Последнее правило стрелка - Сергей Мусаниф

Поскольку бригада передвигалась на такси и водителю приходилось то и дело объяснять дорогу, а Серега ездил на своем любимом черном «БМВ», он оказался на месте значительно раньше и успел открыть ворота и обезопасить периметр для приема гостей.

Внутри участок оказался значительно больше, чем об этом можно было подумать снаружи, а скромный полутораэтажный домик превратился в трехэтажный особняк с колоннами и фонтаном перед главным подъездом. Сад заполнился экзотическими растениями, сорняки исчезли, дорожки сверкали чистотой, слух ласкало пение райских птиц.

Рядом с Серегой обнаружилось невысокое серое существо, облаченное в дорогой спортивный костюм. На лице существа блуждала недружелюбная улыбка.

— Это Горлум, — сказал Серега. — Он здесь живет.

— Существует, — сварливо поправил его Горлум. — Разве ж это жизнь? Поговорить не с кем, даром что у соседа три головы.

— Три головы? — удивился Муромец. В соседе Горлума богатырь обнаружил что-то знакомое. — А не…

Закончить свой вопрос он не успел. Из-за угла здания вывернуло нечто огромное, зеленое, крылатое и трехголовое, узрело богатыря и тут же начало вопить.

— Скотина! — заорал Змей Горыныч во все свои глотки. — И здесь меня нашел, да? Что я тебе сделал, гад? Почему ты мне покоя не даешь?

— Змей! — ахнул Муромец и схватился за палицу. — Ребята, пригнитесь!

Гарри схватился за волшебную палочку, Бозел — за булавку, под которую маскировался Любитель Рубок, Джек выхватил из саквояжа свой пояс с револьверами, и кровопролитие казалось неизбежным, когда Серега с Горлумом встали перед Горынычем, прикрывая его своими телами.

— Это свой, — объяснили они дуэтом.

— Свой? — Муромец опустил булаву.

— Не понимаю, — констатировала средняя голова Змея Горыныча. — Вроде на вид он натуральный богатырь.

— Но его поведенческие реакции нетипичны, — возразила правая голова. — Где это видано, чтобы богатырь внимал голосу разума и не бросался в атаку без оглядки?

— Это ж Муромец, — сказала левая голова. — Помните, мы ему давеча вломили? Вот он теперь и опасается.

— Это когда ж такое было? — удивился Муромец. — Не помню я, чтобы какая-то рептилия мне вломила. Обидно слышать вашу ложь.

Обиженные богатыри особенно опасны, и Муромец снова взял палицу на изготовку.

— Спокойно, — сказал Серега. — Ты ошибаешься, Горыныч. Сейчас перед тобой совсем не тот Муромец, которому ты вломил.

— А разве их два? — удивилась средняя голова Змея Горыныча. — Не слышал я, что богатырей тоже клонируют. Они же не овцы.

— Скорее бараны, — прошептала левая голова. Муромец сделал вид, что не услышал. Ему не хотелось обижать хозяина дачи, калеча его любимую зверюшку.

— Ты имел дело с Ильёй Муромцем из параллельного мира, — объяснил Горынычу Серега. — А это — Илья Муромец из пародийной вселенной. Они похожи, как могут быть похожи прототип и персонаж, но все-таки это не один и тот же человек.

— То есть он ненастоящий? — уточнила средняя голова.

— Настоящий, — сказал Серега. — Просто другой. И вы оба очень меня обяжете, если не будете друг с другом драться.

— Я не буду, — пообещала средняя голова. — Если вы мне гарантируете, что и он тоже не будет.

— Проехали, — сказал Муромец, бросая булаву на землю. — Я здесь не по твою душу, Змей. Есть дела и поважнее.

Черный Стрелок так и стоял с револьвером в руке. С тех пор, как он обнажил оружие, прошло уже несколько минут, но выстрела до сих пор не последовало.

Мордекай вытащил сигару изо рта.

— А ведь ты мне ничего не сделаешь, пока я не схвачу свою пушку, — констатировал он. — Ты — раб правил и не можешь их нарушать.

— Не тяни время, — сказал Черный Стрелок. — Сопротивляйся.

— Фигушки, — сказал Мордекай. — Я понял, кто ты такой и почему никто из нас не в силах тебе противостоять. Но облегчать твою задачу я не собираюсь.

Черный револьвер плюнул огнем, пуля взметнула фонтанчик пыли у левой ноги Мордекая.

— Не попал, — сказал Мордекай. — И нечего зря патроны тратить. Давай лучше поговорим.

— О чем?

— Неужели нам с тобой и поговорить не о чем? — удивился Мордекай. — Например, ты можешь меня спросить, кто я такой. А точнее, что я такое.

— Мне это неинтересно, — сказал Черный Стрелок. — У меня есть цель.

— Есть такие люди: задачу им поставили, а дальше — хоть трава не расти, — пожаловался Мордекай. — Скажи, какие чувства ты испытываешь, когда отправляешь на тот свет очередного моего коллегу?

— Зачем тебе знать?

— Из любопытства, — сказал Мордекай. — Из академического, мать его, интереса. И если ты ответишь мне на этот вопрос, то я буду сопротивляться. Слово даю.

— Слово стрелка?

— Как ты должен знать, слово стрелка теперь мало что значит, — сказал Мордекай. — Я даю тебе свое слово, личное. Итак, что ты испытываешь, когда убиваешь стрелков?

— Боль.

— Я так и знал, — сказал Мордекай. Левой рукой он вытащил изо рта сигару. — А ты догадываешься, почему это так?

— Мне все равно. У меня есть цель.

— Ты прямо робот какой-то, — снова посетовал Мордекай.

Он швырнул сигару в лицо Черного Стрелка, с неожиданной для его комплекции прытью перекатился в сторону, одновременно выхватывая оружие и открывая огонь.

Трюк с сигарой стар, проверен временем и, несмотря на это, все равно срабатывает в девяноста случаях из ста. Стараясь уклониться от летящего ему в лицо огня, уже приготовившийся стрелять противник дергается, у него сбивается прицел, и первый выстрел уходит в «молоко». А выстрелить второй раз ему уже не дают.

Но Черный Стрелок не стал уклоняться. Сигара горящим кончиком ударилась о его щеку, а пуля Мордекая пробила плечо, но это не помешало Немезиде стрелков попасть в цель своим первым выстрелом. Когда кусок свинца пробил сердце Мордекая Узи, обрывая его жизненный путь, лицо Черного Стрелка исказилось от боли. Куда сильнее, чем при попадании пули в его собственное плечо.

Если бы Мордекай мог это видеть, он бы довольно улыбнулся, ибо его догадка нашла подтверждение.

Глава 8

Убить волшебника может любой дурак. А вы сначала попробуйте меня догнать.

Ближе к вечеру Фил уехал домой. Ему было трудно сохранять здравомыслие рядом с такими типами, как Горлум и Змей Горыныч. Бригада тоже заставляла его нервничать, но она хотя бы выглядела более-менее по-человечески.

Дома Фил решил засесть за компьютер и поискать логику текущих событий на программном уровне созданной им игры. Конечно, сюжет давно вышел из-под контроля и Фил даже не надеялся, что сможет на него повлиять. Он хотел обнаружить хоть какой-то намек на то, чего следует ждать в ближайшем будущем.

Бригада разместилась на свежем воздухе. Серега вытащил из дома шезлонги и мангал, скоро в саду аппетитно запахло шашлыком. Стрелок надвинул шляпу на глаза и заснул или только сделал вид, что заснул, но его все равно оставили в покое. Муромец беседовал с Горынычем, сравнивая Триодиннадцатое царство богатыря с Тридесятым королевством Змея. Совпадений оказалось куда больше, чем различий, вот только правители у двух государств были разные.

Гарри, Серега и примкнувший к ним Горлум разговаривали на отвлеченные темы, попивая холодное пиво.

— Одна морока с этими чертовыми артефактами, — жаловался Горлум. — Я пятьсот лет хранил Кольцо, оберегал его от людей и людей от него, а в итоге все закончилось глобальной войной. То есть тогда мы думали, что все закончилось, а на самом деле все продолжалось, и продолжалось оно до тех пор, пока не нашелся истинный владелец Кольца, о котором мы в нашем мире никогда даже не слышали. С тех пор — а это было около шести месяцев тому назад — я стараюсь держаться подальше от любых артефактов.

— Я бы и рад последовать твоему примеру, но все выходит наоборот, — сказал Гарри. — Последние полгода только и делаю, что добываю эти артефакты один за другим. Шесть штук уже нашел, теперь последний остался.

— Вся фигня в том, что последних артефактов не бывает, — вмешался Серега. — Всегда найдется еще один. А за ним еще и еще. Это естественный круговорот артефактов в природе.

— Горлогориус, судя по всему, мужик правильный, — сказал Горлум. — Почти как Гэндальф, только без лошадки. Послал артефакты собирать, — значит, так надо.

— Я не против, мне судьба нашей вселенной небезразлична, — сказал Гарри. — Просто утомился я по мирам прыгать.

— Все Гэндальфы — скоты, — изрек Серега. — Один Гэндальф бросил меня неизвестно где, в чужом мире. Если бы не он, я бы свое тело не потерял. Хоть это был и ненастоящий Гэндальф, с тех пор я их всех не люблю.

— Гэндальфов никто не любит, — глубокомысленно высказался Горлум. — Однако без Гэндальфов нам все равно не обойтись. Они как эти… волки… санитары леса.