Диана. Обреченная принцесса - Дмитрий Медведев

— Она очень грустная, — ответила Рейн, — постоянно ходит по парку и плачет оттого, что Чарльз до сих пор не сделал ей предложения .

О душевном состоянии Чарльза в первый месяц 1981 года мы можем судить по его переписке.

«Мне очень хочется совершить правильный поступок ради моей страны и ради моей семьи, — пишет он одному из своих близких друзей. — Порой меня охватывает ужас, что мне придется дать обещание, а потом всю жизнь жалеть об этом».

А вот другое письмо, от 28 января:

«Я очень смущен и растерян. Мне предстоит погрузиться в абсолютно незнакомую ситуацию. Неудивительно, что все это меня очень сильно беспокоит. Как бы там ни было, но я надеюсь, что в конце концов смогу принять правильное решение».

«Правильного решения» пришлось ждать еще несколько дней. В начале февраля Чарльз наконец-то позвонил Диане.

— Мне нужно вас спросить об одной вещи, — произнес он устало. — Предлагаю встретиться и обсудить все с глазу на глаз.

Историческая встреча состоялась во второй половине дня 6 февраля в оранжерее Виндзорского дворца.

— Знаете, я так скучал без вас! — сказал Чарльз и тут же неожиданно замолчал.

Возникла неловкая пауза. Молодые люди смотрели друг на друга в течение нескольких секунд, пока принц не собрался с мыслями и не продолжил:

— Я предлагаю вам стать моей супругой.

— Это шутка! — засмеялась Диана. Затем, взяв себя в руки, сказала: — Да, да!

— Вы понимаете, что однажды станете королевой? — строго заметил Чарльз.

— Да, да, конечно, — произнесла она. — Я вас так люблю. Я вас так люблю!

— Что бы ни значило это слово «любовь»… — неожиданно сказал принц.

Вот и вся беседа. Впоследствии она обрастет множеством легенд и противоречивых трактовок. Вспоминая спустя десятилетие в своем небезызвестном интервью Эндрю Мортону этот эпизод, Диана будет акцентировать внимание на бесчувственности принца. Мол, не успела она засмеяться, стараясь перевести все в шутку, как он сразу остудил ее холодной ремаркой, напомнив, что однажды она станет королевой. По словам Дианы, в эту минуту она явственно услышала внутренний голос: «Королевой ты не станешь, но тебя ожидают серьезные испытания».[17]

На самом деле все было не так мрачно. Произошло то, о чем Диана мечтала уже давно. Принц Уэльский, наследник королевского престола, сделал ей предложение, и она была вне себя от счастья. Едва добравшись до своей лондонской квартиры на Коулэрн-корт, Диана тут же озадачила подружек вопросом:

— Знаете что?

Ее глаза горели, с лица не сходила радостная улыбка.

— Он сделал тебе предложение? И что ты ответила? — тут же посыпались вопросы. — Ну, говори же!

— Конечно, я сказала «Да!».

Подруги завизжали от восторга, стали обнимать ее, а потом разбежались по Лондону делиться со знакомыми потрясающей новостью.

Единственным человеком, кому в тот момент было не до веселья, оказалась мать невесты. Фрэнсис Шэнд Кидд — именно так ее звали после второго брака — не могла избавиться от ощущения дежавю. В своей младшей дочери она видела себя двадцать семь лет назад. Не слишком ли Диана молода для предстоящей роли, не слишком ли она торопится надеть на себя монолитную мантию долга и ответственности, не слишком ли они с Чарльзом разные люди, чтобы связать себя узами брака на долгие, долгие годы?

— Мамочка, как же ты не понимаешь, я люблю его! — пыталась успокоить ее Диана.

Но Фрэнсис слишком много пережила, чтобы не видеть разверзшуюся перед ее дочерью бездну.

— Кого ты любишь на самом деле — его или того, кем он является?

— А какая разница? — изумленно отвечала Диана, лишь еще больше подтвердив опасения матери.

Официальное объявление о помолвке состоялось 24 февраля. В девять утра, как обычно, дворецкий королевы Пол Баррелл принес Елизавете завтрак.

— Чай подадите в четыре часа, — спокойно сказала королева. — Накроете на четыре персоны. Будут присутствовать Его Королевское Высочество,[18] я, принц Уэльский и Диана Спенсер .

Так уж заведено, что женщины в Букингемском дворце пьют чай из маленьких чашек, а мужчины из больших, для завтрака. В связи с тем что именно Полу предстояло сервировать стол, он должен был знать состав присутствующих.

Для Баррелла не составило труда догадаться, с чем именно связано присутствие гостьи на чайной церемонии. Не считая близкого окружения, дворецкий стал первым, кто узнал о предстоящей помолвке.

После чаепития, во время которого мисс Спенсер не только не допила свой чай, но и не притронулась к специально приготовленным к случаю лепешкам, молодые люди вышли из Поклонного зала и спустились по большой каменной лестнице на лужайку, где их уже ждали репортеры. Видно было, что Диана и Чарльз сильно нервничают:

— Какими словами вы могли бы описать свое состояние? — спросил журналист.

— Очень трудно найти правильные слова, — сказал принц и посмотрел на свою избранницу.

Диана, не найдя, что сказать, просто кивнула в знак согласия.

— Чувство восторга и счастья, — продолжил принц. — В глубине души я изумлен, что Диана оказалось достаточно храброй девушкой. — Здесь он сделал небольшую паузу, повернулся к ней и, улыбнувшись, продолжил: — Храброй, потому что согласилась выйти за меня замуж.

Все засмеялись.

— Вы влюблены? — спросил уже другой репортер.

— Конечно, — вымолвила Диана и улыбнулась.

Чарльз же немного замешкался и затем скороговоркой выпалил:

— Что бы ни значило это слово — влюблен. — Увидев удивленное лицо журналиста, он быстро добавил: — Можете истолковать мои слова, как хотите.

Принц совершил ошибку, когда произнес эту фразу. Впоследствии Диана признается, что была потрясена подобным ответом.

Интересный факт — согласно опросу, проведенному в 2005 году, большинство американских женщин питают к Чарльзу неприязнь именно из-за этих слов.

Но что на самом деле имел в виду принц? Ответить на этот вопрос сложно,[19] как и на тесно связанный с ним: «Любил ли Чарльз свою первую супругу?»

Сохранилось множество свидетельств, в которых не только близкие к королевской семье люди, но даже сам принц утверждают совершенно противоположные вещи. Например, во время интервью своему официальному биографу Джонатану Димблби Чарльз признался, что «никогда не любил Диану», а предложение сделал, лишь «находясь под давлением своего отца». В другой раз, уже после смерти Дианы, он сказал: «Что бы кто ни говорил, но, когда мы были женаты, мы очень сильно любили друг друга».