Мой прекрасный враг - Вера Иванова

– Стой! Стой, пацаны! Погодите-ка! – Серега ворвался в круг, размахивая какой-то красной книжицей. – Слушай сюда! Я тут такое нашел, такое… Паспорт номер… серия… выданный… на имя Соболевского Александра Григорьевича…

– Ну и что? – Все недоуменно уставились на Угря.

– Как что? Соболевский! Да еще Григорьевич! Дошло, кто это?

– Неужели сын Григория Соболевского? – ахнула Катька. – Ой, мамочки! Вот чудеса-то!

– Паспорт сына Соболевского? – Тип задумчиво почесал кончик носа. – Того самого?

– Того, того! – довольный Серега широко улыбался щербатым ртом.

– Владельца «Нефтехима», – Пузырь недоверчиво потянулся к паспорту, – который мы сегодня атакуем?

– Ну! – Угорь присел и хлопнул в ладоши, как будто собирался пуститься в пляс.

– Вот это да! Где? Покажи! Откуда ты взял? – Ребята окружили Серегу, каждый стремился заполучить документ в свои руки.

Я первая сообразила, что сейчас будет.

– Исчезни! – приказала я, что было силы толкая олигарха в спину.

– Куда ты меня пихаешь? – Он упирался и ни за что не соглашался спасаться.

– Прыгай! Немедленно! В воду!

– Ты что, спятила? Чего ты несешь? Я же плавать не умею! – на его побелевшем лице отражался ужас.

– Тогда бери вот это! – Я набросила на него спасательный круг, но было уже поздно.

С воплями «Где он? Хватай!» орава гринписовцев снова окружила нас.

– Ага! Попался! Вяжи его! – кричал Угорь, и парни набросились на Соболевского-младшего. Бедняга сопротивлялся, но куда ему против всех, да еще с больной-то рукой! Несчастный моментально оказался уложенным на палубу.

– Тащи его в трюм! А теперь раздевайте и связывайте! – командовал зачинщик-Угорь.

– Раздевать? Это еще зачем? – удивилась Катька, принимавшая самое активное участие в схватке.

– Чтобы не сбежал! – объяснил возбужденный Серега.

– Да куда ему бежать-то! Тут вокруг одна вода! – пробасил Стас, тем не менее выдергивая у придурка из штанов ремень. Мгновением позже одежда олигарха полетела в воду, а взамен ему на плечи набросили толстый корабельный трос.

– Оставьте его в покое! Отпустите! – Я орала, царапалась и кусалась, пытаясь отбить охламона, но разве мне справиться с дюжиной накачанных парней!

– Саша, отойди, – Тип выудил меня из кучи-малы, поставил перед собой. – У нас будет отдельный разговор.

И все же, глядя в спину связанного пленника, я не могла успокоиться:

– Зачем он вам? Что вы собираетесь с ним делать?

– Да ничего ему не будет, твоему приятелю! Он – наш пропуск и гарантия спокойной работы! – пояснил сияющий Угорь. Постучав паспортом по руке, парень торжественно передал документ Типу. – Поваляется наследник немножко в трюме, отдохнет. А в нужный момент мы его предъявим, и пусть попробуют нас остановить!

– Выходит, вы взяли его в заложники? Это нечестно! Он не виноват, что его фамилия Соболевский! Вы не имеете права его задерживать!

– А чего это ты за него заступаешься? Кто он тебе? – Пузырь подозрительно посмотрел на меня. – Вместо того чтобы радоваться нечаянному подарку судьбы, раскричалась, разоралась тут… Побереги связки для настоящего дела!

– Вот-вот! Такое чувство, что он тебе дороже нас! – поддакнул Серега.

– Вопрос не в том, кто он мне, а в принципе! – не сдавалась я – происходящее начинало бесить. – Я его терпеть не могу не меньше вашего! Но сын за отца не отвечает! Он не виноват в том, что папашин завод загрязняет окружающую среду!

– И все-таки река гибнет, и люди тоже, – мягко сказал Тип. Он взял меня за руку, проникновенно посмотрел в глаза. – Ты ведь знала, кто он, правда? Давно уже знала?

– Знала, – честно ответила я – против мягкости и ласки у меня не было оружия.

– И все-таки не сказала нам! Почему?

– Я не придала этому значения, – пробормотала я, чувствуя подступающие слезы. Нет, это что-то с погодой сегодня! Иначе почему у меня из глаз льется такой дождь?

– Неправда. Ты все знала и все прекрасно понимаешь. Расскажи-ка еще раз, как вы познакомились? – Когда Тип говорит со мной таким голосом, я чувствую себя маленькой глупой девочкой и не могу ему перечить. Запинаясь, я повторила историю своих сегодняшних похождений: от встречи с олигархом в метро до скандала у него дома. Правда, некоторые подробности я снова опустила: например, историю с сервизами и парашютом и еще кое-что… Так, по мелочи, ребятам это неинтересно. Главное – донести до них, что псих совершенно не опасен и безвреден и что нам от него не будет никакого толку.

На этот раз реакция на мою историю была совершенно иной. Катька слушала с открытым ртом, Серега то и дело прерывал, многозначительно присвистывая, Стас тяжело и мучительно вздыхал.

– Ну почему с другими все время что-то интересное происходит, а со мной – никогда? – жалобно спросила Катька, едва я закончила. – Везучая ты, Сашка!

– Да, тяжелый случай, – сказал Стас, почесывая подбородок. – Прямо вот так, на юбилее, скандал закатила?

– Представь себе! – Я пыжилась от гордости. – Видели бы вы их физиономии! А его папаша, Соболевский-старший, вообще чуть в обморок не грохнулся!

– Молодец, Дичь! – Серега восхищенно цокнул. – Знай наших!

Но искреннее восхищение и ребяческая радость друзей не сняли камень с души.

– Давайте отпустим его, а? – попросила я, пытаясь восстановить справедливость. – Это же он принес транспарант!

Воцарилось молчание, команда украдкой переглядывалась, избегая смотреть на Типа. А того, как назло, прохватил приступ кашля. Но вот наконец он откашлялся, повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Что ты имеешь в виду? Объяснись! – И снова этот тон, от которого я тупею, как когда-то в школе на математике! – Что значит «он принес»? Разве транспарант был не с тобой?

– Я нечаянно забыла лозунг в рюкзаке с парашютом! – пролепетала я, чувствуя, как палуба уходит из-под ног. – А он приволок его сюда! Парень меня выручил, неужели не ясно? И всех нас выручил! А вы его в трюм посадили! Это нечестно! Выпустите его!

Реакция на мою тираду была самая неожиданная: Серега с досадой «крякнул», Катька взвизгнула, а Стас грохнул кулаком по переборке.

– Значит, парашют все-таки был… – задумчиво произнес Тип. – И куда же он, интересно, делся?

Господи, что же я наделала! Проговорилась! Сама, как дура… Никто ведь за язык не тянул! И что на меня такое нашло – или я действительно отупела? От злости на саму себя мне захотелось завыть, как побитой собаке. Теперь уж придется выкладывать все – никуда не деться!

– Я подарила его бабушке этого парня, – скороговоркой пробормотала я, прекрасно понимая, как глупо все звучит. «Только бы они отстали от меня, только бы отстали!» – молила я, мечтая, чтобы дикое напряжение на палубе как-нибудь испарилось.