Бетонный фламинго - Чарльз Вильямс

Около семи я пообедал в ресторане, находившемся в трех или четырех кварталах от дома, и, вернувшись, работал до полуночи. Когда наконец выключил свет, образ Мэриан приблизился ко мне в темноте…

На следующий день, в воскресенье, я проработал с семи утра до полуночи с кратким перерывом для еды, атакуя каждое задание со страстной сосредоточенностью, лишь бы изгнать из памяти саму Мэриан. Понемногу я входил в роль. Целые разделы записанных на магнитофоне данных крепко запечатлелись в моем сознании. Я уже видел и ощущал Чэпмена так, что надобность практиковаться в его речи отпала. С подписью тоже почти справился. Продолжая подписываться его именем час за часом, я в то же время вслушивался в записи. Еще никогда в жизни я не работал с таким рвением и упорством. Когда наконец лег в постель, у меня голова кружилась от усталости.

Она оставила мне пятьсот долларов наличными. Я отправился в понедельник утром в Майами и взял напрокат машину с приспособлением для прицепа. На этой машине поехал туда, где сдавались лодки и моторы. Используя свое настоящее имя и выданные мне в Калифорнии водительские права, а также наш адрес на Довер-Уэй, я взял весь комплект: шестнадцатифутовую лодку, мотор Джонсона в двадцать пять лошадиных сил и прицепную тележку с креплениями для лодки.

Заплатив за неделю вперед, купил спиннинг и другое снаряжение, расспросил о лучших местах для рыбной ловли и выехал на шоссе.

Через час с небольшим я уже был на Ки-Ларго. Сверившись с картой, отметил показания спидометра и свернул на прибрежную дорогу, кончавшуюся тупиком где-то у верхней оконечности острова. Я высматривал места, где удобнее спустить лодку. Отыскав одну такую бухточку, записал ее точное местонахождение и поехал дальше. Проехав с милю, нашел еще одну удобную бухту и тоже записал все данные. Теперь я мог найти любую из них даже в темноте, и если одна из них окажется занятой, то смогу остановиться в другой. В настоящее время обе бухты были безлюдны. Теперь следовало потренироваться с машиной. Сначала выходило неуклюже, но после получасовой тренировки дело постепенно пошло на лад.

Дав задний ход, я снова подъехал к воде, облачился в рыбацкую одежду, которую захватил с собой, и спустил лодку на воду. Дул умеренный юго-восточный ветер, но море до самой линии рифов светилось спокойной гладью. Минут через пятнадцать я вышел на рифы, туда, где начиналось морское течение. При умеренном донном волнении лодка слушалась меня идеально. Значит, все хорошо, только бы погода не испортилась. Я вернулся на берег, закрепил лодку на прицепе и поехал назад, в Майами-Бич.

Гараж находился за домом. Я запер в нем прицеп с лодкой, а машину оставил перед гаражом на дороге. Поднимаясь в квартиру, обнаружил в почтовом ящике открытку.

Она была отправлена из Нассау в воскресенье, во второй половине дня, и в ней сообщалось, что в понедельник вечером Мэриан вылетает в Нью-Йорк. Открытка была написана печатными буквами. Подписи не было. «Скучаю по тебе», — написала она. Неужели правда? На какое-то мгновение я вновь почувствовал ее присутствие, увидел незабываемый жест ее руки, покачивание ноги с тонкой лодыжкой и гладкую, темно-русую головку, смотреть на которую было бесконечной радостью.

Я принял душ и побрился, пользуясь безопасной бритвой, чтобы не задеть усов. Они начали отрастать, и я с удивлением отметил, что с ними выгляжу несколько старше. Что ж, тем лучше.

Потом опять стал практиковаться в подделывании подписи. Временами она у меня получалась так здорово, что отличить было почти невозможно, но следовало научиться подписываться побыстрее, естественнее и непринужденнее.

На следующее утро я поехал в Майами, в лавку старьевщика, и купил кусок подержанного брезента. На обратном пути остановился у магазина строительных материалов и приобрел четыре бетонных блока, сказав, что мне нужно залатать стену. В магазине дешевых товаров взял моток проволоки и клещи. Все это сложил в багажник и запер его. Вернувшись в нашу квартиру, я с яростной сосредоточенностью принялся за работу и трудился до двенадцати часов ночи.

Утром, проснувшись, сообразил, какой сегодня день, и внутри у меня все задрожало, заныло. Сегодня тринадцатое число, и вечером он должен быть здесь. Меня охватил страх. Легко сказать, что то и другое вполне надежно, но может ли вообще что-то быть вполне и до конца надежным? Существует миллион вещей, способных подвести.

Я попробовал поработать, но не мог сосредоточиться. Собственно говоря, мне уже не нужно было готовиться. Единственное, чего мне, возможно, еще не хватало, так это нахальства. Я далеко не был уверен, что у меня его хватит на то, что мне предстояло.

Утро прошло без каких-либо новостей. Мэриан молчала. А может, он не приедет? Во мне шевельнулась надежда, что какой-то неожиданный случай помешал ему выехать из Томастона. Но в семнадцать тридцать зазвонил телефон. Меня вызывала миссис Форбс из Нью-Йорка. Телефонист спрашивал, оплачу ли я вызов. Я ответил утвердительно и услышал голос Мэриан:

— Джерри? Слушай, дорогой, я звоню из переговорного пункта. Не хотела, чтобы этот мой счет вписали в счет гостиницы. Он уже в пути.

— Ты уверена в этом?

— Да. Я только что звонила домой подруге. Он выехал вчера вечером, рассчитывая переночевать в Мобиле. Он должен прибыть туда между двенадцатью и двумя ночи. Я сейчас выезжаю и буду в Майами около девяти. Не встречай меня в аэропорту.

— Хорошо, — сказал я.

— У тебя все в порядке?

— Пожалуй. Если не считать того, что тебя нет рядом.

— Приеду, и очень скоро. До встречи, дорогой!

Время тянулось бесконечно. Я вышагивал взад и вперед по комнате, закуривая одну сигарету за другой и представляя себе, как пути их машин с роковой неизбежностью пересекутся в Майами.

Я больше всего хотел, чтобы она была рядом со мной, и надеялся, что он сюда никогда не приедет. Чэпмен ездит редко и с превышением скорости. Дай Бог, чтобы он разбился и погиб.

Я вышел из дому и попытался пообедать, но потом даже не мог вспомнить, обедал или нет.

В половине десятого услышал, как возле дома затормозила машина. Я открыл входную дверь.

Она шла по дорожке, а за ней — таксист, который нес ее легкий небольшой чемодан. Остальные вещи остались в номере ее гостиницы в Нью-Йорке.

На ней была очень нарядная плоская шляпка, надетая слегка набок, и перчатки. Легкое пальто она перекинула через руку.

Мэриан улыбнулась, коснулась губами моих губ и, открыв сумочку, стала искать деньги. Я расплатился с таксистом. Не знаю, сколько именно я ему дал, но он, как я понял, остался доволен.

Мы вошли в дом, я закрыл плечом дверь и поставил ее чемодан на пол…