Имперский ястреб - Диана Удовиченко

– Рик, тебе уже сообщили, что твой полк отправляется с миссией на Южный континент?

– Да, – неохотно протянул я.

– Как? – вскинулся принц Келдин. – Почему именно Рик?

– Для воодушевления и повышения боевого духа среди воинов, ваше высочество, – парировал Верховный. – Вы же знаете, как наш Рик Сайваар популярен в народе. Герой не может оставаться в стороне, его участие в кампании вызывает доверие людей.

Ну, теперь решающее слово за императором. Если не возразит – пиши пропало, истлевать моим косточкам где—нибудь в Пустыне призраков, или в джунглях Зеленого сердца! Затаив дыхание, я ждал реакции Ридрига. Тот лишь рассеянно кивнул, слушая рассуждения Вериллия о причинах моего отправления на войну. Дарианна тоже приняла новость спокойно. Вот она, благодарность власть имущих! Я нетерпеливо дожидался конца ужина, чтобы ринуться домой. Уж если суждено сложить голову на чужбине, надо хотя бы привести в порядок дела. Завещание, к примеру, написать. Дом со всем его содержимым и хозяйственными постройками я решил оставить дядюшке Ге, а имение и доход с него – Галианне в благодарность за прекрасно проведенные ночи. В моем распоряжении имелось всего двое суток. За это время мне нужно было найти поверенного, оставить ему бумагу со своей последней волей, дать Сэму распоряжения по управлению домом, попрощаться с Галианной, а самое главное – навестить дядю Ге. Может, конечно, я и вернусь из похода живым, но лучше предусмотреть все возможные исходы. Но и этим скорбным планам не суждено было сбыться. Когда я уже считал минуты до того, как император покинет столовую, и мне можно будет ретироваться, Ридриг вдруг сказал:

– Поздно уже, Рик, ты можешь переночевать во дворце.

Возразить у меня пороху не хватило, от монаршего гостеприимства не отказываются. Физиономия Келдина подозрительно замаслилась. От души надеясь, что мне не придется всю ночь отбиваться от любвеобильного принца, после ужина я проследовал в свои покои. Устроившись на мягкой постели, некоторое время предавался воспоминаниям о Галианне, потом незаметно для себя уснул.

Пробуждение было таким же шокирующе—необычным, как и все, что случалось со мной в последнее время. Я очнулся оттого, что кто—то настойчиво тряс мое плечо. Раскрыв глаза, увидел склоняющуюся ко мне в темноте белую фигуру. Приготовился было заорать, но на губы легла благоухающая ручка с тоненькими пальчиками. Убедившись, что передо мной не призрак, я слегка успокоился и потер глаза, желая рассмотреть загадочную незнакомку. Чиркнула спичка, в руке женщины вспыхнула обычная, не вечная, свеча. У кровати собственной персоной стояла ее высочество Дарианна! Я слегка загрустил: скудные прелести принцессы не будили моего воображения, и ничего такого в отношении нее я предпринимать не собирался. Но истолковать ее появление у моей постели как—то иначе не мог, поэтому просто лежал и хлопал глазами, отдавшись на милость Неи. Однако Дарианна не торопилась с изъявлением нежных чувств: увидев, что я окончательно проснулся, она отправилась к двери, жестом приказав следовать за ней.

От удивления позабыв обуться и одеться, я босиком, в одном нижнем белье, пошлепал по темному пустынному коридору вслед за принцессой, которая, высоко подняв свечу, освещала нам путь. Проведя меня через бесконечные анфилады комнат и несколько запутанных переходов, Дарианна наконец остановилась в небольшом помещении, больше всего похожем на кладовку или чулан. Здесь громоздились кучи старой, пахнущей сыростью, одежды, была навалена какая—то поломанная мебель, высились пыльные горы растрепанных книг, и валялись прочие ненужные и вышедшие из употребления вещи. Принцесса подтолкнула меня к стене, я шагнул, споткнувшись о какой—то рваный башмак, и уперся руками в маленькую, ниже человеческого роста, дверцу. Обиженно заскрипев, дверца отворилась, и я увидел узкую комнату без окон, из глубины которой навстречу мне двинулся человек.

– Заходи, Рик, – полушепотом произнес он.

Подпихиваемый Дарианной, я перешагнул порог и только тогда узнал в незнакомце Ридрига второго. Принцесса между тем плотно притворила за собой дверь и присела в одно из стоящих посреди комнаты кресел.

– Удивлен? – уже в полный голос спросил император.

Я промямлил в ответ что—то невразумительное.

– Есть разговор, – обыденно сказал Ридриг, усаживаясь рядом с дочерью. – Ты, наверное, не раз задавался вопросом: зачем я представил тебя ко двору и приблизил к себе как друга. Дело в том, Рик, что мне нужен был человек, которому я мог бы полностью доверять. Все это время я присматривался к тебе и пришел к выводу: лучше тебя никто не справится с моим поручением. В любом случае, тянуть уже нельзя, а другого кандидата у меня нет.

– Каким поручением? – обуреваемый дурными предчувствиями, я рухнул в кресло.

– Об этом чуть позже. Сейчас я попытаюсь вкратце описать тебе происходящее в империи, чтобы ты понял всю важность возлагаемой на тебя миссии. Сначала небольшой экскурс в историю. Наверное, тебе известно, что империю в том виде, в каком она существует и по сей день, создал Ридриг Просвещенный. Но думаю, не ошибусь, если предположу, что грядут важные перемены, и не в лучшую сторону.

Ну, это не новость. Старики давно поговаривают: быть беде. Правда, старики говорят так всегда, а что за беда случится, и когда это произойдет, не указывают. Но вот дядюшка Ге в последние полгода тоже предрекал неприятности. А не верить ему у меня нет оснований. Старый хрыч нечасто ошибается в гадании по кофейной гуще.

– Вижу, ты не удивлен, – мрачно усмехнулся Ридриг. – Тогда продолжу. Скоро Алмазному веку настанет конец, империя обречена на войны. Первая назревает в Лесном крае: как ты слышал сегодня, эльфы совершают вылазки к жилищам людей, и это всегда заканчивается одинаково.

– Но ведь Лендсонский договор… – начал было я.

– Действителен лишь до тех пор, пока одна из сторон не нарушит пункт о неприкосновенности жизни, – перебила еще одна фигура, выбравшаяся из темного угла комнаты и оказавшаяся при ближайшем рассмотрении Вериллием. – Разведка докладывает, что эльфы считают нарушителями именно нас. Дело в том, что убитыми находят не только людей. Сейчас трудно сказать, кто явился зачинщиком, но Первозданные прощать не приучены. Теперь о нашем основном политическом противнике. Паргания претендует на увеличение влияния в колониях. К тому же, ее народ недоволен правлением нынешнего императора, и вот—вот восстанет. Думаю, для того, чтобы отвлечь подданных от насущных забот, государство вполне способно развязать войну. Сдерживает Парганию лишь необходимость оттягивать большую часть войск на северо—запад.