Мед и яд - Ноэль Бейтс

Фредерик кивнул. Марианна скептически наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Ей было интересно, насколько искренним является это сочувствие.

— Понимаю, — произнес он.

— Понимаешь? — Марианна невинно взглянула на него, чуть приподняв брови и изогнув губы. — Ты что же, делаешь предложение каждой приобретаемой тобой компании как сочувствующий друг, а не как вкладчик, желающий получить дивиденды с вложенных денег?

Фред нахмурился.

— Я всегда справедлив к тем, у кого покупаю фирмы.

— Очень убедительно, — промурлыкала Марианна со сладкой улыбочкой.

— Я говорила тебе, Марианна, — торопливо начала миссис Лойтер, с упреком взглянув на дочь, — что не могла знать заранее, какие могут возникнуть помехи. Возможно, при более детальном изучении окажется, что компания стоит не меньше, чем ты готов заплатить? Ты можешь быть совершенно откровенней с нами, Фредерик. В конце концов мы старые знакомые.

— Мама, деловой человек никогда не бывает откровенным, — заявила Марианна. — Они дипломатичны. Как политики и торговцы.

— Твой отец был честным человеком.

Марианна отвернулась. Она подумала о Стиве, о своем замужестве, о жертвах, принесенных еще до того, как она достаточно повзрослела.

— Цена не имеет значения, миссис Лойтер, — отрывисто произнес Фредерик. В полной тишине он поставил бокал на стол и откинулся на спинку дивана. — Вы сказали, что хотите откровенности; ну что ж, я буду прямолинеен. Это дело могло бы закончиться неделю назад, если бы ваша дочь не отказывала мне в содействии.

Фредерик мельком взглянул на Марианну, которая пыталась скрыть выражение холодной ярости, и неторопливо продолжал:

— Я знаю, что в городке бытует мнение, будто члены семьи, владеющие фирмой, поддерживают меня. Вероятно, если бы я был посторонним человеком, это не имело бы такого значения, но все знают, что мы с Марианной хорошо знакомы, и большинству людей известно, что мы были с ней… в определенных отношениях.

— Ну и что из того? — язвительно спросила та, чувствуя, что краснеет.

— Ничего особенного. Понимаете, миссис Лойтер, если я куплю фирму без поддержки со стороны вашей дочери, то это долго еще будет поводом для пересудов. Люди станут интересоваться, почему у вас и покупателя враждебные отношения, и могут подумать, что вас вынудили продать компанию. Это вызовет у них подозрения на мой счет. В конце концов, сколько я себя помню, Лойтеры пользуются уважением в этом городе. Мой бизнес сильно пострадает, потому что невозможно успешно работать в атмосфере враждебности.

— Тебе не кажется, что ты немного преувеличиваешь? — спросила Марианна, чувствуя железную логику и пытаясь вывернуться из ее тисков.

Он покачал головой.

— В большом городе вас никто не знает. А здесь знают все. Это постоянный процесс выживания. Представь себе, что Рик Перкинс продаст свою забегаловку кому-нибудь, кого здесь не признают. Много ли времени понадобится, чтобы трактир лишился посетителей? После этого он будет вынужден совсем закрыться.

Миссис Лойтер медленно кивала в знак согласия.

— Я не отказываюсь продать ему компанию отца, — виновато прошептала Марианна, злясь на себя за этот тон. Ей не в чем себя упрекнуть. Разве это ее вина, что Фред поставил условия, которые невозможно было выполнить? Разве это ее вина, что он вернулся с одной только целью — отомстить?

— Что-то в твоем голосе не слышно энтузиазма, моя дорогая, — сказала миссис Лойтер с мягким упреком, заставившим Марианну покраснеть еще сильнее.

— Совсем не слышно, — пробормотал Фредерик, скользя по ней глазами. Он едва сдерживал смех.

— Дорогая, — сказала миссис Лойтер, поднимаясь. Ее голос стал твердым, — надеюсь, ты как следует подумаешь об этом. И надеюсь, что ты сделаешь все, что в твоих силах, для оказания Фреду полной поддержки. Я пойду проверить, как там обед. Обсудите все между собой.

— Ты… Ты… У меня даже нет слов, Фред Галли! — воскликнула Марианна, как только дверь за ее матерью закрылась.

Он ухмыльнулся.

— Твоя мать сказала, что хочет откровенности, а я только выполнил ее просьбу.

Марианна залпом выпила еще один бокал вина. Ей было необходимо прийти в себя. Она попыталась сформулировать подходящий язвительный ответ.

— Тебе придется признать, что в моих словах есть здравый смысл, — продолжал Фред, прежде чем она успела обдумать свою реплику.

— Ничего мне не придется признавать!

— Твоя мать согласна со мной.

— Просто тебе удалось ее убедить, — мрачно пробормотала Марианна. — Ты все правильно рассчитал. Тебе следовало бы изучать право, Фредерик. У тебя достаточно изощренный ум.

— Это комплимент? — Он выглядел невозмутимым. Его губы насмешливо изогнулись.

— Нет, но я уверена, что ты понял именно так. Как тебе удалось так быстро обратить в союзницу мою собственную мать?

— Она умная. Я просто сказал, что нуждаюсь в вашей помощи, чтобы добиться успеха в этом рискованном предприятии.

— Твое представление о сотрудничестве совпадает с мнением моей матери? — усмехнулась Марианна. — Как ты думаешь, что она скажет, если я сообщу ей всю правду? Что в твои намерения входит не случайное приглашение на обед и радостные приветствия на улице, а обручальное кольцо на моей руке?

— Кто знает? Может, она умрет от радости.

— И если я расскажу ей, что единственная причина, по которой тебе требуется мое так называемое сотрудничество, не имеет ничего общего с компанией?

— Скорее всего, она тебе не поверит.

Их глаза встретились. Марианна почувствовала, что у нее закружилась голова. Кажется, она слишком много выпила.

Марианна прикрыла глаза рукой.

— У меня кружится голова.

— Бедняжечка, — прошептал он с низким соблазнительным смешком. — Тебя переполняет радость, оттого что ты выходишь за меня замуж? Или ты перепила? Кажется, тебе удалось осилить целых три бокала?

— Ненавижу людей, которые считают чужие бокалы. И я не собираюсь выходить за тебя замуж.

Вошла ее мать и объявила, что обед почти готов. Марианна поднялась, искренне надеясь, что ей удастся пересечь комнату по прямой.

— Пойду переоденусь…

Принимая прохладный душ, Марианна попыталась собраться с мыслями, но безуспешно.

Фредерик с давних пор мог кого угодно заткнуть за пояс в полемике. Так же он поступил и с ней, причем очень умело.

Марианна, разумеется, не собиралась сдаваться, но было так приятно расслабиться и не думать о том, как ей остановить его, не заслужив при этом осуждения матери.

Спустя пятнадцать Минут Марианна в джинсах и светло-зеленом свитере вышла из комнаты. Из гостиной доносился смех матери и низкий глубокий голос Фредерика.