В карстовых пещерах - Валентин Иванов

Широкий тоннель явился естественным продолжением всего пути. Здесь протекала река, несшая в своих водах драгоценные металлы, этой дорогой прошли в горы пугачевцы.

Но впервые подземные путешественники попали в тупик. Пятый час пути от места подземного наводнения привел их к началу широкой пещеры. Обвал образовывал какое-то подобие циклопической стены, преградившей дорогу. Она была сложена почти вертикально из громадных обломков камней. По стене слабо сочилась вода, падали капли. Было сразу видно, что тоннель разрушен.

Первое серьезное препятствие. Избалованный удачей, Карнаухов испытывал чувство острого разочарования. Он рассматривал крупномасштабную карту и старался хотя бы приблизительно определить точку нахождения экспедиции.

Михаил невольно вызывал досаду своего друга. Он рассматривал стену и говорил:

– Этот завал не производит впечатления древнего события. И вода проходит не глубинная. Это снеговая вода. Где-нибудь над нами карстовая воронка…

Андрей молча соглашался. Вот они, изображенные топографами частыми горизонталями, большие, заросшие лесом, котловины среди крутых гор. Они не имеют видимого выхода для дождевых и снеговых вод, но совершенно сухи, не заболачиваются. Прав Михаил.

Андрей с раздражением закрыл планшет:

– Не вышло! И он сказал, обращаясь к товарищам: – Выход пугачевцев завалило. Но я его найду. Буду искать. Перерою все горы наверху!

Сидя на своем мешке, Карнаухов ворчал: "Не люблю идти назад". А Михаил, сопровождаемый Новгородцевым, пошел вдоль обвала. Иногда он тушил фонарь и вглядывался вверх. Не мелькнет ли дневной свет? Это не было бы невероятным.

Вдруг Михаил поскользнулся, вскрикнул и упал. Новгородцев бросился к нему. Он увидел, что Царев скользит в зияющей черной щели. Он упирался руками, пытаясь найти опору. Выпущенный из рук фонарь висел под ногами Царева, раскачиваясь на шнуре.

Луч света на блестящем камне – это было последнее, что рассмотрел Новгородцев и очень хорошо запомнил. Новгородцев бросился на грудь, вытянул руки и попытался схватить товарища.

Пальцы ощутили гладкую кожу куртки и сами вцепились в воротник.

Михаил сделал движение, и Новгородцев почувствовал, что они оба сдвинулись вниз по гладкой поверхности камня. Новгородцев инстинктивно старался зацепиться за что-нибудь носком сапог. Он напряг мускулы ног и ступней, стараясь найти опору. Оба молчали.

Михаил больше не шевелился.

Новгородцев не отдавал себе ясного отчета в том, что происходило. Вцепившись в плотный кусок кожи воротника куртки, он ощущал, без мысли и без вывода, медленное – так движется минутная стрелка – скольжение вниз. Время отсутствовало. Новгородцеву захотелось разжать пальцы. Тогда он мог бы встать и отойти от страшного места, но разжать пальцы и выпустить это тяжелое, тянувшее его вниз тело он не мог, ему не удавалось это. Руки были сильнее его, они держали его самого, потому что человек живет не только для того, чтобы цепляться за жизнь. Оказывается, что самое важное дело было в том, чтобы цепляться за кусок гладкой выделанной кожи. Это было странно, но сами мускулы тоже понимали, что так нужно. Они сжимали пальцы и никогда не согласились бы их освободить.

Сзади слышались голоса. Что-то кричала Елена. Новгородцев знал, что это ее голос, но слова не доходили до сознания, только звуки. Мысль вернулась к Новгородцеву как-то сразу. Его правую ступню схватила петля, и тогда он сразу почувствовал ломающее напряжение и мучительную боль в пальцах и в плечах. Но когда и как рядом с его руками, вцепившимися в воротник куртки Михаила Царева, появились еще две руки, он не заметил.

Снизу сказал спокойный и самый обычный голос Царева:

– Вы поторопитесь… чтобы не опоздать…

Карнаухов ответил прямо в ухо Новгородцеву:

– Торопимся! А, ну? Потянули! Перехватывай! Еще! Опять потянули!

…Подземные путешественники так устали, что привал на ночь был устроен вблизи от тупика. Все быстро заснули, и только Андрей Карнаухов долго лежал без сна, стараясь не шевелиться, чтобы не беспокоить Новгородцева. Тот вздрагивал во сне и иногда неразборчиво бредил.

Молодой геолог думал о том, что может ждать экспедицию.

Перед ним больше не было того прекрасного неизвестного, которое он любил больше всего в жизни. Да, не было… Нужно идти назад.

И только что едва не погиб Михаил. Если бы не Новгородцев… Есть, видно, и в этом человеке здоровая ткань под канцелярским наносом. Обстановка осложнилась. И подземное наводнение было грозным предупреждением. Карст показывает зубы… Да. Золотые зубы с платиновыми прослойками, с алмазами… пусть показывает.

Андрей иногда любил пошутить сам с собой, наедине. Но сейчас руководитель экспедиции не был спокоен, и шутка не получалась. Андрей чувствовал сзади себя черную бездну, залитую водой.

Над водой стояли густые, ядовитые газы…

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

На обратном пути Карнаухов остановил группу у входа в узкий тоннель, пропустивший вчера подземное наводнение.

– Вот что, товарищи! – сказал вожак экспедиции. – Откровенно говоря, у меня есть большие сомнения о проходимости нашей золотой бездны. Там трудно дышать. Если вода еще стоит, следы скрыты. Я не отдаю себе отчета в том направлении, по которому мы пересекли бездну. Где вход в нее? Как найти его? Все это меня бы не смущало, если бы там можно было свободно дышать. А не исследовать ли нам это разветвление? Ты что на это скажешь, Миша?

Царев ответил:

– Я тоже все время думаю о том, что ты сказал. Вода прорвалась с поверхности, что тут говорить. Но наводнение прервалось вдруг. Это-то мне и не понравилось. Создалось впечатление, что прорвавшуюся реку остановил обвал. Пещера заткнулась, как пробкой. Почему? Естественный ответ: часть свода была в неустойчивом положении, и вода разрушила его окончательно. Тогда и мы не пройдем…

– Такие же мысли и у меня, – сказал Андрей. – Я твердо уверен, что не этой щелью прошли пугачевцы. И сейчас уверен, что не ошибаюсь.

– Так как же быть? Пройдем старой дорогой, через бездну?

– А по-моему, вы оба можете ошибиться! – вмешалась Елена.

– Почему?

– Слушайте! Пещера совсем сухая. Неужели через обвал не может пройти вода? Хоть немного? А ее нет совсем. Почему бы река не нашла себе попросту другой ход?

– А не права ли ты, Ленок? – и брат ласково обнял сестру.

Ободренная девушка продолжала настаивать:

– Все видели, какие большие ветки тащила вода. Неужели мы не сумеем протиснуться?

Карнаухов не хотел признаться в том, что перспектива перехода через золотую бездну сейчас, когда нужно было окончательно решиться, внушала ему страх. Его живое воображение подсказывало массу трудностей. К тому же, не активизировались ли ядовитые испарения от контакта с водой? Хорошо… пусть это будет только отсрочкой… время идет… вода в бездне должна спадать… только бы можно было рассмотреть следы…