Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма - Терри Мори

После моей поимки я обещаю купить всем парням, работавшим над делом, по новой паре обуви, если у меня будут деньги.

Сын Сэма

На обратной стороне конверта теми же чеканными печатными буквами было написано:

Кровь и Семейная тьма и Безусловно смертельная порочность, 44

Ниже стоял графический символ Сына Сэма. Это был дьявольски хороший обратный адрес, и его скрыли от общественности.

Не считая в совершенстве выписанных печатных букв, письмо Бреслину выделялось особенностями размещения текста – центрирование и отступы обычно используют люди, знакомые с приемами типографики.

Телефоны полиции взорвались звонками, едва письмо было опубликовано. Люди подозревали журналистов, художников, иллюстраторов, карикатуристов, мужчин по имени Джон, мальчиков с прозвищем Герцог. Полиция тем временем устроила у себя просмотр шотландского фильма «Плетеный человек», сюжет которого вращался вокруг друидских жертвоприношений, сжигаемых в плетеных корзинах.

Полиция заявила, что, по их мнению, графический символ в конце письма использует знаки, универсальные для обозначения мужчин и женщин. Они ошибались. Символ заимствован у оккультиста девятнадцатого века Элифаса Леви [47]. А знаки на самом деле были астрологическими изображениями Марса, бога войны, и Венеры – покровительницы древнеримской канализации, богини, также известной как Плацида.

Три недели спустя Джуди Пласидо с Уикхем-авеню в Бронксе отмечала окончание Академии святой Екатерины – той самой школы, откуда годом ранее выпустилась Валентина Суриани. Семнадцатилетняя Джуди не знала Валентину, с которой, однако, была знакома ее подруга. И еще один факт, который сохранят в тайне: Джуди вместе с подругой присутствовала на похоронах Валентины. Мир Убийцы с 44-м калибром оказался не таким уж большим.

В субботу, 25 июня, Джуди в компании трех подруг проехала по мосту Уайтстоун, направляясь на вечеринку в дискотеке под названием «Элифас», расположенной в Квинсе, на Северном бульваре в районе Бейсайд. Латинское слово «элифас» в переводе означает «слон». В оккультизме слон – это демон Бегемот, отсылка к которому содержалась в апрельском письме Сына Сэма, адресованном капитану Боррелли. Подтекст здесь очевиден – и имеет важное значение.

Этой ночью шел дождь, и сочетание ненастной погоды с растущим страхом перед Убийцей с 44-м калибром превратило обычно переполненный «Элифас» в подобие пустыни.

Однако ночь набирала силу, и к одиннадцати часам публики стало больше. Именно тогда Джуди познакомилась с Сальваторе Лупо, двадцатилетним работником бензоколонки из Маспета в Квинсе. Модно подстриженный, с аккуратными усами, Лупо отличался любовью к спорту и прекрасно танцевал, чем сразу привлек внимание жизнерадостной Джуди, стройной девушки с длинными волнистыми каштановыми волосами, питавшей слабость к дискотечным танцам.

Джуди была младшей из троих детей и на тот момент жила с тетей. Ее мать умерла от болезни Ходжкина девять лет назад, а отец снова женился и проживал неподалеку вместе со второй женой.

В два часа ночи подруги Джуди решили, что «Элифаса» с них хватит. Сама Джуди, однако, хотела остаться, чтобы продолжить общение с Лупо. Друг Лупо Ральф Сакканте работал в «Элифасе» вышибалой и в тот вечер привез туда Сала на своей машине. Лупо сказал Джуди, что, если она останется до закрытия дискотеки, потом они с Сакканте отвезут ее обратно в Бронкс. Обсудив ситуацию с подругами, Джуди согласилась.

В три часа ночи, спустя еще час танцев и разговоров, Лупо показал Джуди ключи от темно-бордового «кадиллака» 1972 года выпуска, принадлежавшего его другу, и предложил подождать в машине, пока Сакканте закончит работу. Автомобиль был припаркован примерно в двух кварталах от «Элифаса», среди жилых домов на 211-й улице, неподалеку от перекрестка с 45-й дорогой.

Взявшись за руки, молодая пара вышла из дискотеки, направилась прямиком к «кадиллаку», села в него и завела беседу. Несколькими минутами ранее свидетели заметили еще один «кадиллак», более старый, золотистого цвета с черной виниловой крышей и повреждениями задней части, который медленно курсировал по окрестностям. За рулем в нем сидел белый мужчина лет двадцати-тридцати с короткими черными волосами и тонкими усами.

В машине Сакканте Лупо и Джуди в процессе разговора закурили, и сидевший на месте водителя Лупо ласково приобнял Джуди за шею правой рукой. Десять минут они провели в тишине. Потом, по иронии судьбы, их разговор перешел на тему Сына Сэма.

И тогда Сын Сэма решил к ним присоединиться.

Первый выстрел, нацеленный в голову Джуди, разбил переднее боковое стекло со стороны пассажира, рассек правое запястье Лупо и попал девушке в шею. Продолжая двигаться вниз, пуля вышла из ее шеи и воткнулась в сиденье. Осколок разбитого стекла вонзился в правую ногу Лупо.

Парень нырнул за спинку переднего сиденья и через окно разглядел пистолет, который продолжал изрыгать красные вспышки. Вторая пуля попала Джуди в голову, но по счастливой случайности лишь слегка задела череп, проникнув под кожу, пройдя по поверхности лба и застряв чуть выше правой брови.

Следующая пуля пробила Джуди плечо и, как и после первого выстрела, отклонилась вниз и врезалась в подушку сиденья.

На этом стрельба закончилась. Лупо распахнул дверцу машины и бросился к «Элифасу», оставляя за собой кровавый след из раны на ноге. Джуди осталась в «кадиллаке» в одиночестве.

Пребывая в шоке и так и не поняв, что в нее стреляли, девушка несколько минут просидела, не двигаясь, а потом посмотрела на себя в зеркало заднего вида и увидела, что она вся в крови. Охваченная паникой, она выползла из «кадиллака» и, спотыкаясь, побрела по 211-й улице, пытаясь сосредоточиться на далеких огнях «Элифаса». На перекрестке с 45-й дорогой ее силы иссякли, и она рухнула на мокрую от дождя мостовую.

Район мигом ожил, и кто-то из собравшейся обеспокоенной толпы накрыл Джуди одеялом. Люди сразу же вызвали полицию и скорую. Лупо, рассказав швейцару «Элифаса» о стрельбе, также вернулся к упавшей Джуди.

Дежурившие в этом районе в гражданской машине без опознавательных знаков детектив-сержант Джозеф Коффи и его напарник уехали оттуда всего за несколько минут до начала стрельбы. Услышав вызов по рации, двое разъяренных полицейских поспешили вернуться.

В трех кварталах к югу от места происшествия свидетель заметил коренастого белого мужчину в темной одежде, который бежал по 211-й улице, удаляясь от места стрельбы. Другой свидетель видел, как хорошо одетый усатый молодой человек с волосами песочного цвета запрыгнул в желтую или золотистую машину типа «шевроле-нова» и рванул прочь из района, не зажигая фар. Очевидец сообщил часть цифр с номера автомобиля, но это ни к чему не привело. Считалось, что замеченный человек наблюдал за стрельбой и сбежал в том же направлении, что и убийца, – однако информацию предпочли сохранить в тайне. (Похожий автомобиль был припаркован через дорогу от места убийства Донны Лория в Бронксе. Позднее появятся доказательства присутствия такого же типа машины еще при двух нападениях Сына Сэма.)

В больнице хирурги залатали запястье Лупо и его порезанную ногу. Джуди Пласидо выздоровела, что трудно назвать иначе как чудом. Однако ни она, ни Лупо не смогли описать нападавшего полиции.

Заголовки вышедших после нападения газет усилили массовое ощущение ужаса, охватившее Нью-Йорк. Страх нагнетался и пониманием того, что полиция, по всеобщему признанию, не добилась в расследовании никаких сколько-нибудь значимых успехов. Численность опергруппы «Омега» под руководством Дауда увеличили, а в начале июля мэр Бим объявил, что выделяет на это дело еще больше полицейских и планирует усилить патрулирование улиц в преддверии 29 июля – годовщины смерти Донны Лория в Бронксе.