Свидание с тенью - Жанна Боуман

— Боишься, что парень спятил? — усмехнулся Тейбор. — Сидней, люди и поумнее Кинга поступали опрометчиво, если их довели до этого.

— Кент, если б я не знал, что скрывается за твоими словами, — ровным голосом произнес Сид, — я бы свернул твою жилистую шею. Раз он ехал в машине, то, видимо, благополучно добрался до места. Случись с ним что-нибудь, мы бы уже услышали об этом.

Наступила напряженная тишина. Затем Сид улыбнулся:

— И ты, дорогой мой, горевал бы больше всех.

— Олух, который может так писать и не пишет, — вздохнул Тейбор, но улыбнулся Сиду в ответ.

Провожая Линн домой после великолепного обеда, Сид заметил, что Кент слишком напряженно работает.

— Он пишет без передышки, а она ему просто необходима. Кент из числа тех, кому приходится много и кропотливо трудиться. Вот почему он не столько завидует, сколько досадует на Кинга, который пишет с такой легкостью.

— Когда ему есть что сказать, — негромко добавила Линн.

— Ты поняла это, — отметил Сид. — В этом и кроется разница между истинным писателем и поденщиком. Я сам — художник-поденщик, поэтому могу распознать своих собратьев.

Линн приняла это к сведению. Поденщик — это писатель или художник, который может писать или рисовать по заказу. Гений может творить только в том случае, если его глубоко затронула какая-то тема.

— Миру нужны и те и другие, — закончил Сид свою мысль.

— Так же, как нужны и симфонии, и легкая музыка, — согласилась Линн.

— Одна известная писательница выступила в защиту легких жанров в литературе, — припомнил Сид. — Кажется, она первой начала писать на тему «бедная девушка — богатый юноша». Начиная с 1900-х годов и до сих пор ее книги нарасхват. Критики же отнеслись к ним с презрением. Она напомнила публике, что литераторы — современники Диккенса — говорили о нем с пренебрежением, но как раз его книги пережили их всех.

Вместе с Линн Сид зашел в дом и начал разжигать огонь в камине. Девушка отметила про себя, как ладно у него все получается и как хорошо, когда он рядом.

— Линди, — Сид нагнулся над камином, где уже показались первые острые язычки пламени, — я редко спрашиваю о личном. Но как ты отреагируешь, если твою книгу не примут ни в одном издательстве?

Линн села на тахту и помолчала.

— Сид, честно говоря, я над этим не задумывалась. Знаю, предполагается, что писатель пишет свое произведение в расчете на определенную издательскую среду. Я не могу на это пойти. Сейчас я привожу в порядок все, что накопилось в голове. За годы работы у меня набралось много разных замыслов, но я все откладывала на потом. И вот теперь это «потом» наступило. Я их просматриваю и придаю нужную форму. Пока не разберусь с этим, даже не знаю, что получится: что-нибудь стоящее или груда бесполезного хлама. А почему ты спрашиваешь?

— Видишь ли, — Сид выпрямился, подошел к двери и улыбнулся ей оттуда, — ты так серьезно относишься к своей книге, так много работаешь… Разбитых надежд у нас здесь предостаточно. Мне невыносимо думать, что ты… — Он замолчал. — Кстати, о Кинге. Как он тебе показался?

«Н-да, — подумала Линн, — быстро же ты переключился». В тот самый миг, когда она приготовилась услышать от Сида, что занимает особое место в его жизни, он заговорил о Кинге.

— Кинг — словно выжженная земля, — тотчас отозвалась девушка. — По-моему, когда он писал свою знаменитую книгу, то абсолютно уверовал в конец света или, по крайней мере, в конец цивилизации. С той поры просто сидит и дожидается, когда это произойдет.

Она произнесла это с таким раздражением, что Сид засмеялся.

— До встречи в День благодарения, — проговорил он и исчез.

Линн долго сидела у камина, глядя на огонь и думая о прошедшем вечере. Потом вспомнила черно-желтый «кадиллак» и возникшее при виде его ощущение, будто это ее собственная машина. Даже отверстие от пули, когда-то заделанное, теперь было открыто.

Псевдо-Линн Дин, разумеется, было на руку подобное напоминание о разыгравшихся когда-то драматических событиях, размышляла девушка. Каких сказок, должно быть, напридумала она! Но как ей удалось приобрести именно эту машину? Как девице удалось завладеть автомобилем и моими бумагами; газетными вырезками и рукописями? Бумажник? Может, в нем лежала квитанция со склада?

— Ну конечно, — пробормотала Линн, выпрямляясь. — Шеф заставил меня переехать в гостиницу. Я закрыла квартиру, вещи сдала на хранение, а машину выставила на продажу. Не тогда ли я и потеряла бумажник?

Пользовалась она им редко. Однажды у нее вырвали из рук сумочку. После этого Линн никогда не носила в бумажнике крупные деньги. Мелочь держала в маленьком кошельке, который клала во внутренний карман, но по большей части пользовалась чековой книжкой. Линн припомнила: она открывала бумажник в машине незадолго до того, как сдать автомобиль на продажу.

Взволнованная, Линн откинулась на спинку кресла. Пока все сходилось. Вполне возможно, что бумажник соскользнул на сиденье, но не свалился на пол, а застрял в чехле. Если машину продали сразу, то механики могли и не снять чехлы, а новый владелец не сразу нашел бумажник.

Точно! Эта псевдо-Линн Дин или кто-то, кого она хорошо знала, купил машину и нашел бумажник. Может, они даже опубликовали объявление о находке после того, как она уехала, или попытались найти и выяснили, что владелицы бумажника уже нет в городе.

Ей тут же пришлось отказаться от подобной версии. С какой стати этой девице ехать за семьсот миль и выдавать себя за другого человека, если она не знала заранее о писательской колонии на Озере?

Уже засыпая, Линн окончательно отказалась от этой теории. Она пользовалась бумажником и позже. Девушка отчетливо припомнила, как сидела в кафетерии здания, где располагалась ее редакция, за ленчем и показывала редактору фотографию отца. Фотография лежала в бумажнике.

Утром она проснулась с мыслью о другой Линн Дин. Мысль не уходила, несмотря на попытку Линн приняться за работу.

Девушка упорно продолжала сидеть за письменным столом, отказываясь взглянуть в окно, даже когда послышалось знакомое урчание мотора.

Каждая кошка узнает голос своего котенка, сердито думала она. Точно так же каждый водитель узнает звук мотора своей машины.

Услышав хлопанье дверцы, Линн вздрогнула. От «кадиллака» отходила Линн Дин.

— Да ведь я видела ее раньше! — воскликнула Линн. — И часто. Но выглядела она совершенно не так, как сейчас.

Глава 11

Линн наблюдала, как девушка идет по дорожке к дому Тейборов, и думала: есть что-то очень знакомое в ее походке, манере двигаться, в том, как она стояла возле машины… Я не узнала ее сразу потому, что не видела в движении. И выглядит самозванка совсем не так, как прежде, когда мы встречались.