Дерианур - море света - Ольга Елисеева

-- Ты будешь отвечать, что с тобой приключилось, или нет?

-- Я... я...

Потемкин принес из ведра воды. Зубы Орлова стучали о край железной кружки. Гриц намочил полотенце и обтер другу лицо.

-- Сядь, успокойся. Ты украл его что ли?

-- Не-е, -- Григорий помотал головой, -- говорю, подарок.

-- Я клещами из тебя тянуть не буду, хочешь -- рассказывай.

Орлов снова взобрался на окно и, зло прикусив губу, сообщил:

-- Одна дама, слышь, в залог памяти оставила.

-- Знать богатая дама, раз такие залоги направо-налево сыплет. огрызнулся тоже злой Потемкин.

-- Ах, да откуда тебе знать! Что ты вообще смыслишь? -- Вдруг пробрало Гришана. - Послушай, ты помрешь, таких не встретишь!

Оказалось Григорий через одну из своих знатных любовниц попал на маскарад в Петергофе. Бесстыдница Прасковья Брюс привезла его в своей карете. Надо сказать, что всего несколько дней назад Гришану справили новый мундир и на фоне обычных выгоревших и потрепанных гвардейских камзолов он выглядел точно в маскарадном костюме a-la Преображенский полк. Маску захватила с собой предусмотрительная графиня.

-- Подожди меня здесь, - шепнула она и скрылась.

Григорий прождал довольно долго. Ночной парк был полон огней и музыки. Гирлянды разноцветных фонариков утопали в подсвеченной зелени древесных крон. Во тьме, поминутно взрывавшейся искрами огненных шутих, шумели фонтаны.

Наскучив ожиданием, Орлов пошел к ярко освещенной площадке, которая была окружена двойным рядом маленьких лип с фигурно остриженными макушками. Там танцевали пестрые пары, лопались хлопушки, выкидывая в публику разноцветные сладкие шарики. Музыка на мгновение смолкла между танцами, и вдруг перед Григорием оказался невысокий молодой человек в черном кружевном домино, накинутом на розовый, шитый золотом кафтан. Ровный девичий румянец рдел на округлых щеках незнакомца, нежные, как лепестки, губы капризно выгибались в недвусмысленной улыбке-приглашении. Иззелено-карие глаза дразнили из-под низко надвинутой треуголки.

-- Что вы тут делаете один? - В этом мягком грудном голосе была несказанная прелесть.

Григорий ни на мгновение не усомнился, что перед ним дама.

Не дожидаясь ответа, она взяла его за обе руки и вовлекла в круг танцующих. Незнакомка в мужском платье оказалась мастерицей плясать, но до Орлова ей было далеко. Уставшие и восхищенные друг другом, они не менее чем через час расцепили ладони и пошли рука об руку среди столпотворения и музыки.

Дама, видимо, хорошо знала парк, и вскоре они оказались в безлюдной аллее. Сзади слышался приглушенный гул праздника, где-то поблизости шумно вздыхал залив. Теплая темнота окутала их, как кокон. Во всем, даже в хрусте гравия под ногами, чувствовалась та дразнящая таинственность, которая всегда возбуждала Григория. От внезапной близости ее легкой руки, едва касавшейся его локтя, от шороха кружевного домина и шелеста шелка под ним Орлов пришел в сладкое смятение, но дама сама вдруг остановилась и дотронулась пальцами до его плеча.

-- Давайте смотреть вверх. Здесь хорошо видны звезды, - сказала она.

Орлов доверчиво запрокинул голову, и спутница ловко сдернула с него маску. Он внезапно ощутил свободным лицом свежий, жуткий ветер ночной высоты. Далеко над ним качались кроны больших деревьев, и кусками зияло небо, все в иголочных проколах звезд.

-- Здесь поблизости есть лодка. Вы не боитесь? - Глаза у нее горели, от чего лицо казалось осунувшимся.

Боится ли он? Да за такую прогулку... Григорий крепко сжал ее маленькие нежные пальцы.

-- Идемте, - она свернула из аллеи в сторону.

Звук прибоя стал ближе, вскоре их ноги начали спотыкаться о крупные камни, а еще через несколько минут взору Григория открылась великолепная панорама спящего залива.

-- Вот и лодка, - его спутница, как кошка перескочила внутрь. Погода тихая.

Орлов уже стоял по щиколотку в воде. Он оттолкнул утлое суденышко от берега и тоже прыгнул в него. Весла лежали на дне. Некоторое время Григорий молча греб, потом его дама, рискуя потопить лодку, встала и шагнула с носа к нему.

-- Оставьте весла. Полно. На обратном пути потрудитесь.

Через два часа выжатый, как лимон, Орлов выволок лодку на камни.

-- Прощайте, mon cher. Не провожайте меня. Не надо, - она улыбнулась в темноте и в последний раз положила ему руки на плечи. - Вот, на память. На его мизинце оказалось кольцо. - Идите на музыку.

Она исчезла за толстыми стволами деревьев. Григорий остался один у глухо плескавшей воды. Невдалеке маячил низкий силуэт Монплизира. Чернело небо, с него срывались и гасли пылинки звезд.

-- Утром я разобрал, что это и не кольцо вовсе. - Гришан вновь закрыл лицо руками и застонал. Потемкин обнял его за плечи и принялся было успокаивать, но Орлов продолжал. - Сегодня стою в карауле...

...Он слышал, как из соседней залы приближались голоса, один из которых показался ему знакомым.

-- Вы, ваше высочество, все сидите со своими книжками? - Насмешливо спросил мужчина. -- Разве академическая библиотека еще не целиком перекочевала в нашу спальню?

-- Наша спальня завалена товарами из игрушечных ловок, - язвительно парировала женщина. - Надеюсь Елизавете Воронцовой куклы нравятся больше, чем мне, и она составит вам лучшую кампанию.

-- О, нас связывает чистейшая дружба, вам этого не понять.

Дверь распахнулась, и Орлов чуть не умер. Мимо него прошла великая княгиня и этот голштинский выродок. Григорий готов был провалиться под землю...

-- Она скользнула глазами по комнате и не узнала меня, - горестно заключил он свой рассказ.

-- А ты, идиот, хотел, чтоб она тебе на шею бросилась? - Мрачно спросил Потемкин. - Ты ее разве раньше не видел?

-- Мельком. А ночью не узнал.

-- Мудрено ли? Наши дамы так мажутся на маскарадах, что их родные мужья не узнают. - ворчливо заметил Гриц.

-- Не-ет. У этой лицо было чистое, - мечтательно заметил Орлов. - Ты ее когда-нибудь видел?

-- Откуда мне? Я на лошади во внутренних покоях в карауле не стою, почему-то разозлился Гриц.

Потемкин соврал. Он видел великую княгиню два года назад, во время приезда вместе со студентами Московского университета ко двору. Тогда она произвела на него странное впечатление, и теперь Гриц не сумел бы никому рассказать об этом.

Слишком худая и хрупкая, Екатерина смотрелась фальшивой нотой среди приземистых пышных дам, окружавших императрицу. Приходилось даже опасаться за ее здоровье: не сухотка ли?

Она не была ослепительно красива: тонкие дуги бровей, большие, породистые руки, темные зачесанные назад волосы без пудры... И вместе с тем Гриц мог в любой момент вызвать из памяти ее лицо. Все, вплоть до едва проступавшей рыжей родинки на скуле, которую он, конечно, не мог заметить тогда.