Я с тобой развожусь - Амелия Борн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Не подходи ко мне! Я не хочу, чтобы ты меня касался!
К глазам внезапно подступают слезы. Смешивается все - боль, обида, непонимание - и вырывается сейчас наружу в виде предательской соленой влаги.
- Я беременна, а ты трясешь меня, как мешок с картошкой!
На миг на его лице появляется чувство вины, а затем сменяется мрачной тенью. Следующее, что он произносит, окончательно рушит все. Исключает последнюю возможность что-то наладить.
- И нам, кстати, стоит об этом поговорить. Например, я хочу знать, кто отец этого ребенка?
Я застываю на месте окоченелой статуей. Ощущение такое, будто во мне разом убили все живое. По венам растекается такой мертвенный холод, что больно сделать вдох. Будто стою обнаженная на морозном воздухе и меня насквозь продувают ледяные ветра.
Наконец удается пошевелить рукой, а затем - сделать шаг. Прочь. Прочь, прочь, прочь!
Из кабинета психолога я уже буквально выбегаю. Позади меня раздаются шаги и за ними следует голос Яна:
- Марго, постой, мы не договорили!
Я действительно останавливаюсь. Поворачиваюсь к нему лицом, и краем глаза замечаю стоящую на тумбе в коридоре вазу. Порывисто схватив ее, замираю так на несколько секунд, будто хочу защититься от Григорьева этим ненадежным прикрытием, а потом резко разжимаю пальцы.
Звон бьющегося стекла ставит окончательную точку.
- Вот это - мы, - указываю знакомому незнакомцу на осколки, разлетевшиеся по полу в разные стороны. - И говорить больше не о чем.
На кухне Элеоноры пахнет сладковатыми благовониями. Совсем не так, как у обычных бабушек. Никакого аромата еды или выпечки. Или, упаси Боже, лекарств. Ее кухня вообще стерильно чистая, но мне все равно здесь комфортно. А чашка чая, от которой доносится успокаивающий аромат можжевельника - кажется, все, что мне сейчас нужно.
Только теперь ко мне снова возвращается ощущение жизни. Совсем не аристократично прихлебывая горячий чай, я постепенно рассказываю бабушке все, что сегодня случилось.
Она слушает, не перебивая. Только когда я наконец замолкаю, прячась за кромкой огромной чашки, расписанной витиеватыми узорами, Элеонора произносит:
- Не думала, что когда-нибудь скажу такое, но что, если он ни в чем не виноват?
Я лишь устало отмахиваюсь в ответ:
- Тогда почему он даже не попытался оправдаться?
- Ну, например, потому, что вы были перед камерами?
Невесело усмехаюсь:
- Лично я совсем забыла о них в тот момент. Кроме того, фото - не единственные свидетельства того, что у него есть другая женщина. Однажды я…
К горлу мгновенно поступает тошнота, но, упрямо сглотнув, продолжаю:
- Однажды я нашла у него в кармане чужое нижнее белье.