Красавица Миррил, чудовище Миррил (СИ) - Рыжков Александр Сергеевич

– Почему мы стоим здесь, как два идиота? – шепнула Миррил Дироку, всё это время успешно её бойкотировавшему.

Видимо, наёмник сам задавался этим вопросом, поэтому не стал отмалчиваться:

– Эй, ребята, нам тут так и стоять? – громко спросил он, акцентируя внимание на слове «стоять».

– Ах, что, а? – словно очнулся от мари человек, макавший оптопластину в негатив. – Вы здесь? Разве я не говорил вам подождать в коридоре?

– Эээ, нет, – в один голос ответили Дирок и Миррил.

– Ну так подождите! – нетерпеливо взвизгнул мошенник. – Не видите, сколько нам ещё работы? Не отвлекайте…

– Там у вас ничего не испортится, если мы выйдем? – спросил Дирок, прикинувший проведенное в комнате время.

– Что? А, нет, магоний уже залит, – отмахнулся человек. Его угрюмый коллега брин-полукровка, казалось, даже не слышал их разговоров – так был поглощён работой.

Дирок щёлкнул засовом дубовой двери, в глаза ему впился яркий свет электрических ламп коридора. Следом вышла Миррил.

Они прождали у дверей не меньше двух часов. Когда терпение полностью исчерпало себя, и Дирок уж было решил выбить дверь – скрипнули петли, и на свет электрический явился человек. В руке он держал две маленькие книжечки в кожаном переплёте – подложные паспорта с государственными печатями поверх фотографий беглецов. Дирок осмотрел документы, счёл их качество удовлетворительным (хотя видал он и лучшие подделки – в этих водяные знаки какие-то размытые, оттенок краски светлее стандартного, но, в принципе, за настоящие сойти могут…)

На этом и распрощались. Брин-полукровка из комнаты так и не вышел повидать довольные лица заказчиков.

Ночь властвовала над Вакхан-Утуром. Безоблачное тёмное небо скалилось мириадами бледно-красных зубиков звёзд. Ни одной зелёной точки спутника, порочащей её власть над городом… Но самое поразительное, из-за горизонта по синусоиде быстро поднимался пунцовый семиугольник луны. Это было поистине величественное зрелище. Он, словно наместник ночи, вышел осмотреть её владения и указать всем бренным наземным обитателям их ничтожное место. Чтобы они знали, какими крохотными, мелочными и ни на что не способными они кажутся с его космических высот. Достигнув зенита, спутник сбросил скорость и принялся стоять на месте, как казалось наблюдавшим его величие людям, зверям, насекомым и демонам (а на самом деле, выполнял очень медленное вращение по спирали, в сторону заката).

– Как красиво, – вздохнула Миррил, глядя на неправильной формы семиугольник луны.

Дирок только и сделал, что пихнул её локтем, мол, нечего ворон считать, нужно идти.

Ещё днём, гуляя по пёстрым улицам Вакхан-Утура, Одноухий разузнал у прохожих местонахождение монорельсового вокзала. Северная часть города, бульвар Тампора Зелёного, 36/е. Пешком идти минут тридцать-сорок. Благо, напротив библиотеки (возле дома терпимости с обещающей неземные радости надписью «Адель и дочери») стоял извозчик.

Гремя о каменную кладь дороги, поскрипывая и пошатываясь, старомодная двуколка, запряжённая верблюдом, доставила беглецов до станции.

Билетное окошко не работало. Открыться должно в шесть утра. Пришлось идти в зал ожидания. Так уж вышло, что без приключений не обошлось.

В тускло освещаемом масляными лампами зале ожидания ошивалась шумная компания молодых фарков. Их когда-то пёстрые, теперь выцветшие, потёртые и засаленные одежды просто кричали о принадлежности молодчиков к низовому быковскому сословию. Жирную точку, а вернее даже восклицательный знак, в этом крике ставила мутная самогонная брага, распиваемая прямо из горлышка. Никто бы и не удивился, узнай, что молодчики никуда не собираются ехать, а просто гуляют себе под уютной крышей зала ожиданий…

Разумеется, у жаждущей и дальше дышать воздухом без помощи лёгочных катетеров вокзальной охраны (которой, кстати, нигде не наблюдалось), прогнать морально павших гуляк желания как-то не возникло.

Будет более чем наивно предположить, что разодетый в фермерский комбинезон Дирок с широкополой соломенной шляпой и торчащими из-под неё длинными курчавыми волосами парика, и уж тем более Миррил, похожая на пай-мальчика-блондинчика – не привлекли к себе внимания выпившей толпы. Стоило беглецам только зайти в зал ожиданий, как один из фарков тут же дёрнулся в их сторону, но товарищи его остановили.

Но крепкая семидесятиградусная брага дело своё хорошо знает, и вот уже самые миролюбивые из пьянчуг возжелали боевых подвигов.

Дирок всё время не спускал с них пристального, напряженного взгляда. Стоило фаркам сдвинуть с места свои жирные зады, как он приказал Миррил спрятаться за его спиной и ни при каких обстоятельствах не высовываться.

– Ах-га-га, смотрите, пацаны, сельское быдло в городе, ах-га-га, – забрызгал слюной самый смелый (или самый пьяный) фарк.

Дирок молчал. Их было семеро.

– Где такую соломинку взял? – подхватил другой. – Сам вязал? Защищает от солнца на плантации рапса? Дай поносить.

Дирок не пошевелил и мускулом.

– Эй, пацаны, да он ведь меня на парз послал!

– Точно! – подхватил третий. – Ты кого, кобковая морда, посылаешь? Ты кого, шкурлесос, посылаешь?

Самообладанию Дирока можно было только позавидовать. Он всё так же стоял, расслабленно и неподвижно, не проронив и слова в ответ.

– Я с тобой, блакня, разговариваю! – фарк потянул толстые, что сардельки, пальцы к лицу наёмника. – Парздец тебе, мулёк!

– А-а-а-а-а! – у Миррил сдали нервы.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – вторил ей фарк, глядя на свои переломанные пальцы.

– Пацаны!!! Наших мочат!!! – завопил его кореш и навалился на Дирока.

Худой и длинный «фермер» должен был распластаться по кафельному полу под внушительным весом напавшего. И в какой-то момент он уже начал было клониться к земле. Но в то же мгновение Дирок изогнулся так, что любая змея ему бы позавидовала. Он опять стоял прямо – всё так же расслаблено на первый взгляд. А навалившийся на него фарк лежал в нескольких метрах от него на лопатках, визжал, аки недорезанная свинья.

Раздался звон стекла – самые смышлёные фарки сделали «розочки» из недопитых бутылок. Здесь уже не до рыцарских поединков. Они сами напросились…

Точный и брутальный удар ногой с раскрутки – прямо в висок молодчику. Фарк повалился, словно жирный мешок с навозом, заодно стукнувшись головой об угол деревянного кресла, на котором ранее сидела и миролюбиво ждала шести утра Миррил. Резкий толчок пальцами в кадык – схватившись за горло, брызжа изо рта кровью, выпучив глаза, словно они вот-вот выпрыгнут из орбит, яркий представитель быковского сословия повалился на кафель. Свист рассекаемого стеклом воздуха. Дирок не успел полностью увернуться, и «розочка» вскользь полоснула ему живот. За это фарк поплатился сполна – указательный палец Дирока глубоко вошёл ему в глазницу. Вместе с чудовищным криком из пухлого рта, из глазницы вытек белок глаза. Этот крик словно протрезвил остальных драчунов. Как кувалдой по голове, до них дошла суть происходящего. Это всё уже не пьяные шутки. Здесь речь идёт не о банальном мордобое, а о жизни и смерти.

Фарки побросали «розочки» и взмолились о пощаде. Дирок подарил им такую возможность, приказав убраться куда подальше, а заодно и унести своих раненных товарищей. Всё было исполнено без промедлений. Держащийся за горло и плюющийся кровью фарк ушёл на своих двух, пусть и шатаясь, словно сухопутная крыса на судне во время шторма. Получившего пяткой в висок и заодно долбанувшегося об угол сиденья пришлось тащить под руки – он еле-еле передвигал ногами. Вообще-то, не будь он так пьян, от подобных ударов давно бы отдал богам душу. Лишившегося глаза фарка двое товарищей взяли под ноги и руки. Он всё-таки дышал, но был без сознания.

Совсем скоро зал ожиданий опустел, если не считать двух беглецов, направлявшихся в сердце страны, от которого они, собственно, и бежали – в Мистор. Дирок осмотрелся вокруг: не было намёка на «проснувшихся» охранников вокзала. Судя по всему, той ночью никто из них не выходил на дежурство. Случилось так, что лишних свидетелей жестокой драки не оказалось.