Наш друг граммпластинка. Записки коллекционера - Анатолий Железный

Некоторое время диски «Звукопись» пользовались большой популярностью благодаря довольно высокому качеству и удачному подбору репертуара. Все записи выполнял опытный инженер-звукотехник Ф. Кречмер[9].

Однако благополучие «Звукописи» продолжалось недолго. Конкуренция более могущественных граммофонных предприятий была настолько велика, что «Звукопись» стала постепенно сдавать занятые было позиции. Вначале это выразилось в обеднении репертуара записей, затем в руководстве начались серьезные разногласия, которые привели к уходу компаньона С. Житловского, а вслед за ним и звукотехника Ф. Кречмера, без которого качество пластинок стало быстро ухудшаться. В конце концов «Звукопись» влилась в Товарищество Объединенных Фабрикантов и прекратила самостоятельное существование.

Каким же был итог пятилетней деятельности фабрики «Звукопись»? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо хотя бы вкратце рассмотреть каталог выпущенных ею пластинок.

Согласно принятому в то время стандарту, каталог включал такие разделы: «Оркестры», «Хоры», «Инструменты», «Мужские голоса», «Женские голоса», «Декламация» и т. д.

Раздел «Оркестры» мало чем примечателен: обычные для репертуара тех лет записи модных танцев «Ой-pa, Ой-pa», «Парагвай», «Веселый негр», «Ки-ка-пу» и прочее. В разделе «Хоры» — бытовавшие песнопения духовного характера, многочисленные народные песни. А вот в разделе «Инструменты» мы встречаем первые записи Я. Хейфеца, «10-летнего скрипача-виртуоза». Будущий всемирно известный музыкант, чья скрипка прозвучала на всех континентах, свои первые шаги к славе сделал, оказывается, в студии малоизвестной петербургской граммофонной фирмы «Звукопись». Сохранилась и фотография юного скрипача, сделанная в студии звукозаписи фирмы в мае 1911 года. В этом же разделе указаны несколько пластинок, на которых запечатлена игра другой скрипачки — Цецилии Ганзен, впоследствии также ставшей знаменитой.

Раздел каталога «Мужские голоса» интересен уже тем, что в нем мы находим фамилии оперных певцов, не записывавшихся ни в одном другом граммофонном обществе: И. Осипов, Н. Артамонов, С. Шумов, Г. Федоров. Это обстоятельство повышает ценность их записей на пластинках «Звукопись».

В разделе «Женские голоса» привлекают внимание несколько пластинок, напетых замечательной эстрадной певицей, исполнительницей цыганских романсов Екатериной Александровной Сорокиной. Правда, тогда она была еще подростком, но в прессе ее часто называли «юной Варей Паниной». Журнал «Граммофонный мир» писал в июне 1911 года:

«Уполномоченному нового иностранного общества, выпускающего свои граммофонные пластинки под маркою „Звукопись“, на этих днях удалось записать… известную петербургскому музыкальному миру 13-летнюю Катюшу Сорокину. Маленькая певица обладает приятным контральто и сочным тембром, романсы она передает с большим умением и чувством. Ей аккомпанировал на гитаре ее 15-летний талантливый брат Сережа».

Тогда было записано 10 романсов, в том числе «Отойди», «Чайка», «К чему скрывать» и другие популярные произведения из репертуара знаменитой Варвары Васильевны Паниной. Фотография, сделанная во время их исполнения, запечатлела юную певицу вместе со своим братом Сергеем Сорокиным, впоследствии известным гитаристом, заслуженным артистом РСФСР.

Раздел «Декламация» состоит в основном из записей всевозможных анекдотов, скетчей, зачастую слишком вольного содержания. Здесь же упоминается и нашумевшая когда-то пластинка, выпущенная в связи с убийством в Киеве председателя Совета Министров царского правительства П. А. Столыпина. «Прочувственное слово», прочитанное почти с цыганским надрывом известным исполнителем юмористических скетчей и издателем журнала «Граммофонный мир» Д. А. Богемским, начинается так: «Грянул выстрел! Свалился могучий дуб, упал кедр ливанский…»

В других разделах каталога нет ничего, представляющего для нас какой-нибудь интерес.

Неоднократно делало попытки проникнуть на русский рынок и общество «Одеон». В начале 1910 года оно прислало в Петербург опытнейшего итальянского инженера звукозаписи Патетти, который записал знаменитую оперную певицу Л. Я. Липковскую, драматического актера К. А. Варламова и опереточную примадонну В. М. Шувалову.

Надо отметить, что пластинки «Одеон» отличались очень высоким качеством звучания и любители вокала по достоинству их оценили.

В следующем году фирма сделала гораздо больше записей, и среди них — выступления артистов Н. А. Шевелева, А. И. Добровольской, К. Д. Запорожца, М. И. Вавича и др. Велись также переговоры с М. Н. Кузнецовой, которую усиленно приглашали в Милан, чтобы выполнить записи ее выступлений в сопровождении оркестра фирмы. Неизвестно, чем закончились эти переговоры, но в дискографии певицы пластинки «Одеон» отсутствуют. Позже были записаны А. М. Давыдов, О. И. Камионский, В. С. Шаронов, К. И. Врун, М. В. Бочаров и др. Однако сколько-нибудь заметной роли в истории отечественной грамзаписи пластинки «Одеон» не сыграли.

В Петербурге, на улице Садовой, 22 в 1905–1908 гг. функционировал торговый дом Германа Гессе, в котором наряду с велосипедами и швейными машинами продавались тонофоны (разновидность граммофона) и граммофонные пластинки с этикетками «Артистотипия». Эти пластинки записывались и прессовались берлинским граммофонным обществом «Интернациональ Экстра Рекорд». Репертуар записей был в основном оркестровый, так как у фирмы даже имелся собственный оркестр под управлением капельмейстера П. М. Смирнова. Однако сильная конкуренция могущественных граммофонных компаний заставила фирму искать более благоприятное место для сбыта своих пластинок. Таким местом оказался Киев, и в начале 1909 года на Крещатике, 41 была открыта небольшая студия записи берлинского граммофонного общества «Интернациональ Экстра Рекорд». Студия размещалась в одной из комнат магазина музыкальных инструментов Генриха Игнатия Индржишека. Здесь же начали продаваться и грампластинки. Записанные в Киеве воски отправлялись в Берлин на обработку, а оттуда поступали партии готовых дисков с этикетками «Интернациональ Экстра Рекорд» и «Артистотипия». На них записывались наиболее популярные киевские артисты, музыканты, хоры и декламаторы. Петербургский журнал «Граммофонный мир», рекламирующий пластинки «Граммофон», «Сирена» и некоторые другие, пренебрежительно отозвался о киевских пластинках, назвав их «самыми настоящими посредственностями».

Несмотря на такую оценку конкурентов, эти пластинки в короткое время захватили весь киевский рынок. Тогда фирма решила рассмотреть вопрос о рентабельности строительства местной граммофонной фабрики.

В 1910 году на окраине города, Шулявке, состоялась торжественная закладка здания будущей фабрики. Как водится в таких случаях, в фундамент была замурована стеклянная капсула с письмом Г. И. Индржишека «к потомкам». В нем, в частности, говорилось:

«Этот дом в 1910 году, когда земля прошла хвостом кометы Галея (хотя это для жителей заметно не было) …выстроил торгующий с 1882 года музыкальными инструментами киевский купец Генрих Игнатий Игнатьевич Индржишек, родившийся в с. Пониклая, Илемницкого окреса (волости) в Чехии (под Исполинскими горами) в 1857 году 26 июня.

Весь дом 10 сажен по фронту и 197 г сажени длины. Впереди выстроенный каменный дом предназначен для жилья и конторы фабрики граммофонных пластинок, которая будет сооружена в задней, срубленной из брусьев и кирпичом обложенной части дома, товариществом в августе с. г. Товарищами состоят: строящий сей дом Г. И. Индржишек и Эрнест Гессе, немец из Берлина…

План по указанию Индржишека исполнил и ответственность за постройку на себя принял архитектор Филип Краус, а вел постройку приехавший недавно из гор. Усти над Орлицей в Чехии архитектор Бедрих Кораб…

В прошлом году стали впервые летать на управляемых аэростатах (шарах) и аэропланах, а в этом году уже во всех больших городах устраиваются состязания. В прошлом месяце пилот Уточкин из Одессы при огромном, до сих пор в Киеве небывалом стечении народа летал из ограды ипподрома отсюда через Брест-Литовское шоссе, рядом с Пушкинским парком. Поднялся на высоту около 25 сажень, залетел за речку Сырец и обратно и кружил над местом взлета.

Дай Бог процветание новому предприятию, счастье и здоровье всем, кто в этом доме будут жить. Тот, кто при перестройке этот лист, вложенный в основание, найдет, пусть помолится за память воздвигнувших кров этот и желавших ему всего лучшего.

Г. И. Индржишек».

Работы продвигались быстро, и стройка, наверное, завершилась бы к намеченному сроку, то есть к августу, если бы не сильнейший пожар, случившийся в ночь на 12 июня. Огонь уничтожил не только часть здания, но и множество матриц «Интернациональ Экстра Рекорд», с помощью которых должны были прессоваться пластинки с этикеткой «Экстрафон» и «Артистотипия». Как оказалось, фабрика еще не была застрахована. Газеты писали, что прямой убыток составил 100 тысяч рублей. После пожара Эрнест Гессе утратил интерес к делу и продал все, что уцелело, своему компаньону Г. И. Индржишеку.