Почти любовь, почти падение (СИ) - Катя Риз

   - Не войдёт.

   Жданов сначала слегка коснулся её губ, потом ещё раз. Затем подбородок Катин приподнял и поцеловал уже по-настоящему. И дверь перестал держать как раз в ту секунду, когда Катя на поцелуй ответила. К себе её прижал, руками обхватил, чувствуя, как она его за шею обнимает. А потом застонал ей в губы негромко, когда Катя за его волосы больно уцепилась. Голову поднял, взгляд её встретил, а она шепнула:

   - Отпусти.

   Андрей тяжело дышал, на губы её чуть покрасневшие смотрел, а Катя повторила также тихо:

   - Отпусти. Кира в приёмной.

   Жданов руки осторожно разжал и прислушался. Действительно услышал голос Воропаевой. На Катю посмотрел, а она опомнилась гораздо быстрее его, от страха, наверное. Поправила свой берет, губы вытерла, потом на цыпочках приподнялась и его волосы пригладила. И прежде чем Андрей успел что-то сказать, ускользнула от него, дверь открыла и вышла. А Жданов только голос её негромкий в приёмной услышал:

   - До свидания, Кира Юрьевна.

   5.

   Катя, в который раз за последние дни, перед зеркалом замерла. Вроде мимо шла, думала совершенно о другом, не о себе, и вдруг остановилась и на себя посмотрела, изучающе. И вновь почувствовала странный холод в груди. Руку подняла и очки поправила. И всё равно поморщилась. Всё было не так. По крайней мере, не так, как хотелось бы. Каждый раз, глядя на себя в зеркало, зачем-то представляла рядом с собой Андрея, старалась увидеть их вместе и как бы со стороны, но ничего, кроме расстройства, ей это не приносило. Зажмуривалась сильно-сильно и от зеркала отходила. И мысленно повторяла: "Хорошо, что он с Кирой. Так правильно". Правда, ощутимого облегчения ей это не приносило.

   - Что с тобой?

   Катя опомнилась, от зеркала отошла и на Зорькина посмотрела. Головой покачала.

   - Ничего.

   - Как это ничего? Ты лицо своё видела? Ты в зеркало смотрела так, словно там врага номер один видишь.

   - Может, так на самом деле и есть, - негромко проговорила Пушкарёва, надеясь, что Коля отстанет от неё со своими вопросами и вернётся к тому, что его волнует больше. Например, продолжит её о Клочковой расспрашивать.

   Зорькин на диван сел и руки на груди сложил. И о Виктории вспоминать не торопился.

   - Ты странная в последнее время, Пушкарёва. В облаках витаешь.

   - В облаках? - переспросила Катя и слабо усмехнулась. - Нет, Коля, никаких облаков.

   Он нахмурился.

   - О чём ты вообще говоришь?

   Катя на стул присела и на друга посмотрела серьёзно.

   - О том, что скоро всё закончится. Я имею в виду "Зималетто".

   - Почему скоро?

   - Я чувствую. Этот совет будет решающим.

   - Думаешь, что-то случится?

   - Надеюсь, что нет. Но всё равно. Настал переломный момент, Коля. Мы либо начнём получать прибыль и отдавать кредиты, либо всё рухнет.

   Зорькин смешно стрющился, глядя на неё.

   - А может, это твоё настроение?

   - Нет. Нам и так слишком долго удавалось всё скрывать.

   - И что же? Вернём всё обратно? А мне так нравилось быть солидным бизнесменом.

   - Но это же чужое. И мы всё вернём.

   Зорькин вздохнул весьма разочарованно.

   - И опять работу искать. - Но тут же оживился. - Слушай, Кать, но нам ведь что-то причитается, от "НикаМоды" в смысле. Может, нам этого хватит? На первое время?

   - Хватит - на что? - не поняла Пушкарёва.

   - Чтобы "НикаМода" не исчезла так же, как и появилась. Жалко ведь.

   - И что мы будем с ней делать?

   - Не знаю, но придумаем. Уж мы-то придумаем, Кать!

   Она молчала, не зная, что ему ответить. Потом неопределённо ответила:

   - Посмотрим. Когда пойму, что... пора, тогда и будем думать.

   - Пора?

   - Что уходить пора.

   - У меня такое чувство, что тебе не терпится оттуда сбежать. Я прав?

   Пушкарёва только плечом дёрнула и отвернулась. Но Зорькин всё равно спросил:

   - Кать, что происходит?

   - Я устала, - призналась она. - Устала врать. Я хочу, чтобы всё закончилось.

   В эти выходные ей везде было тесно и тошно. Катя не могла сидеть дома, не могла разговаривать с родителями и даже с Зорькиным. Кажется, каждую минуту думала о том, что Андрей с Кирой. От этой мысли было так плохо, тяжело, и слёзы наворачивались, не смотря на то, что раз за разом повторяла: "Это правильно". Но ведь она его любит, а он с другой, что в этом может быть правильного?

   Первый раз в жизни целый день провела в торговом центре. Сидела в кафе, чай пила и на людей смотрела. Суета вокруг отвлекала, при этом не нужно было ни с кем разговаривать и объяснять, что с ней происходит. Молчала, по сторонам поглядывала, и пыталась уложить в своём сознании мысль, что в жизни много всего удивительного и интересного, помимо Андрея Жданова и "Зималетто". И если она этого лишится, то жизнь не станет пустой. Жизнь вон она какая, суматошная. Интересная, наверное. А она этого никогда не замечала. Никогда. То учёба, то работа.

   Этажом ниже располагался магазин "Зималетто". Катя перед витриной постояла, через стекло понаблюдала за покупателями и продавцами, потом взяла со специальной подставки каталог новой коллекции. Пролистала, хотя прекрасно знала, как выглядит каждая страница. Пару секунд смотрела на фотографию Андрея, но затем каталог закрыла и вернула на место. И быстрым шагом пошла прочь. Опять "Зималетто", опять Андрей...

   - Вам чем-нибудь помочь?

   Катя ещё раз на вывеску салона красоты взглянула и перевела взгляд на девушку, что к ней обратилась. Засомневалась, стоит ли отвечать. Неприятный опыт посещения стилиста у неё уже был, но тогда стимул был другой. Ей хотелось быть красивой, для Андрея же, но получилось просто ужасно, вот только поняла она это не сразу. А сейчас... Сейчас ситуация другая. Сейчас: чем хуже, тем лучше. Пусть с ней снова сотворят нечто невообразимое, чтобы завтра Жданов её увидел, и даже поцеловать не захотел. Больше никогда.

   - Сделайте со мной что-нибудь, - негромко проговорила она, присаживаясь в удобное кресло.

   Девушка разглядывала её, потом заметно призадумалась.

   - Но у вас есть какие-то пожелания? Какой вы хотите себя видеть?

   Пушкарёва сняла очки, мир сразу стал видеться мутно. Что ей в данный момент и требовалось.

   - Всё равно.

   Всё равно, так всё равно. Она так и не надела очки, и за мастером не наблюдала. Что там с ней делают, хоть на лысо пусть стригут. Мысленно хмыкнула. Это было бы оригинально. Прийти завтра в "Зималетто" и поразить всех... Хотя, ей этому учиться не надо, она и так - поразительна в своей естественности. Куда уж дальше? Но на лысо её стричь не стали, голову мыли, что-то, правда, подстригли, но, кажется, совсем немного, потом чем-то мазали волосы, на что-то накручивали её не такие уж длинные пряди. Тянули их то в одну сторону, то в другую, и никаких вопросов больше не задавали. Катя сидела, укрытая широким пеньюаром, словно спрятанная ото всех, на голове странный колпак, очки далеко, а она сидела и думала: что же ей всё-таки делать со своей жизнью. Пришло понимание, что переломный момент наступает не только для "Зималетто", но и для неё. Нужно срочно решать, что делать со своим будущим. Куда двигаться дальше?