Футбол, который мы потеряли. Непродажные звезды эпохи СССР - Федор Раззаков

В «Футбольной энциклопедии» про В. Воронина написано следующее: «Атлетически сложенный, работоспособный и трудолюбивый, выделялся большим диапазоном действий, широким тактическим кругозором, тонкой позиционной игрой. Владея рациональной и надежной техникой обработки мяча и обводки, хорошим отбором мяча, умением сделать своевременную и точную передачу на любое расстояние, Воронин отлично справлялся с любыми игровыми заданиями — от организации атакующих действий до персональной опеки соперника, был футболистом-универсалом. Хорошо играл головой, обладал поставленным ударом с обеих ног. Будучи одним из самых популярных футболистов страны 60-х, элегантный, с внешностью киногероя (по определению известного журналиста А. Нилина), он не выдержал испытания славой…»

После того как Воронин повесил бутсы на гвоздь, он числился инструктором физкультуры на ЗИЛе, а также входил в редколлегию газеты «Футбол-хоккей» и писал заметки для этого издания. От него же имел возможность попадать на разного рода важные спортивные мероприятия. Например, осенью 1972 года присутствовал в Лужниках на матчах легендарной Суперсерии между советскими и канадскими хоккеистами. Пришел он туда не один, а со своей очередной любовницей — молоденькой продавщицей из магазина «Людмила», что рядом с Курским вокзалом. Воронина многие узнавали, а Александр Якушев подарил ему в тот раз клюшку. Короче, потерянным бывший футболист не выглядел.

Однако у него было выше крыши свободного времени, которое он все чаще стал посвящать выпивке. Чаще всего он выпивал со случайными собутыльниками, перед которыми хвалился своими былыми связями с самыми именитыми людьми страны. Например, однажды рассказал им, что был знаком с самим Владимиром Высоцким, когда тот еще не был тем Высоцким, которого знала вся страна, и выпивал с ним в ВТО. Когда собутыльники подняли его на смех, Воронин тут же позвонил журналисту Александру Нилину и попросил его подтвердить по телефону рассказанное им только что про Высоцкого.

Еще про один случай вспоминает тот же А. Нилин:

«…В редакцию «Футбола» он пришел десятилетия спустя рано утром, никому не нужный и неузнаваемый в толпе после увечий, полученных в автокатастрофе, — и на удивленный вопрос молодого сотрудника «Советского спорта» Саши Владыкина, лично незнакомого с великим футболистом, ответил, что пришел к Радчуку за снимком.

Над столом ответственного секретаря Геннадия Иосифовича Радчука висела в рамке сильно увеличенная фотография, где азартно раздосадованный, стройный и красивый, как молодой бог, Валерий Воронин в майке сборной пытался догнать схожего с негритянским спринтером Пеле в белых, укрупняющих приземистую фигуру, бразильских одеждах, уводящего от него мяч внутренним разворотом стопы…

Он не дождался Радчука — и тот потом удивлялся неурочному визиту: ответственный секретарь ничего Валерию не обещал, снимок ему самому дорог. Тонкий человек Гена, прекрасно относившийся к Воронину, возможно, и не понял, что больному мозгу (а может быть, и душе) потребовалось подтверждение былого величия, в которое все реже верило новое окружение. Мрачным, похмельным утром прежняя жизнь казалась приснившейся.

В конце жизни такого рода — о близости к самым знаменитым людям страны и мира — подтверждения требовались ему все чаще…»

В 1974 году Воронин едва не сел в тюрьму за хулиганство все по той же пьяной лавочке. Как-то он выпивал в ресторане «Огонек», с кем-то повздорил и запустил в обидчика стаканом. Тот угодил в голову и нанес мужчине серьезную травму. Воронину грозил срок, но помогла его старшая сестра Валентина, у которой муж служил в органах. Они нашли хорошего адвоката по фамилии Трахтенберг, который сумел отмазать бывшего футболиста от зоны.

Между тем на почве пьянства развалилась семейная жизнь Воронина — от него ушла жена Валентина. Все чаще его домом стала психиатрическая клиника, после которой он возвращался… бодрым и посвежевшим. Воронин мечтал работать тренером в родном «Торпедо», но начальство боялось его брать на эту должность, опасаясь загулов. В итоге тренером он так и не стал.

А его родной клуб в те годы выступал весьма неплохо. Так, если в 1973 году «Торпедо» заняло в первенстве СССР 13-е место, то в следующие два года уже 4-е. Правда, в 1976-м, в весеннем чемпионате, откатилось на 12-ю позицию. А осенью случилась сенсация — торпедовцы стали чемпионами. А вот их земляки спартаковцы вылетели из высшей лиги, причем не без участия зиловцев, которым достаточно было сыграть вничью с «Араратом» (как и ЦСКА и «Локомотиву» с «Днепром» и «Зарей»), и «Спартак» остался бы в составе сильнейших. Но все московские команды, как будто сговорившись, свои матчи проиграли.

«Золотой» состав «Торпедо» в том году выглядел следующим образом: М. Зарапин, В. Круглов, С. Пригода, Н. Худиев, В. Бутурлакин, Ю. Миронов, В. Белоусов, B. Юрин, В. Филатов, В. Сахаров, В. Сучилин, А. Дегтярев, C. Петренко, С. Гришин, Е. Храбростин, А. Беленков, Ю. Сарайкин. Главные «забивалы» — Сахаров и Храбростин, забившие по пять мячей.

Радовался ли Воронин успеху своих бывших одноклубников? Естественно, радовался, хотя его тогдашняя жизнь все дальше отдалялась от футбола. По словам А. Нилина:

«В оставшиеся пятнадцать лет мы встречались несравнимо чаще — и хотя инициатива встреч оставалась по-прежнему за Валерием (я и не очень знал, где искать его: отношения мои с Валентиной не улучшились, и не было у меня отчего-то уверенности, что он много времени проводит дома и каждую ночь там ночует), мне казалось, что я еще меньше нужен ему, чем в те времена. И безысходность в его телефонных звонках отзывалась во мне отсутствием когдатошней радости. Я представлял себе перелистываемые им страницы записной книжки со множеством номеров — и вызванные строчками цифр усталые размышления: кто на другом конце провода захочет понять состояние Валерия? На каждое обращение надо себя настроить, чтобы не выглядеть просителем, не выглядеть всеми покинутым, до смертельного сжатия одиноким — и быть готовым не выразить боли разочарования, если ответ будет равнодушным или фальшивым…

Он звонил — и появлялся у меня. Но что я буду душой кривить сейчас — прежняя праздничность теперь редко проглядывала в наших совместных времяпрепровождениях, хотя мы гнали печаль изо всех сил. Только много дешевого вина часто приходилось выпить, чтобы ввергнуть себя в нужное состояние. Вино, конечно, не всегда бывало обязательно веселым. Появлялись вдруг деньги — и мы пили качественные напитки. Воронин легко восстанавливал в себе прежнюю барственность. Правда, случалось ему по старой памяти переборщить с заказом. Поставил даже как-то в очень неудобное положение Николая Моношина и Бориса Батанова в любимом ВТО — забыл, что не он угощает, забыл, что не при деньгах, — и получился конфуз: пришлось старым товарищам часы в залог оставлять, официантки Воронину больше в долг не верили, слишком уж часто приходил он теперь с пустыми карманами, а про то, что никаких заработков у него теперь нет, они знали.