Бакунин - Наталья Пирумова

Для доказательства жизненности этого учения Бакунин прибегает к бесспорному, с его точки зрения, аргументу: «Коммунизм исходит не из теории, а из практического инстинкта, из народного инстинкта, а последний никогда не ошибается».

Как и в первой своей статье, Бакунин обращается к народу, называя его «единственной творческою почвою, из которой только и произошли все великие деяния, все освободительные революции».

Подчеркивая революционный характер эпохи, начатой Великой французской революцией, Бакунин пророчествует, что грядущий «всемирно-исторический переворот» будет не только политическим, но и религиозным. «Не следует предаваться иллюзиям: речь будет идти не меньше, чем о создании новой религии, о религии демократии, которая под старым знаменем с надписью „Свобода, равенство и братство“ начнет свою новую борьбу, борьбу на жизнь и смерть» (т. III, стр. 230–231).

Статья «Коммунизм» была вторым произведением, свидетельствующим о взглядах Бакунина периода 1842–1843 годов. Взгляды эти, как видно из сказанного выше, все еще находились в стадии становления. Бесспорными были лишь его революционно-демократические позиции. Во всем остальном он продолжал жадно впитывать в себя все новые учения, теории, ни к чему не примыкая, ни за кем не следуя. Однако швейцарские власти были другого мнения о деятельности и идеях Бакунина.

В мае 1843 года Вейтлинг объявил в печати о готовящемся выходе своей новой книги — «Евангелие бедных грешников». В этой работе он попытался поставить христианство на службу революции. Уже одно изложение содержания книги дало повод духовной консистории Цюриха обвинить автора в богохульстве. Против Вейтлинга было возбуждено судебное преследование. 9 июля 1843 года, возвращаясь ночью с рабочего собрания, он был схвачен и заключен в тюрьму. Среди материалов, отобранных у Вейтлинга при обыске, были и письма, в которых упоминался «великолепный парень» Михаил Бакунин. Цюрихская полиция проявила сильный интерес к этому «парню», и Бакунину срочно пришлось покинуть пределы кантона.

Варвара Александровна Бакунина.

Александр Михайлович Бакунин.

Михаил Бакунин. Автопортрет, ориентировочно 1829 г.

Премухино. Рис. Н. С. Бакуниной.

Премухино. Церковь, архитектор Н. А. Львов.

Премухино. Комнаты в доме Бакуниных.

Сестры. Рис. из альбома Н. С. Бакуниной.

Михаил Бакунин. Автопортрет, 1838 г.

В. Г. Белинский.

Н В. Станкевич.

В. А. Бакунина, сестра М. А. Бакунина.

Титульный лист книги Гёте, подаренной М. А. Бакуниным сестре Варваре. 1840 г.

Гегель. Портрет работы М. А. Бакунина.

В. Вейтлинг.

А Руге.

П. Ж. Прудон.

Карл Маркс.

Парижский клуб. 1848 г.

Париж. Вторжение в зал Национального собрания 15 мая 1848 года.

М. А. Бакунин. 1843 г.

Майское восстание в Дрездене. Штурм арсенала. 1849 г.

Камера М. А. Бакунина в Шлиссельбургской крепости.

Т. А. Бакунина, сестра М. А. Бакунина.

Сосна близ Премухина, у которой М. А. Бакунин простился с семьей, уезжая в ссылку.

Н. Н. Муравьев-Амурский.

М. С. Корсаков.

Томск. Вторая половина XIX века.

Иркутск. Вторая половина XIX века.

В связи с делом Вейтлинга цюрихским правительством была создана специальная комиссия по расследованию коммунистической пропаганды в Швейцарии. Профессор И. К. Блюнчли, возглавлявший комиссию, опубликовал свой доклад правительству: «Коммунисты в Швейцарии». Ф. Энгельс писал по этому поводу: «Доклад был составлен доктором Блюнчли, аристократом и фанатическим сторонником христианства, и все им написанное поэтому больше напоминает пристрастный донос, нежели хладнокровный официальный доклад».[82]

4 ноября 1843 года Герцен, внимательно следивший за европейской прессой, записал в своем дневнике: «Первое, что удивило в этой книге (доклад. — Н. П.), — это фамилия Бакунина, названного не токмо в числе коммунистов, но упомянутого как один из menins (руководителей. — Н. П.). Они были захвачены, след., и он. Странная судьба этого человека. Пока он был в России, этого конца предсказать было нельзя. Jules Elysard указал великую перемену — его консеквентность (последовательность. — Н. П.) не могла остановиться. Что с ним будет?»[83]

Предположение Герцена о том, что и Бакунин был «захвачен», было лишено оснований, однако ряд неприятных последствий не замедлил сказаться. Помимо агентов цюрихского правительства, за ним стали следить и русские агенты III отделения собственной его величества канцелярии.

В сентябре 1843 года русский поверенный в делах в Швейцарии А. Струве сообщил министру иностранных дел Нессельроде о связи русского подданного М. Бакунина с коммунистами, а также о его переездах из кантона в кантон в Швейцарии и о том, что в русские посольства он нигде не являлся. В числе преступных деяний Бакунина Струве перечислял и знакомство его с Гервегом, «составившим себе печальную репутацию своими революционными и безбожными стихами».

5 октября копию сообщения Струве Нессельроде передал шефу жандармов графу Бенкендорфу. Через министра внутренних дел тверской губернатор был запрошен о семье Бакуниных. В ответе, пришедшем из Твери, сообщались в общем положительные данные, однако оговаривалась особенность детей старика Бакунина: «…любя все отвлеченное, они занимаются исключительно изучением систем новейших философов, тем самым выводят себя из круга обыкновенных людей. Более прочих отличался восторженностью своею старший сын сего семейства Михаил, находящийся за границей. Его внушениям приписывают нынешнее положение братьев и сестер, которые, находясь при родителях, умствованиями своими… нередко нарушают семейное спокойствие».[84]

Получив это донесение, Бенкендорф лаконично написал на нем: «К отцу. Денег не посылать, его вытребовать. А когда приедет — надзор».