Воскресение мертвых - Алексей Фомин

Обратимся теперь к апостолам и постараемся узнать: могли ли они похитить тело Иисуса? Апостолы, несомненно, любили Иисуса, верили в Него, как в Мессию, и с нетерпением ожидали наступления того счастливого времени, когда Он откроет Свое Царство, в котором они займут почетнейшие места. Они, как и все евреи того времени, верили, что Мессия будет царствовать вечно, следовательно, умереть не может. Вот почему им всегда были непонятны слова Иисуса о предстоящей Ему смерти; они не хотели верить в возможность Его смерти, а потому и не придавали никакого значения Его словам о воскресении; они считали эти слова за иносказания, притчи, к каким так часто прибегал их Учитель. И вдруг, Иисуса распинают! Он умер и погребен, как и все люди! Если Он умер, рассуждали апостолы, то значит Он не Мессия; а если Он не Мессия, зачем же Он обманывал нас? Мысли эти, несомненно, волновали апостолов. А если в души их закралось сомнение, если они считали себя обманутыми, то спрашивается: какое дело было им до тела Того, Кто ввел их в такое ужасное заблуждение? Ведь они не нашли даже нужным пойти, подобно женам-мироносицам, к гробу Иисуса, чтобы воздать телу его обычный долг уважения и почета! А при таком душевном состоянии апостолов похищение ими тела Иисуса было бы бессмысленным и бесцельным, но вместе с тем и крайне опасным делом. Вход в пещеру, где лежало тело, был завален громадным камнем и охранялся вооруженной стражей. Придти, отвалить камень, войти в пещеру, взять тело и унести его, и совершить все это так, чтобы стражники не заметили ничего, – да это более чем невозможно! С другой стороны, если бы апостолы верили, что Иисус воскреснет, то и в таком случае похищение ими Его тела было бы бесцельным, даже безрассудным: к чему похищать тело, если оно в третий день будет воскрешено? Наконец, если бы враги Иисуса намеревались надругаться над Его телом, то в таком только случае у учеников Его могла возникнуть мысль о перенесении тела в безопасное место; но ничего подобного со стороны врагов не обнаружено; напротив, Иисуса похоронили по всем обрядам еврейским, а к гробу Его приставлена стража. К тому же, не представлялось никаких поводов даже к возбуждению подобного вопроса, во-первых, потому, что издевательство над телом умершего не могло обойтись без прикосновения к нему, всякое же прикосновение к умершему считалось осквернением; и еще потому, что евреи, как об этом свидетельствует Иосиф Флавий[21], так заботились о скорейшем и непременном погребении умерших, что даже пригвожденных к кресту по судебному приговору снимали с крестов до захода солнца и погребали.

Помимо всего этого следует признать, что апостолы, по своим нравственным качествам, даже не способны были похитить тело Иисуса и затем ложно уверять всех, что Он воскрес. Ведь они пронесли по всему миру проповедь о воскресшем Христе и не отреклись от своей веры в Его воскресение ни при гонениях, ни даже тогда, когда их вели на казнь за эту веру. Значит, они непоколебимо верили в то, что Иисус действительно воскрес; а такой веры они не могли бы иметь, если бы сами похитили тело Иисуса и спрятали от Его врагов. И что заставило бы их уверять всех, что Иисус воскрес, если бы Он не воскресал? Прежняя любовь к Нему? Но эта любовь должна была бы не только угаснуть, но даже превратиться в ненависть, так как они поняли бы, что были обмануты, обольщены несбыточной мечтой, а потом брошены на произвол судьбы.

Итак, следует признать, что апостолы не похищали, да и не могли похитить тело Иисуса.

Второе возражение против действительности воскресения Иисуса Христа, заключающееся в том, что Он, будто бы, не умирал, опровергает Штраус: «Вышедший из гроба полумертвым (говорит Штраус), ходящий в болезненном виде, нуждающийся во врачебных пособиях, перевязках, подкреплении и уходе за ним и, наконец, изнемогающий от страданий никак не мог бы произвести на учеников того впечатления Победителя над смертью и гробом, Владыки жизни, которое служило основанием дальнейшей их деятельности; такое возвращение к жизни только ослабило бы то впечатление, какое Иисус производил на учеников Своих при жизни, исторгло бы у них в высшей степени плачевные вопли, но никак не могло бы превратить их скорбь в воодушевление, их уважение к Нему возвысить до обожания».

Кроме того, если допустить предположение о мнимой смерти Иисуса Христа, то тогда придется допустить также предположение и о том, что Иисус Христос, чтобы уверить Своих учеников в Своем воскресении, должен был обманывать их и затем, после нескольких явлений им, скрыться от них навсегда и провести остальное время Своей жизни в неизвестности, то есть надо признать Иисуса обманщиком. Однако, на это не решается никто, кроме коснеющих в своем заблуждении евреев; никто не осмеливается называть Его обманщиком: люди, отвергающие Его Божество, признают Его совершеннейшим в нравственном отношении Человеком.

Итак, следует признать, что Иисус Христос действительно умер. Остается рассмотреть последнее возражение: самообольщение апостолов.

Неверующие признают, что ученики Иисуса Христа могли сделаться побеждающими мир апостолами Евангелия только при помощи твердой веры в Его действительное воскресение. Но они же полагают, что такая вера могла возникнуть в них не вследствие действительного воскресения Христа, а вследствие особого душевного состояния их мечтавших о воскресении своего Учителя, страстно желавших видеть Его воскресшим, и потому принявших за действительное явление им Христа лишь представившееся их расстроенному воображению видение Его.

Проследим душевное состояние апостолов, в каком они находились после распятия их Учителя, чтобы решить вопрос: могли ли они дойти до мечтательного созерцания Иисуса Христа, как бы воскресшего из мертвых?

Когда Иисус Христос, задолго еще до Своей крестной смерти, стал открывать ученикам Своим, что Ему нужно идти в Иерусалим, и много пострадать от старейшин и первосвященников и книжников, и быть убиту, и в третий день воскреснуть (Мф. 16, 21), то апостол Петр начал прекословить Ему: будь милостив к Себе, Господи! Да не будет этого с Тобою! (Мф. 15, 22). Говоря так, апостол Петр, очевидно, не понимал значения слов «и в третий день воскреснуть», а сосредоточил все свое внимание на словах «и быть убиту», и стал прекословить Ему, так как, по понятиям иудеев того времени, Мессия не мог быть убит, Он должен царствовать вечно.

В другой раз, когда Иисус Христос, после Своего Преображения, сходил с горы с апостолами Петром, Иоанном и Иаковом, и велел им никому не рассказывать о том, что видели, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых, то они спрашивали друг друга: что значит – воскреснуть из мертвых? (Мк. 9, 9–10). Эти три апостола, избранные Иисусом из двенадцати для присутствования при Его Преображении, знали, конечно, что значит вообще воскреснуть из мертвых, так как ранее того, в их же присутствии, Иисус Христос воскресил дочь Иаира и сына вдовы Наинской; а потому, если они недоумевали и спрашивали – что значит воскреснуть из мертвых? – то это недоразумение относилось исключительно к самому Иисусу Христу, который, если Он Мессия, не мог и умереть, а если не мог умереть, то как же Он воскреснет из мертвых?

Когда, при последнем путешествии Своем в Иерусалим, Иисус Христос, подозвав двенадцать апостолов, опять начал говорить им о том, что будет с Ним, – что осудят Его на смерть и предадут на распятие, и в третий день воскреснет, то все они ничего из этого не поняли; слова эти были для них сокровенны, и они не поняли смысл сказанного (Лк. 18, 34), по той же конечно, причине.

Когда Иуда-предатель привел в Гефсиманский сад первосвященников, начальников храма, старейшин, тысяченачальника, воинов и служителей иудейских, чтобы взять Иисуса, когда начиналось уже исполнение предсказаний Спасителя о Своих страданиях и смерти, апостолы и тут не хотели верить возможности страданий Мессии и, желая защитить Его от угрожавшей опасности, сказали Ему: Господи! Не ударить ли нам мечом? А пылкий Петр, не дождавшись ответа Иисуса, выхватил меч и ударил им первосвященнического раба.

Когда же Иисус запретил им защищать Его силою, когда Его взяли и повели из сада, то все ученики, оставив Его, бежали. Бежали, конечно, и от страха преследования со стороны мстительных фарисеев, и, быть может, от закравшегося в них сомнения – Мессия ли Иисус, если Его взяли и повели, как преступника?

Под влиянием этих волновавших их чувств, они если и видели, как распинали их Учителя, то лишь издали, прячась в толпе; один только Иоанн не побоялся стоять у креста. Когда же Его сняли с креста и погребли, как человека, они пришли в уныние, переходящее нередко в разочарование.

Вот каково было душевное состояние апостолов, когда они лишились своего Учителя и остались одни: страх преследования, уныние, недоумение, сомнение, тоска, отчаяние… но только не ожидание воскресения Иисуса Христа, в которое они положительно не верили, о котором даже и думать не могли.