрели на меня слегка удивленно.

— Я вас другим представляла, — сказала Тина. — Видела летом, когда вы во главе колонны в Корханес ехали. Мне показалось, вы такой суровый и угрюмый вояка, как лев. Но при этом солдафон, вы уж меня извините.

Мара подняла одну бровь. Я сразу понял, у кого она научилась одним этим движением высказать целый спектр мыслей.

— А что вы сейчас видите? — спросил я Тину.

— Даже не знаю, стоило ли, — сказала она. — Но уж раз начала, скажу. Я дочь шамана и дед мой тоже шаманил. Многому научилась. По глазам вашим вижу, что вы решительный и беспощадный. Но повадки не льва, а рыси. И человек вы сложный, не солдафон.

Я застыл. Ничего себе, сеанс разоблачения. Рысь. Никогда так о себе не думал, но что-то в этом есть. Я посмотрел на Мару.

Она тут же спрятала все мысли за бесстрастной маской игрока в покер, как у Фрехи. Маленькая ведьмочка.

— Вообще-то я разный, — сказал я Тине. — Могу и рысью быть, и волком, и бешеным псом. Так что слышно в округе?

— Все уже поняли, что это не волки, — сказала Тина. — Пять пальцев на лапе было у древних животных, медведей, которые давно исчезли. Никто не помнит, как они выглядели. Но это не просто те медведи вернулись, а их огромные духи, голодные и злые. Всем страшно.

— Здорово, что вы уже сегодня приехали, — вдруг сказала Мара звонким голосом. — Мне уже не так страшно.

Интересно, где ее отец, надо будет спросить у Фрехи. Как-нибудь потом. Мне показалось, что эта девочка ничего не боится. Вообще. Просто говорит так, чтобы мать поддержать.

Она кивнула энергично и слегка улыбнулась.

— В нашей округе они не появлялись, следов никто не видел, — сказала Тина. — Говорят, что страшнее всего туман. И запах.

Я встрепенулся. Все случилось вчера ночью, двух суток не прошло. А про запах местные откуда уже знают?

— Кто говорит про туман и запах?

— В той деревне, на которую они напали, остались живые, — объяснила Тина. — Один старик и двое детей, мальчик лет шести и девочка девяти рассказали командиру Мильсену, вы же его знаете? А слухи быстро разлетаются.

С Мильсеном я, конечно, знаком не был, но знал, что он тоже командир тысячи из моего корпуса. Значит, про туман и запах народ знает.

Я достал две маски и дал их Тине и Маре.

— Фреха дала мне эти маски, они пропитаны специальной смесью, чтобы отбить этот запах.

— Вы знаете про него? — спросила Тина.

— Да, мы с Марвином и Фрехой заехали в тот туман, в котором погибли солдаты с перевала.

— Какой он? Правда такой ужасный, как говорят? — спросила Тина и побледнела. Боится.

Понятно, что молва все приукрасила, но сказать, что мне не было страшно, означало соврать. А врать я, как это ни странно, не очень люблю. Но и признаваться, что мне стало страшно, не хотелось.

— Страшно бывает всем, — сказал я. — Нужно этот страх преодолеть. Свыкнуться с ним, пропустить через себя. И выпустить. Сердце должно быть пустым и холодным, чтобы рука не дрожала, когда придет твой черед нанести удар.

***

Проснулся я от легкого похлопывания. Марвин сидел рядом с лежаком и смотрел на меня.

— Что? — тихо спросил я.

— Сейчас Арс часовым. Он почувствовал что-то и разбудил меня, как я ему приказал, — шепотом сказал Марвин. — Я вышел посмотреть на крышу.

Он замолчал, как будто играл роль в дешевом ужастике. Я подумал, раз он говорит шепотом, значит тревоги пока нет, но если он решился меня разбудить, то не уверен.

Я сел и пододвинул шлем поближе, чтобы надеть. Марвин наоборот снял свой и показал жестом.

— Где маски, о которых ты говорил?

Я открыл подсумок и дал ему одну. По тому, как он быстро ее напялил, стало понятно, что ситуация серьезная. Я тоже надел сначала маску и потом шлем.

Мы опустили забрала и вышли на крышу.

Арс стоял внизу и смотрел на нас. Он еще не начал беспокоиться, но нюх у него был хороший, почти как у Марвина. Тот повернул меня левее и показал на ложбину метрах в ста пятидесяти от дома. Туда медленно опускался густой туман со стороны высокого холма, поросшего березовым леском. Горы чуть дальше тоже были покрыты туманом.

Я дал две маски Марвину.

— Буди парней, только аккуратно. Спускайтесь вниз, приготовьте оружие.

Сам быстро спустился по лестнице и дал маску Арсу.

Потом поднялся на крыльцо и хотел постучать, когда увидел на столбе у крыльца ворону средних размеров.

Ворона перелетела на перила и превратилась в Мару. Глаза ее потемнели и зрачки увеличились. Она исподлобья мрачно посмотрела на меня.

— Ты была там? — я кивнул в сторону леса.

10

— Мне приснился плохой сон, — сказала Мара. — И я проснулась. Решила облететь вокруг.

Храбрая девочка. В ее возрасте надо с куклами играть и всего бояться, а она зимней ночью над лесом, полном монстров, летает и даже не дрожит. Что будет, когда она вырастет?

— Видела что-нибудь? — спросил я.

В этот момент к крыльцу подошли остальные и внимательно слушали, стоя внизу.

— Да, там в тумане, — ответила Мара. — Большая тень какого-то животного, идет сюда.

— Оно одно? — уточнил я.

Мара кивнула.

— Ты почувствовала запах?

— Нет, туман низко стелется, на высоте ничем плохим не пахнет.

— Иди в дом, разбуди маму, — сказал я. — И обе наденьте маски.

— А что вы будете делать?

— Мы пойдем посмотрим, что это за животное. И попробуем его поймать, а если не получится, то убьем.

Она состроила гримасу и юркнула в дом, успев сказать:

— Я должна это видеть.

Марвин покачал головой:

— На высоте? Она тоже умеет летать? Что за девочка...