Барышня-воровка (сборник) - Светлана Алешина

– Я уже говорила со специалистом по почеркам, – сказала Соня.

– Так он – по почеркам, а Натали – по содержанию текстов.

– Мне кажется, ты опять тянешь время, чтобы я подольше осталась, – сказала Марина Дяде Дэ.

– Ты права, но выводы мои, как всегда, логические.

– Может, правда, стоит подождать? – спросила Соня.

– Ну подождем, что ж поделать, – вздохнула Марина. – Послушаем веселые беседы.

А разговоры вскоре завязались очень скоро. Растафара спорил с Дядей Дэ. Он утверждал, что водка – это плохо, это изобретение Вавилона, а хорошо – это чистая, ничем не обусловленная радость от зеленой травки и летнего солнышка. Дядя Дэ утверждал, что молодое поколение выбирает водку. Растафару поддерживал Васдэ. Дядю Дэ поддерживал Бэтмэн. Будда уверял, что трава и солнце – это не плохо, но и водка тоже – просто замечательно. А Лис и вовсе объяснял, скорее самому себе, что он не хочет, как все нормальные люди, постепенно развиваться от низшего к высшему, а желает наоборот – сразу наверх, а потом неторопливо рассматривать, что происходит внизу. Потом Снайпер взял в руки гитару и начал орать на весь скверик о том, что все идет по плану.

Спорщики умолкли. Через некоторое время обнаружилось, что Снайпера, кроме Дяди Дэ, никто не слушает. Да и Дядя Дэ прислушивался вполуха и смотрел вполглаза. Вполуха потому, что умудрялся спорить при этом с Воваромом, а вполглаза – потому, что неусыпно следил за круговыми перемещениями бутылки портвейна, а это тоже отвлекало внимание. Воваром пытался доказать Дяде Дэ, что у кавказцев нет мата, а Дядя Дэ с этим не соглашался, утверждал, что сам родом с Кавказа и знает мат как свои пять пальцев. Воваром кричал, не давая собеседнику сказать ни слова. И при этом просил не кричать Дядю Дэ, утверждая, что тот неспособен выслушать другого. Васдэ, Снайпер и Растафара планировали день грядущий. Они собирались выехать куда-то на электричке отдыхать. Бэтмэн и Киш спорили, возможно ли при помощи навыков ДЭИР изменять проявленную реальность. Кроме того, Бэтмэн постоянно пытался вменить Хомячихе, что она поступает как истинный хомяк. Сушка улыбалась, а Рой пил молча. И пьянели все на глазах.

– А вот и Натали пришла! – сказал Снайпер. – У нас тут к тебе дело. Как к психологу.

«Неужели все скоро закончится?» – не веря в подобное счастье, подумала Соня.

– Ну-ка, что там у вас? – спросил Снайпер.

– Вот! – сказала Софья. – Нам нужно твое мнение как психолога.

– Темно здесь, не видно, – пробормотала Натали, рассматривая лист. – Пахнет от бумаги как-то отвратно, или мне кажется?

– Только кажется, – поспешила утешить ее Соня. «В конце концов, все в мире есть иллюзия…» – додумала она.

Пока Натали изучала письмо, до Сони доносились обрывки разговоров.

– …А потому нам потребуется три банки сгущенки, – уверял Васдэ. – В конце-то концов, голодными, что ли, там, на природе, сидеть?

– …Какой же тогда смысл в Мировых Течениях? – вопрошал Киш Бэтмэна.

– …Как въехали по зубам этому придурку!.. – восторженно рассказывал Воваром Рою.

Вернулась Натали.

– Откуда вы взяли этот бред? – спросила она у Сони.

– Я и хочу узнать, откуда он взялся, – отвечала бывшая актриса.

– Так ведь там в каждой строчке либо символ мужского фаллоса, либо символ женского лона! Это же студент-первокурсник углядеть может! Автор этого письма нуждается в помощи психиатра!

У Сони в голове завертелись образы. Светлинский посещает психиатра. Этот психиатр – друг Алины. Убит Анатолий, ее гражданский муж. Но существует ли тут какая-нибудь связь?

– А расшифровать это письмо можно?

– Конечно. Автор письма намекает на то, чтобы адресат выбрал ее, а не кого-то, с кем он находится на данный момент жизни. Пишет в витиеватой, но на самом деле весьма ясной форме. Причем ощущается явная сексуальная озабоченность, зацикленность на соответствующих символах. Это Фрейд, дорогие мои!

«Значит, это не Алина, – напряженно размышляла Соня. – Но кто? Может, стоит переговорить с психиатром Владимира? Может, автор письма – один из его пациентов?..»

– Больше ничего сказать не могу, – пожала плечами Натали.

В этот момент к Соне обратился Бэтмэн:

– А как получилось, что ты стала работать частным детективом?

– Вынуждена была.

– А по профессии ты кто?

– Я – актриса! – при этом Соня гордо вздернула голову.

– Так что же ты в театре не работаешь? – удивился Снайпер. – По-моему, замечательная профессия.

– Как-то не получается. То одно не так, то другое.

– А с практикой детектива получается?

– Как-то само собой. Как будто везет мне в этом деле. Но я ведь актриса! И это мое истинное призвание!

– Капитализм проклятый! – прорычал Рой. – И хачики всю страну заполонили. А еще насаждение православной веры. Мы ведь язычниками изначально были! Это все так называемая демократия!

– Это все Вавилон! – закричал Растафара. – Да здравствует Джа! Джа-Растафари!

– Нет, это закрытый путь, – высказал свое мнение Бэтмэн.

– В ДЭИРе про такие штуки написано. Мировые течения мешают. Или неистинное желание.

– Неистинное?! – вспыхнула Соня.

– Париться не надо, – улыбнулся Васдэ, – знали бы вы, какой план у нас на завтрашний день! На природу вырвешься, и все путем будет! Главное – не забыть, когда приеду, химией заняться. Я ведь студент, нельзя забывать об этом.

– А по-моему, все дело в самом человеке, – заговорила своим страстным поэтическим голосом Марина. – Если человек чего-то хочет, он обязательно добьется!

– Есть вещи, которых я очень желаю, но добиться никак не могу, – заметил Дядя Дэ. – И ты знаешь, почему.

– А может, и это в твоих силах? – предположила поэтесса. – Не знаю, конечно, зачем это я тебе говорю…

Дядя Дэ заглянул ей в глаза.

– Марина – святая! – усмехнулся он. – Извините, я ненадолго отлучусь, мне плохо.

Вскоре девушки покидали необычную тусовку.

– И что, вот так здесь каждую субботу? – спросила Соня.

– Каждую. Но в общем-то они неплохие ребята. И все на самом деле могут. Только не хотят.

– Эх, молодость, молодость! – раздался им вслед голос Роя.

Где-то Соня это уже слышала.

Глава 7

И все-таки Софье довелось сыграть роль подруги бандитского авторитета, причем на пару с Рыбаком. Принять данное обличье Соня решила после размышления над проблемой, как наилучшим образом подступиться к психотерапевту Владимира, дабы он согласился открыть тайну клиента.

Светлинский сказал, что Василий Григорьевич (так звали врача-психиатра) в подобных вопросах очень щепетилен и кому попало открывать свои секреты не станет. Врачебная этика, так сказать. Отсюда следовало сделать следующий вывод: нужно сломать Василия Григорьевича морально, припугнуть его. Тогда он, быть может, и поделится полезной информацией.

Софья созвонилась с Олегом, и тот посоветовал ей «пробивать» психиатра на вопрос, есть ли среди его клиентов люди, способные совершить убийство. Кроме того, наши герои назначили друг другу встречу.

Василий Григорьевич Агафьев работал в частной клинике, занимающейся лечением всевозможных нервных расстройств – от тихого помешательства до импотенции. В целом – ничего особенного. В вестибюле Соню с Рыбаком встретила секретарша. Надо сказать, Олег выглядел весьма колоритно. Ради такого случая он решился побрить голову налысо и нацепить на шею массивную золотую цепь. Соня отметила, что он несколько переигрывает. Однако секретарша все поняла правильно и не стала перегружать сыщиков идиотскими вопросами на тему «назначена ли вам встреча».

– Разрешите записать ваши фамилии, – робко попыталась она исполнить служебные обязанности.

Рыбак исторг рычание льва.

– Обойдетесь!

– Вы знаете, в какой кабинет пройти? – испуганно спросила секретарша.

– Конечно, – заявил Олег таким тоном, словно являлся хозяином этого заведения.

Рыбак без труда отыскал кабинет Василия Григорьевича и нагло вошел, не соизволив даже хотя бы постучаться. Агафьев оказался мужчиной огромного роста, с жесткими, волевыми чертами лица. Чем-то отдаленно он напомнил Соне Жерара Депардье.

– Здорово! – фамильярно бросил Олег, самовольно выдвигая из-за стола для Сони и для себя стулья.

– Здравствуйте, – неуверенно ответил Василий Григорьевич, внимательно изучая посетителей опытным взглядом психотерапевта.

– Короче, ты должен нам помочь, – начал Рыбак.

– Вам требуется врачебная помощь? – ухмыльнулся Агафьев, и Соня догадалась, что он совершенно их не боится.

– А ты, я вижу, остроумный?

– Вовсе нет! – поспешил заверить доктор. – Просто это единственное, что я могу предположить, когда ко мне обращаются за помощью. Ведь я – психиатр!

– Нет, нам требуется твоя помощь в другом плане. Мы разыскиваем одного из твоих пациентов.

– Конечно же, такое понятие, как врачебная тайна, вас совершенно не интересует, – сделал верный вывод Василий Григорьевич.