Двойня (СИ) - Троянская Виктория

Я пыталась справиться с эмоциями, но они беспечно лезли наружу, выливаясь в мои слезы. «Выбор всегда есть. Но зачастую он не в твою пользу», - передразнила я в голове Петю.

- Ты опять не хочешь оставить мне выбора? – мой голос звучал слишком жалостливо.

Так, что стало противно от самой себя. От того, что я не могу противостоять этим богатым мальчикам. От того, что всё так же остаюсь марионеткой, пока есть чем манипулировать мной. Мои девочки – их веревочки, хотя должно быть наоборот. Обычно матери используют детей в своих целях. Но я так не могу. Дочки – самое ценное, что есть в моей жизни. Я не могу жертвовать ни их здоровьем, ни эмоциональным состоянием ради своего благополучия.

- Выбор всегда есть, - повторил Петя. – Но подумай о детях.

Я встала. Сбросила его куртку с плеч. Надела шубу.

- Я готова вернуться в дом на некоторое время, пока дочки не оклемаются от происходящего.

- Хорошо, как скажешь, - довольно проговорил муж.

Замолчала, раздумывая. Мы не заключали брачный договор. А, значит, я могу претендовать на часть имущества, купленного во время нашего союза. Значит, при разводе я не останусь совсем «голая».

- Но отношения мы прекратим, - твердо произнесла я, следуя за Петей к машине.

Он кивнул, но больше не произнес ни слова. Всю дорогу мы не говорили.

Забрали девочек, успокоили их, восстановили ту гармонию, которая раньше царила в нашей семье. Но теперь эта гармония была какая-то чересчур зыбкая. Казалось, любое необдуманное слово может ее нарушить. Напряжение невидимыми комьями летало в воздухе и напоминало, что всё не так гладко у нас в семье, и что любое неверно сказанное слово может превратить затаившиеся обиды в целый ураган.

Мама не лезла в наши дела. Пока дочки были не с нами, я осмелилась рассказать ей всю правду. Что отец не Петя, что забеременела я не в браке, что боялась признаться. На удивление, она поняла меня. А когда я сообщила, что Макс – это тот самый мальчик из моего детства, мама лишь горько усмехнулась и произнесла:

- От судьбы не уйдешь...

Эти слова тронули мою душу. Умела она сказать просто, ёмко и ровно в болевую точку. Все чаще я начала прокручивать их в голове, пытаясь понять суть. От какой судьбы? Что она имела в виду? Что мы с Максом должны быть вместе?

Как отражение моих мыслей, по ночам мне начал сниться Макс. Маленький, потом взрослый, затем мы с ним вместе там, на сеновале... Я просыпалась в поту и смотрела на звездное небо сквозь оконное стекло, ища наверху ответы. На самом ли деле Макс – моя судьба? Или это всё случайное стечение обстоятельств? А чувства? А что чувства? Мы их придумали сами. Нет никаких чувств. Но каждодневные сны пытались сказать мне об обратном.

С Петей мы всё ещё играли в счастливую семью на людях и дома, но спали отдельно и практически не разговаривали. Он не предпринимал попыток наладить отношения. В общем-то, это его стандартная тактика. Он поступал так всегда. Я же не видела смысла их налаживать вообще. Но понимала, что бесконечно жить в состоянии «холодной» войны мы не сможем. Надо что-то решать, а что решать, как решать я не понимала.

Мама уехала домой – отец заболел, ему требовался уход. Я осталась опять одна, без поддержки, наедине со своими мыслями, в которых, как в болоте, утопала всё сильнее.

Чем больше длилось всё происходящее, тем больше я замыкалась в себе. Я не видела выхода. Да, я могу сейчас разойтись с Петей, даже отсудить часть имущества. Пусть не такую большую, и какое-то время мы с дочками сможем прожить. Пойду на работу. Но... Во всей этой ситуации есть одно «но» - мои девочки. Как они себя будут чувствовать без отца? Ведь они так полюбили Петю!

Однажды он задержался на работе, и Маша удрученно спросила:

- Где папа?

- Занят, - машинально ответила я.

- Мы будем читать сказки без него? – столько боли было в ее голосе, что сердце мое в очередной раз сжалось.

Саша тут же заплакала. Она каждый раз бросалась на шею Пете, когда он приходил с работы. Он помогал с ее социализацией, когда ей было трудно привыкнуть к садику. Он приносил им обеим каждое утро чай в постель, какую-нибудь вкусняшку и обязательно играл с ними.

- А кто это у нас тут такой красивый сидит? Чей это единорожек? – я взяла с прикроватной тумбочки белую игрушку и задела ее рогом бок сначала Машин, потом Сашин, желая отвлечь их от грустных мыслей.

Дочки рассмеялись.

А мне было отвратительно. Никогда ещё я не была так беспомощна и зависима, как сейчас. Кроме, конечно, того случая, когда Саша сильно болела.

Потом девочки заснули. Петя же приехал чуть позже.

Я чувствовала, что мне нужно с кем-то поговорить. Листала список контактов в телефоне, пытаясь сообразить, кто может мне помочь в сложившейся ситуации. Палец наткнулся на Катин номер, соскользнул, и пошел звонок. Я не стала его прерывать. Возможно, та самая пресловутая судьба сейчас решила за меня, с кем мне стоит поделиться свалившимися на меня проблемами. И уже явно я не хотела видеть в слушателях Стефи, да и советы ее больше напоминали советы из просмотренных сериалов, а не из реальной жизни.

После нескольких коротких гудков, я услышала знакомый голос и улыбнулась. Что бы там между нами ни происходило, какие бы обиды и черные кошки ни пробегали, мне всё равно было очень приятно говорить с ней.

- Привет, нам надо увидеться, - сходу начала я.

- Хорошо, - на удивление быстро согласилась подруга, и уже через час мы сидели в кафе.

- Ты теперь тут работаешь? – поинтересовалась я, разглядывая ее форму официантки.

- Да, подрабатываю, - кивнула Катя.

- А основная работа какая?

- Продавцом в ювелирке.

- Мало платят?

- Нормально, но мне надо денег, чтоб содержать ребенка.

Наш разговор не был похож на разговор старых добрых подруг. Скорее, на беседу журналиста и интервьюируемого. Чувствовалась холодность и влияние той «черной кошки», которая пробежала между нами уже давно.

- Ты родила ребенка?! – удивленно переспросила я, чуть не подпрыгнув на стуле.

- Да, - потупила глаза Катя.

- А где отец?

- Нет его, - отрезала подруга. – Давай лучше о тебе.

- Кать... Что тогда произошло? Почему ты не выходила на связь? – вдруг спросила я, желая расставить все точки над «и».

Я понимала ее. Ее закрытость, агрессию, недоверие... Сама через всё это прошла. Мне было жаль ее и хотелось помочь, но для начала надо было разобраться в том, что случилось с нашей дружбой.

- А ты до сих пор ничего не знаешь? – округлила глаза подруга.

Я неуверенно захлопала ресницами и помотала головой.

- Мне заплатили.

- Заплатили?!

- Да.

- За то, чтобы ты перестала со мной общаться?!

- Да.

- Кто?! – выпалила я, уже заранее предполагая ответ.

- Не знаю, - пожала плечами Катька. – Позвонил какой-то мужик, предложил хорошие деньги.

Я ошарашенно смотрела на нее. Не думала, что лучшую подругу можно так легко купить. Мне хотелось встать и уйти. Навсегда. В моем окружении мне не нужны люди, которых можно купить. Но эмоции... на то и эмоции, чтобы их прожить и отпустить. Пока я молчала, мозг активно работал, прямым текстом говоря мне, что и Петя - купленный и что от него тоже нужно уйти. А может, вообще все уже вокруг меня куплены? И папа с мамой? Почему она вдруг уехала так резко, когда я нуждалась в ее помощи больше, чем обычно?

- Ты не обижайся на меня... – начала оправдываться Катя, нервно теребя края салфетки, лежащей на столе. – А лучше пойми правильно. Я тогда уже забеременела, но не знала, что делать. Никому не говорила. Металась. И тут этот звонок... Так неожиданно и вовремя... Те деньги помогли мне прожить и сделать выбор в пользу родов, а не аборта.

Я посмотрела на нее стеклянными глазами. Весь мой хлипкий, оказавшийся розовым и придуманным, мир рушился прямо сейчас, словно карточный домик, на которого дунул злой волшебник.

- И долго длилось финансирование? – сквозь зубы процедила я.