Простить нельзя помиловать - Галина Владимировна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из кабинета Илья вышел на непослушных ногах. Был уверен, что его уволят. Проступок был серьезным. Из полиции сообщили на самый верх. И если бы не его начальник, уволили бы за пять минут. Его босс за него держался. Лучших криминальных новостей никто еще не добывал. Текучка в отделе была критической. Никто долго не задерживался. Илья в отделе был старожилом. Работал уже пять лет. И три года назад выдавал такие новости, что рейтинг взмыл до небес.
Неужели он вернулся? Не рейтинг – маньяк!
Илья вышел из здания на улицу и тяжело задышал. Было жарко, душно. На западе в небесах темнело. Обещали грозу и сильный дождь. А это значило, что если он не поторопится и не выедет из города на залив до грозы, то может застрять в дикой пробке.
Он почти бегом двинулся к своей машине. Завел, дождался, когда салон остынет под мощными ледяными потоками из кондиционера. И лишь тогда полез внутрь. Дышать стало легче. Настроение тоже улучшилось. Его не уволили и даже не объявили выговор. Он на задании. И не где-нибудь на сгоревшем заброшенном объекте сельхозназначения. Он снова отправляется на поиски следов маньяка.
Стоило выехать со стоянки, как тут же раздался телефонный звонок. Номер не определился, но Илью это не смутило. Ему звонили многие, чьих номеров он не знал. Такая у него работа.
– Вы Барков? Барков Илья? – поинтересовалась незнакомка слабым голосом.
– Совершенно верно. Барков Илья Сергеевич. Чем могу помочь?
Он выехал со стоянки и влился в плотный поток машин, таких же, как и он, утомленных солнцем, стремящихся успеть выехать из города до дождя.
– Я помню вас. Помню ваш голос, – неожиданно порадовала незнакомка. – Мы много общались с вами по телефону три с лишним года назад.
– Простите, но…
Он не мог вспомнить этот голос. И это объяснимо, если он слышал его три с лишним года назад.
– Я – Марина. Марина Лисицына, – нехотя представилась она. – Я…
– Единственная выжившая жертва маньяка, – перебил он ее, мгновенно вспомнив, и тут же устыдился. – Простите…
– Да. Вы именно так меня называли в своих репортажах. Пережила тогда. Переживу и сегодня. Такая у вас работа. Она подразумевает… – Марина подумала и закончила свою мысль: – Она подразумевает вашу бестактность.
– Простите. – Илья покусал кончик языка, часто молотившего не то, что надо. – Вы звоните мне по делу или?…
– Та женщина – диспетчер такси Иванова. Она убита?
– Да. – Илья снял ногу с педали тормоза, машина медленно поехала к светофору.
– Как? Как ее убили? Везде пишут, что ей проломили голову. Это так?
Он не стал изворачиваться. Подтвердил.
– Значит, это не он, – с облегчением проговорила она. – Он же всех душил. Сначала насиловал, а потом душил.
Илья не стал возражать, хотя ему было известно, что маньяк начинал душить своих жертв еще до насильственных действий. В случае с Мариной, возможно, он поступил иначе. Именно поэтому она осталась жива. Успела закричать и привлечь внимание.
– Наверное, его уже нет в живых, – продолжила она говорить слабым голосом. – Столько времени прошло, и все тихо. Видимо, он умер.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он был старый. Я уже сообщила об этом тому пожилому полицейскому, который ко мне приходил. Мне удалось вспомнить руки этого… Они были старыми. Руками старого человека. Именно поэтому я предполагаю, что его больше нет в живых. И еще этот запах…
– Какой запах?! – Он даже привстал на сиденье.
– Я уже говорила полицейскому, что вспомнила его запах. То ли какая-то химия, то ли лекарства. Я не могу сказать точно. Но он был очень острым, едким. Видимо, он был болен, отсюда запах лекарств. К тому же уже три с лишним года никто не погибает. А эта женщина из таксопарка умерла иначе. Ее убили ударом по голове, так пишут в новостях. А у старого человека не могло быть столько сил, не так ли?
Не так ли, не так ли…
Барков ерзал на сиденье, машина намертво встала в пробке. Будь его воля, он бы бегом побежал, бросив все. Но нельзя. Приедет эвакуатор, и ищи потом свою тачку на штрафстоянке. Это лишние расходы. Он к ним не готов. Деньги ему понадобятся. Не каждый готов сотрудничать бесплатно. А служебные расходы слишком скудны. И их все урезают и урезают.
– Надо уметь разговаривать людей бесплатно, – убеждал их некий коуч, приглашенный со стороны. – Острый взгляд прямо в души порой убедительнее любого цента. И вы потом удивительно удивитесь, как это работает…
Он намеренно коверкал глаголы и существительные, считая это модным и остроумным. Илью коробили его нравоучения. И он без конца покусывал кончик языка, чтобы с него не сорвались ядовитые вопросы о гонораре за это непрофессиональное выступление.
– Марина, а мы могли бы с вами встретиться? – спросил Илья, когда она затихла.
Он даже перепугался, что она просто отключилась, не простившись. А он даже ее адреса не знает. После того, что с ней случилось три с небольшим года назад, ее тщательно охраняли от корреспондентов и любопытных, а также от преступника, который мог ее искать. И информация о ее адресе не просочилась в СМИ ни разу.
– Когда? – вдруг снова подала она голос.
– Да можно прямо сейчас, – резко поменял он планы. – Скажите, где? И я подъеду. Мы могли бы выпить кофе и…
– Не могли бы, – перебила она его.
– Почему?
– Я почти не выхожу из дома после того, что со мной случилось. Вы не могли бы подъехать?
Да! Да, черт побери, да! Его пальцы на руле сами собой скрестились. Сглазить такой фарт он просто не мог. Сначала он избежал увольнения. Теперь вот звонок от выжившей жертвы.
– Диктуйте адрес, – попросил он.
Оказалось, что ехать ему недалеко. И если он сейчас во-он на том перекрестке нырнет влево, то дворами доедет до ее дома минут за десять.
– Скоро буду, Марина. Да, совсем забыл спросить. – Он бессовестно нарушил, сворачивая налево, хотя светофор уже загорелся красным. – Происшествие с вами никак не было связано с тем самым таксопарком, где работала Иванова Алла Ивановна?
