Навья кровь (СИ) - Боровикова Екатерина Копилка

Лиза вдруг поняла, что согласна на всё. Она вспомнила эту историю — её три года назад активно обсуждали женщины на ферме, да и мужики тоже. Даже всплыло в голове название поселения: Советы. Видно, из-за единственной уцелевшей таблички. Уже тогда ей было очень интересно. А теперь она сама может попасть в эту загадочную мёртвую общину и поглядеть, что да как.

К тому же там вроде как безопасно. Плюс нюх на опасность и отвод глаз всегда при ней. И оплата огромная, и про неё отчиму рассказывать не то, что необязательно, а вообще нельзя.

— Хорошо. Что надо найти?

Тимур Каримович вдруг с облегчением выдохнул и заулыбался:

— Вот спасибо! Короче. Как я уже сказал, они руду добывали, клюкву, траву всякую лекарственную, в общем, в болоте ковырялись. У меня там приятель жил, ушлый мужик, но порядочный. Он в трясине наткнулся на сундучок, явно очень старый, но хорошо сохранившийся. С магической вязью, понимаешь? Не оберегами или привычными рунами исписано, а арабским. Внутрь жижа торфяная совсем немного попала, содержимое не пострадало почти. А там свитки из кожи, тоже на арабском, а может, и нет, я-то не видел, а мужик не то, чтобы лингвист, понимаешь? Но внутри ещё флакон непривычной огранки, похоже, колдовская начинка у сундука, причём не новодел, а очень древняя. Или мужичок ошибся, такое тоже может быть. Но не специально, естественно, а от безграмотности. И вот я уже три года вспоминаю тот сундук. У меня есть связи с людьми на Ближнем востоке, которые такое сокровище с руками оторвут. А если приятель мой неправ был, Гомелю тоже подобные штуки не помешают. Или ещё кое-кому предложу на продажу, есть человечек один, учёный. Но нужно по-тихому всё провернуть, а то охотников захапать набежит. Надо разобраться сначала.

— Так что, если я сундук найду, мне его сюда нести сразу, а не на магический склад? Это ведь запрещено.

Главный курьер смущённо отвёл глаза:

— Ну… да. Не совсем сюда, конечно. Принесёшь ко мне домой, я посмотрю, у меня там есть оборудование защитное. Если дело верное, вызову Михаила. Ты не думай, я кидать город не собираюсь, просто позориться не хочу, если там пустышка.

«Если нельзя, но очень хочется, то можно. Понятно».

— Тимур Каримович. А Димон Лохматый, случайно, рог тот странный не вам нёс?

— Да ты что⁈ — скрестил шеф руки на груди. — Я ему просто дал задание — побродить по окрестностям, которые ещё не слишком подробно на кару нанесены, и найти приметные топонимы. Всё! Он же не как ты, не с почты начинал, он сразу в сталкеры податься захотел. Не думал я, что он не только с виду дурак, а и по жизни.

— Хорошо. Попробую найти сундук, — поставила точку в разговоре девушка. — Я могу сначала домой вернуться? Надо рюкзак собрать, подготовиться ко всяким неожиданностям. Оттуда пойду.

— Конечно. Ты не спеши. Даю тебе отпуск, официально — за свой счёт. На две недели. Вот эти две недели можешь использовать так, как тебе удобно, только дело сделай.

На выходе с вокзала Лиза столкнулась с Грековой Ириной. Сильно постаревшая, даже одряхлевшая за эти месяцы женщина держала в руках корзинку, прикрытую чистым полотенцем.

— Здравствуйте. Ой, — спохватилась Лиза. — Я забыла у Олега Дмитриевича спросить про ваш переезд.

— Ты о чём, детка? — прищурилась Ирина. — Ах, да, вспомнила. Ничего страшного, уже не надо. Я в городе остаюсь.

— Ну как же, — растерялась Лиза.

Она знала, что Игорь Борисович из больницы так и не вышел, но на похороны попасть не сумела. Стало стыдно — старушка совсем одна, а она про неё даже и не вспомнила. Если Ирина больше не работает, значит, получать социальную минимальную пайку от города не имеет права, и значит, скоро начнёт побираться или, если гордая, умрёт от голода.

— А вот так. Мы с Виталиком справимся. Он ведь теперь в бухгалтерии служит, зарплата хорошая, а сын мать никогда не бросит. Вот, несу ему обед, — приподняла старушка корзинку. — Пойду я, детка, сынок заждался уже, наверное.

Сказать, что Лиза удивилась, это ничего не сказать. Но поправлять женщину, напоминать ей, что оба её сына погибли больше двадцати лет назад, не стала. В конце концов, какая разница? Если Ирине так легче, пусть считает, что Виталий — её сын. Может, она вообще так выразилась в переносном смысле, а Лиза решила, что это всерьёз.

«Значит, не так уж плох чужак, как мне показалось поначалу. Обманщик он, или нет, но ведь вот — взял опеку над одиноким человеком, старым, больным, небогатым и без особого статуса, а значит, бесполезного. Получается, Виталий — хороший человек».

— Всего вам хорошего, и Виталию тоже, — улыбнулась Лиза и направилась к улице, ведущей в сторону телепортатора.

Глава 8

Прямо возле путевого камня начинались сугробы и заносы. Лиза, едва «материализовалась», по колено провалилась в снег. Девушка даже подумала, что шеф, как и остальные сотрудники курьерской службы, ошибается по поводу того, что в данной местности климат похож на гомельский — ну не может в средней полосе напа́дать столько снега.

Но мороз был терпимым, температура воздуха — привычной для этого времени года, так что, поразмыслив, Лиза отбросила возникшее было недоверие к словам Тимура Каримовича. Это явно не дальние северные широты.

Но вот часовой пояс — точно другой. Лиза активировала телепортатор у себя на ферме, как только рассвело, а в Советах царили сумерки, невзирая на то, что путешествие сквозь изнанку заняло минут сорок.

«Дай боги, сумерки эти — предрассветные. Не хочется ночью шарить по городку».

Сорок минут пути Петрович потратила на обдумывание двух вопросов, благо, проводник, по обыкновению, всё время молчал.

Первый вопрос: неужели шеф, к месту и не к месту делая комплименты уму, на самом деле считает её дурой? Северная нечисть, может, и не интересуется средней полосой, ну так и славянских зимних существ хватает. Позёмки, заморыши, хладники… Эта шелупонь, если постарается, вполне может человеку навредить, особенно уставшему, пьяному или малому ребёнку.

«С другой стороны, они приходят только после появления Карачуна, Зюзи или Морозко. А сами элитные зимние чудища целенаправленно никому не вредят. Наоборот, при должном уважении дарят бодрость, здоровый румянец на щеках и защиту от нечисти, которая разносит болезни. Уважение, кстати, выразить проще простого — не валяйся пьяным в сугробе, не пренебрегай тёплой одеждой, не ешь жёлтый снег, хотя бы раз в месяц после бани ныряй в прорубь. Есть ещё Снегурочки, ну так те вообще, с какой стороны ни глянь, не зловредные. Навязчивыми да, бывают, особенно под Новый год, но не зловредными».

В общем, подумав, Лиза решила, что шеф не так уж наврал. Шапку и пуховик она снимать не собирается, спать голой в снегу — тоже, какому-нибудь наглому потустороннему заморышу относительно легко наваляет, а значит, в Советах, закрытых со всех сторон болотом, даже безопасней, чем в окрестностях «Фермы Дмитрича».

И второй вопрос, который вытекает из первого: раз в Советах всё просто и легко, то почему Тимур Каримович за эти три года не сходил за сундуком сам, лично? Ведь в таком случае не пришлось бы искать человека, которому можно доверять, да и вообще, об этом походе никто и никогда бы не узнал.

«Может, причина банальна? Вот сталкеры, например. Через телепорты никогда не ходят, по заказам или даже просто так. Прикрываются свободой решений. Но ведь отчим как-то злорадствовал, что они на самом деле просто-напросто опасаются без оружия путешествовать. Слишком рискованно и вообще, глупо. Вот и Каримович туда же — боится без ружья или самострела. Или просто боится, в широком смысле. А значит, мероприятие не такое уж безопасное. И я действительно наивная дурочка, которая повелась на обещание крупного заработка, чем подставилась под большой риск».

В общем, к моменту выхода из Нави Лиза так запуталась, какой вывод из двух верный, что чуть не попросила проводника вернуть её домой. Но потом стиснула зубы и упрямо шагнула в скопление тумана, перебрасывающего из одного мира в другой. Пусть скользкое поведение шефа остаётся на его совести. А с ней по-прежнему нюх, отвод глаз и внимательность.