Времена года - Дмитрий Зуев

Обрыв под липами. Тениста эта наша северная чинара. На дне оврага позванивает родник. Сверкают зеркальные омутки.

И вот… чистейшего фарфора белые колокольчики застенчиво глядят из зеленых листьев. «Сырой овраг сухим дождем росистых ландышей унизан…» Как благоухает здесь тонким ароматом майского леса! В ландыше — вся лесная поэзия мая.

СРЕДИ БЕРЕЗ

И вечно радужные грезы

Тебя несут под тень березы,

К ручьям земли твоей родной.

И березы дождались тепла. Дождичком умылись, росой напились. Еще ярче светлеет береста. Тучно загустели вершины. Свешиваются ветки с нежными листьями и сережками.

Сменила береза свою гладкую зимнюю прическу. Узорами завиваются развесистые русалочьи кудри. Повеяло смолистой свежестью весенней зелени берез.

Свежа и зелена майская трава в росе. Крапива поднялась — молодая, сочная. Полянки зазеленели.

Открыла синие ресницы изящная голубая перелеска. Лазурные глазки глядят и никак, кажется, не наглядятся на веселый березовый хоровод. А в роще льется песенка зяблика. Вот он залихватски обрывает мелодию и сейчас же начинает снова.

Розовые колокольчики кучками прилепились к безлистому гибкому стеблю. Это душистая лесная сирень, или волчье лыко. Краса-цветок.

Выше всех первоцветов дикий лесной горошек. До распускания бутон розовый, цветы фиолетовые, а когда отцветают, становятся синими. Причудлива форма цветка: венчики — парусами, лепестки — крыльями, а внизу будто лодочки подвешены.

Тихие заводи, отмели и заливчики в кайме зеленых лопухов. Горят на солнце ярко-желтые калужницы — жар-цветы. По-народному — «солнышки». У воды и по низким, топким местам цветут желтыми облачками ивы-бредины. На их пышных барашках жужжат пчелы, шмели, мелькают бабочки.

Не полным листом еще оделась черемуха, но уже выбрасывает цветочные бутоны.

Цветущий май в Подмосковье.

СОЛОВЬИ, СОЛОВЬИ…

И вот весна явилась вновь,

И в солнце прежний жар.

Незакатные зори соловьям спать не дают…

Майская прохлада сперва укрощала веселое пение. Но вот потеплело, и от зари до зари не смолкают певчие птицы.

Всю ночь раздается трель соловья в душистой сирени. Самое время теперь слушать его неугомонные восторги.

Весь лес внимает птичке-невеличке. Певун то сладостно замирает в миноре, то громко вознесется, и эхо вторит соловьиной песне. Как первая скрипка в оркестре, так и в лесном хоре заливчатый голос соловья. Проста и трогательна хрустально-чистая соловьиная трель. Никогда не надоест ее слушать.

Но вот пропел и умолк соловей… И вдруг с высоты кто-то захлопал, будто зааплодировал умолкшему на миг певуну. Чьи же это горячие аплодисменты? Какой еще артист объявился в ночной тиши? Это недремлющий сторож зелени — козодой. Не до сна птице — вылетел жуков половить, вот и изливает свои восторги. Оригинал этот ночной чурилка: по перу — совка, по стати — ласточка.

А какой изощренный насекомолов! Как и все зоркие птицы-полуночники, козодой виртуозно лавирует между ветвями и стволами деревьев. Никуда не скрыться от него вредным насекомым.

Спокон веков поэты воспевали соловья, композиторы слагали о нем музыку. Только художники обошли, не нарисовали серенькую птичку.

Недавно в глухом, укромном местечке около Коломенского удалось подкрасться к кусту и в двух шагах рассмотреть знатного певца. Маленький! Невзрачное перо. Но непомерно, кажется, велики, как у всех полуночных птиц, большие черные глаза.

Знатоки птичьего пения тонко различают соловьиные мелодии: «почин», «хрустальный горошек», «летний громок», «кузнечик», «колокольца»… Да мало ли тончайших нюансов, неуловимых оттенков нежного соловьиного звука!

Любят соловьи приречные кустарники, заросли лесных низин, где погуще ветвистые черемухи, рябины, бересклета, крушины, жимолости, бузина. Но главная квартира соловья, его «певчая студия» — это все-таки черные ольхи, перевитые цепкими лианами вьющегося хмеля. Среди них и заливается в потемках этот лирический исполнитель полуночных серенад.

Соловьи, славки, пеночки никогда не живут в дуплах, а гнездятся только в кустистом подлеске. Ни скворечней, ни дуплянкой их не заманишь в сад. А есть способ пригласить этих ценных птичек в парки.

Надо насадить густые кустарники — желтую акацию, рябину, черемуху, сирень, калину, облепиху, боярышник, жимолость, бузину и другие. Такие заросли образуют непролетную для ястребов и соколков лесную чащу. Это и будет излюбленным местом соловьев и славок.

Все певчие птицы населяют только молодые лиственные леса, густые чащи кустарников подлеска. Эта азбука ведома каждому пионеру. И вдруг новость… Дачники подмосковной станции Удельная подслушали песни соловьев в высоких соснах. В хвойном лапнике соловьи — большая редкость. Разумеется, это садоводы-любители насадили под соснами ягодные кусты. Вот и завелись соловушки.

А есть одно идеальное кормовое и защитное птичье растение. Вроде «железного» дерева юга. Это сахалинская греча. Она хорошо кустится. Побеги отмирают, сохнут, твердеют и, переплетаясь зелеными ветвями, образуют чащу. Естественная изгородь, да еще с ягодами. Первые посадки под Москвой сделаны в охотничьих хозяйствах.

Сахалинской грече — почетное место в городских и сельских усадьбах.

Примечательно, что в зелени тенистых бульваров столицы больше стали селиться певчие птицы.

САДЫ ЦВЕТУТ…

Пасмурно-холодный май до последней декады сам на себя не походил: непогожей была весна. Потеплело только с 23 мая, с приметного «дня Ярилы», когда «мать-сыра русская земля именинница» — вся в цветах. И взбушевал, буран цветущих садов! Чудесна эта пора на среднерусской равнине! Венец зеленой весны. Нарядны плодовые деревья. Как бело-розовые паруса стоят они. Вспенилась благоуханная кипень вишен и яблонь.

Не вдруг зацветают все сорта вишен, а по очереди, и это на руку пчеловодам: удлиняется период медовзятка.

Цветут владимирка, шубинка и новые сорта мичуринских вишен. Среди них выдерживающая сорокаградусные морозы Плодородная Мичурина, которая дает с дерева по 35 килограммов ягод.

Пчелы охотно и дружно посещают кормилицы-яблони в цвету. Средний срок зацвета среднерусских и подмосковных яблонь 24 мая.