Особое задание - Андрей Ливадный

Тот, кто прокрался в номер, не был имплантирован!..

Вадим испытал некоторое облегчение, хотя в его неопределенном положении глупо и неправильно было цепляться за чувства – какая разница сейчас, кто это сделал, вопрос в другом: где я, чего от меня хотят и как отсюда выбраться?

Не в силах управлять собственным телом, он сосредоточился на мыслях, и это помогло, в какой-то момент барьер окружающей его черноты начал распадаться, возвращалось сенсорное восприятие мира, мрак превратился в сумрак, до слуха начали долетать первые звуки, безошибочно идентифицированные рассудком, как характерные шумы от работы разнообразных комплексов аппаратуры.

Спустя некоторое время ему удалось чуть приоткрыть глаза.

Он уже вполне владел собственным сознанием и действовал крайне осторожно – в помещении могли находиться посторонние, которым нельзя выдать свое возвращение в мир.

Его плотно смеженные веки едва заметно дрогнули, позволяя взгляду проникнуть через ресницы.

Так и есть. Похоже на больничную палату. Вокруг блоки аппаратуры поддержания жизни, плюс терминалы неизвестного предназначения. У изголовья, вне поля зрения, тихо и равномерно попискивает невидимый прибор.

Я пациент или пленник?

Он слегка напряг мышцы и тут же получил ответ: лодыжки, запястья и грудь были не просто зафиксированы – скованы специальными захватами.

Возможно, это лишь мера предосторожности?

Нет. Придется исходить из наихудшего варианта.

Имплант.

Отклик пришел немедленно. Устройство работало и находилось под контролем рассудка.

Если я пленник, почему такая беспечность со стороны охраны? Уверены, что введенные препараты гарантируют бессознательное состояние?

Да, наверное, так. Те, кто пленил его, не могли знать ни о методиках тренировок спецподразделений по борьбе с сервомеханизмами, ни о потенциальных возможностях специмпланта. Противостояние с любой машиной, вне зависимости от того, является она носителем искусственного интеллекта или нет, требовало не только физической, но и ментальной самоотдачи, говоря проще: в большинстве случаев исход поединка предопределялся противостоянием человеческого рассудка и кибернетической системы. В результате мозг Вадима на протяжении многих лет подвергался специальным тренировкам, в том числе он умел защитить себя от воздействия большинства препаратов, ведь машина в ходе поединка могла перехватить управление системой жизнеобеспечения бронескафандра и попросту «выключить» сознание человека.

Некоторое время Вадим лежал, используя свой имплант как приемник, находясь в режиме пассивного сканирования, он ничем не выдавал себя, но получал информацию о работающих вокруг устройствах.

Микромодули, связанные прямым нейросенсорным контактом с рассудком Немершева, передавали ему гораздо больше информации, чем зрение, осязание или слух.

Мысленный взгляд постепенно исследовал помещение, затем проник через стены, и, наконец, внимание Вадима сосредоточилось на весьма специфическом источнике энергетической активности: он воспринимал излучение рекламной вывески.

Сосредоточившись, Немершев смог прочитать буквы, складывающиеся в два слова:

«Клиника Астгард».

Та самая клиника, в которой он накануне был вынужден пройти обследование!

Мысль заработала с предельной ясностью.

Обследование. Зороастра. Планета, где торгуют запрещенными био– и кибертехнологиями.

Только сейчас Вадим понял, какую непростительную ошибку допустил, согласившись на обследование. Ему нужно было развернуться и уйти, пообещав заглянуть в другой раз, а он... что тут говорить, повел себя как полный дилетант... Хотя что они могли обнаружить при обследовании? Разве что их заинтересовал необычный имплант Вадима, но неужели это достаточный повод, чтобы действовать столь грубо?

Немершев понял – мысль свернула не в ту сторону. Скорее всего мотивы хозяев клиники останутся для него тайной, сейчас главным было выбраться отсюда, дать знать, что жив, передать информацию относительно Лори и Эльзы.

Концентрация внимания на определенной проблеме помогла. Он чувствовал, как организм постепенно приходит в норму, методика метаболической самокоррекции являлась одной из основных дисциплин в курсе спецподготовки.

К тому моменту, как прикрепленные к телу датчики начали подавать сигналы тревоги, привлекая внимание персонала к изменившемуся состоянию «пациента», Немершев уже был готов действовать. Он определил, что на улице ночь, отыскал, проанализировав наполняющие палату излучения, где расположены устройства слежения, и теперь лежал, полностью расслабив мышцы, в ожидании того, кто и как отреагирует на поднятую автоматикой тревогу.

Он рассчитывал, что в здании находятся несколько охранников и дежурный врач, но когда отворилась дверь палаты, Вадим не смог зафиксировать излучение импланта вошедшего.

Не меняя позы, по-прежнему демонстрируя полную расслабленность, Вадим чуть приоткрыл глаза и увидел... Существо, внешне похожее на огромную, почти двухметрового роста ящерицу!..

Животное походило на миниатюрную копию тираннозавра – оно опиралось на задние лапы и мощный хвост, две передние конечности выглядели отнюдь не рудиментарными, а брюхо диковинного существа опоясывал ремень с силовой кобурой, из которой торчала рукоять импульсной «Гюрзы».

Немершев понял, что перед ним одно из творений генных инженеров Зороастры, – ночной охранник клиники. Но что может сделать превращенное в биоробота животное, когда тревожные датчики на терминалах требовали присутствия квалифицированного специалиста из числа людей?

Ага... вот и он.

Человек в стерильной униформе подошел к диагностическому ложу и склонился над Немершевым, внимательно глядя на показания того самого, невидимого для Вадима прибора, расположенного в изголовье.

Все. Более удобного момента не будет.

Он знал свои физические возможности, потому действовал только одной рукой.

Мгновенное напряжение мышц, усиленное локальным ускорением метаболизма, привело к тому, что металлопластиковый захват, удерживающий правую руку, с хрустом лопнул, разлетевшись на несколько фрагментов, а освободившиеся пальцы Вадима тут же сомкнулись на горле дежурного медика, не дав ему ни опомниться, ни толком испугаться.

– Сними захваты и прикажи охраннику убираться. Пусть положит «Гюрзу» на пол и уходит.

Несколько секунд тишины, затем Вадим услышал хриплый сдавленный голос:

– Я не могу... говорить...

– Еще секунда промедления, и действительно не сможешь. – Хватка Вадима была железной. – Я тебя задушу.

Вместо ответа он уловил работу передатчиков импланта.

Ящер что-то прорычал, но выполнил приказ: вытащив оружие из захватов силовой кобуры, он положил его на пол и вышел из палаты.

– Куда ты его отправил?

– В дальнее крыло здания.

– Поднимет тревогу – убью. Разблокируй захваты.

Ремни, перехлестывающие грудь Вадима, ослабли, три захвата – на левом запястье и лодыжках – открылись с характерными щелчком, и Немершев тут же с силой отшвырнул от себя худощавого медика, мгновенно скатился с койки, точно рассчитанным движением успев схватить импульсный пистолет и направить его в лоб «дежурному», который, разразившись проклятиями, пытался выбраться из-под рухнувшего шкафа с различным инструментарием.

– Кто еще из персонала находится в здании? – не давая ему опомниться, спросил Вадим, поднимаясь на ноги. Тяжеловато, но ничего. Настоящие последствия экстренной мобилизации всех жизненных сил наступят не раньше чем через час.

– Только я и охранник. Больше никого. Клянусь!

– Зачем меня захватили?

– Я не знаю! Поверьте, я не знаю!

– Где взять одежду?

– Я могу дать свою... Вам подойдет по размеру.

– Мне не нужен твой халат.

– Я понимаю. Я дам ту, в которой приехал на работу.

– Приехал? Кодон активации от машины тоже одолжишь?

– Да...

– Пошли, – ствол «Гюрзы» не уперся медику между лопаток, Вадим был хорошо тренирован и знал, какую дистанцию следует держать, чтобы избежать неприятных неожиданностей. – Двигаешься только по прямой. Если нужно свернуть или войти в комнату, предупреждаешь за несколько шагов. Понял?

Дождавшись судорожного кивка, он добавил:

– Вперед.

Через десять минут Немершев покинул здание клиники.

На парковочной площадке в этот час стоял всего один флайкар, к которому действительно подошел конфискованный у дежурного медика кодон активации.

Теперь у Вадима была только одна задача – успеть добраться до адреса, который был дан ему на случай крайних осложнений.

Его миссия на Зороастре, так или иначе, могла считаться оконченной, – все остальное, включая эвакуацию с планеты, теперь забота людей генерала Стангмаера.

От него требовалось только одно – сохранить силы и сознание, пока перед ним не откроется спасительная дверь.