Горный блокпост - Александр Тамоников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Взводный подозрительно посмотрел на любовницу:
– А откуда тебе фамилия больного известна? Ведь ты же не общаешься ни с кем из взвода?
– Вы сами его, товарищ старший лейтенант, по фамилии назвали, когда приказали сержанту привести сюда.
– Да?
Жаров взглянул на Мансурова.
Тот кивком головы подтвердил слова Губочкиной.
Взводный приказал заместителю, глянув на часы, привести санинструктора. Валентина знала, для чего посмотрел время Жаров. Ему надо было выждать двадцать минут. Время, необходимое убийце с вражеской стороны выйти на позицию и приготовить оружие к роковому выстрелу. Эх, солдат, солдат! Последние минуты живешь! И ничего сделать нельзя. Так вышло! Не повезло тебе!
Губочкина тяжело вздохнула.
Жаров поинтересовался:
– Чего это ты коровой недоенной вздыхаешь?
Валентина бросила на него злой взгляд:
– Слова подбирай, командир...
«Командир» прозвучало иронически, и это не осталось без внимания Жарова. Он хотел поставить любовницу на место, но не успел: вошли Мансуров с санинструктором, таким же сержантом, правда, срочной службы. Он, как Валентина, осмотрел сослуживца и подтвердил диагноз, поставленный женщиной. Но уже официально, документально оформив болезнь Казанцева в специальном журнале.
Валентина тоже смотрела на время. Двадцать минут истекли. Взводный отпустил инструктора и приказал Мансурову отвести больного в блиндаж, отделив ему место от остального личного состава. Подчеркнув:
– Иди, Оман, первым, а то в темноте боец к ангине еще пару синяков прихватит. Доказывай потом, что его не били. Свободны!
Мансуров и Казанцев покинули блиндаж.
Жаров посмотрел на связистку:
– Убирай ширму, раздевайся и ложись. Но не спать! Жди меня. Что-то я действительно захотел тебя! Не знаешь, почему?
– Не знаю.
– Ты не бурчи, а делай то, что сказано.
– Надо бы о больном в часть сообщить?
– Что, сейчас?
– Так положено по инструкции!
– Плевать на инструкции. Утром доложим. Жди, я скоро вернусь.
Как только Жаров вышел, Валентина бросилась к двери, приоткрыла ее, и услышала:
– Расул! Цель пошла! ... Понял! Я готов!
Тишину ночи разорвал хлесткий выстрел, разноголосым эхом заметавшийся среди склонов многочисленных перевалов и ущелий.
Вышедший вместе с подчиненным на позиции первого отделения сержант Мансуров ждал этого выстрела. И все же вздрогнул, когда тот прозвучал. Присел, прислонившись к каменистой стене хода сообщения. Рядом с простреленной головой упал рядовой Казанцев, забившийся в предсмертных судорогах. А над блокпостом прозвучал звонкий голос взводного:
– Взвод, тревога! Всем на позиции!
Он рванулся к блиндажу и застал сидевшую на постели Валентину.
Та встревоженно спросила:
– Что случилось, Игорь?
– Черт его знает! Похоже, обстрел поста. Быстро матрацы на кровати и к рабочему столу. Продублируй сигнал тревоги по всем отделениям, и будь готова вызвать часть!
Сам старший лейтенант приник к окуляру стереотрубы, имитируя внимательное обследование противоположного склона. Тут же сработала его рация. Он ответил кратко:
– Слушаю! ... Что? Отделение поднял? Поднимай остальных, быстро! Занять позиции согласно боевому расчету!
И обернувшись к Губочкиной, бросил:
– Казанцева снайпер с той стороны снял. Пулей в голову! Вызывай батальон!
Валентина, изумившись, как артистично подонок играет свою роль, начала посылать в эфир:
– Равнина, я – Затвор-21! Как слышите меня, я – Затвор-21, прием!
Оперативный дежурный ответил сразу же:
– Слушаю вас, Затвор-21!
– Я – Затвор-21, вызываю Первого!
– Что случилось, Затвор-21?
– Обстрел блокпоста, дайте Первого!
– Соединяю!
Жаров подошел к рации:
– Ну?
– Минуту, Игорь!
Комбат ответил:
– Первый Равнины слушает!
Старший лейтенант доложил:
– Я – Затвор-21, оперативное время 4-08. Несколько минут назад со стороны южного склона Катаванского перевала по позициям первого отделения был произведен выстрел снайпера. В результате рядовой Казанцев убит. Ожидаю продолжения обстрела.
– Я – Первый! Что предпринято на посту?
– Взвод поднят по тревоге, занимает позиции для ведения активной обороны!
– Кто-нибудь из наблюдателей заметил, откуда работал вражеский снайпер?
– Нет! Доклада об этом не поступало!
– Плохо! Слушай приказ: усилить контроль над перевалом и ущельями. Бойцам из ячеек не высовываться. Контроль осуществлять из БМП! Ввести на блокпосту режим боевой готовности «Полная». На провокации с территории сопредельного государства не поддаваться, ответный огонь по южному склону не открывать! Ваша задача, Затвор-21, одна – не допустить прорыва противника в Шунинское ущелье! В случае попытки прорыва границы и штурма непосредственно поста организовать отражение нападения всеми имеющимися силами и средствами взвода, включая минометный расчет. Огонь вести на полное поражение. Я перемещаюсь в штаб и поднимаю батальон! Как понял, Затвор-21?
Жаров ответил:
– Понял вас, первый! Боевая готовность на блокпосту «Полная»! Выполняю приказ!
Комбат добавил:
– Штаб части должен знать о любых изменениях в обстановке, посему связь с батальоном перевести в экстренный режим. Доклад с поста через каждые 20 минут, начиная с 4-20! Вопросы?
– Вопросов нет!
– До связи, Затвор-21!
– До связи, Первый!
Жаров продублировал приказ командира батальона по проволочной связи через аппараты «ТАИ-43», запретив до отдельного приказа пользоваться эфиром в целях исключения возможности перехватов переговоров на блокпосту неизвестным противником. Противником, которого, как прекрасно знал предатель и убийца Жаров, в районе ответственности взвода не было.
Знала об этом и Валентина, но так же, как и взводный, продолжала, вести навязанную ей кровавую игру.
Взвод между тем занял позиции для ведения активной круговой обороны. После суеты подъема по тревоге над блокпостом вновь повисла гнетущая, тревожная тишина, сопутствующая черной, безмолвной, горной ночи. Только башни двух БМП водили из стороны в сторону скорострельными пушками. Наблюдатели из боевых машин осматривали подходы к условной линии границы и не видели никого, даже шакалов, которые обычно в это время гоняли стаями со склона на склон.
В 6-00, вне графика, Жарова вызвал командир батальона подполковник Белянин. Он приказал выслать к вертолетным площадкам блокпоста группы прикрытия с сапером, дабы обеспечить безопасную посадку вертолету «Ми-8», на котором он в 6-30 убывает в район Катавана. Старший лейтенант принял приказ к исполнению и вызвал к себе Мансурова. Сержант выглядел уставшим.
Жаров приказал:
– Бери, Оман, по два человека с отделения и своего снайпера. С группой быстро двигай к участку вертолетных площадок. Проверь местность, подготовь встречу «вертушки» с Беляниным!
Мансур кивнул головой:
– Есть, командир, что еще?
– Труп Казанцева к транспортировке в часть подготовили?
Сержант-контрактник усмехнулся:
– А чего его готовить? Засунули в два мешка, прошили суровой ниткой и все дела – грузи хоть в вертолет, хоть в цинк запаивай!
Валентину аж передернуло от цинизма предателей. Ведь это они убили солдата, а сейчас усмехаются, довольные, что сумели убрать ненужного свидетеля. Сволочи. Впрочем, на нее ни Жаров, ни Мансуров не обратили никакого внимания.
В 7-10 вертолет «Ми-8», раскрашенный в желто-зеленый цвет, завис над площадкой Катаванского блокпоста. Пилоты, рассмотрев бойцов, оцепивших район, медленно и плавно посадили винтокрылую машину на бетон, подняв облако пыли. Понадобилось какое-то время, чтобы комбат с начальником штаба и заместителем по воспитательной работе смогли покинуть «вертушку». Сержант Мансуров пошел навстречу, но Белянин остановил сержанта:
– Идем на пост, обо всем доложит Жаров!
Мансур, оставив пару солдат охранять вертолет, повел командования батальона к периметру колючей проволоки.
В 7-40 старший лейтенант встретил комбата на запасных позициях третьего отделения. Комбат приказал показать место гибели солдата. Старший лейтенант повел старших офицеров на позиции первого отделения.
Остановился примерно посередине траншеи:
– Вот здесь, товарищ подполковник, пуля снайпера настигла рядового Казанцева.
– Он находился в дежурной смене?
– Никак нет!
Комбат удивился:
– Нет? А что же тогда Казанцев делал на позиции?
В разговор вступил Мансуров:
– Разрешите, я доложу?
– Докладывай!
– Дело в том, что ночью у солдата внезапно поднялась температура, и он подошел ко мне, я в это время исполнял обязанности старшего смены, и попросил жаропонижающих препаратов. После короткого осмотра, убедившись в том, что у Казанцева действительно высокая температура, я сообщил об этом командиру взвода, дав солдату таблетки аспирина.
