Вариант "Омега" (=Операция "Викинг") - Николай Леонов

Шлоссер перестал писать, подняв брови, рассеянно посмотрел на гауптштурмфюрера.

— Извини, не понял.

— Ты сказал: «в ближайшее время». Надо понимать, что вы ставите мне условие: пока ты ведешь себя прилично, мы молчим. Так?

— Естественно. — Шлоссер вздохнул. — Ты же сам знаешь: попытка работать с тобой по честному успеха не принесла.

— Нужны гарантии, господин барон? — Маггиль взял плащ и фуражку, остановился в дверях.

— Ваша порядочность, господин гауптштурмфюрер, — не поднимая головы, ответил Шлоссер. — Для меня такой гарантии вполне достаточно.

— Хорошо, Георг…

— Англичане говорят: уходя — уходи. — Шлоссер подождал, пока за Маггилем закроется дверь, отложил ручку, потянулся. — Осел и в львиной шкуре ревет по-ослиному, — сказал он, снимая телефонную трубку. Фрейлейн Фишбах? Передайте своему шефу, что я сейчас приеду. Пожалуйста.

Услышав частые гудки, Лота осторожно положила трубку. Еще не видя Шлоссера, слушая разговоры о нем, его работе в Москве, об опале и ожидаемом приезде в Таллинн, Лота создала образ романтический и мужественный. При встрече утонченная элегантность барона сначала не понравилась девушке, он казался изысканным, излишне следящим за своей внешностью, недостаточно сильным. Но вскоре Лота заметила, что ее шеф не только уважает Шлоссера, но и побаивается его. Вот и сейчас стоило фрегатен-капитану услышать о скором визите Шлоссера, как начальник абверкоманды посуровел, окинул кабинет придирчивым взглядом, проверяя, все ли в порядке, словно готовился к приему старшего по чину. Хотя он полковник, а барон лишь майор.

Шлоссер все больше нравился Лоте, именно таким должен быть настоящий разведчик — внешне беспечный, даже легкомысленный. Так рассуждала девушка, втайне мечтавшая о карьере Мата Хари, естественно, без трагического конца знаменитой танцовщицы-шпионки. Лота с восторгом приняла предложение работать в абвере. Скоро год, как она работает секретарем у Целлариуса, печатает скучные документы, отвечает на телефонные звонки, подает шефу кофе.

Сообщив Целлариусу о скором приезде Шлоссера, Лота, бросая настороженные взгляды на дверь, торопливо причесалась перед маленьким карманным зеркальцем. Она даже подкрасила губы, но осталась недовольна и стерла помаду. Услышав под окнами автомобильный сигнал, она начала печатать. Когда Шлоссер вошел, неумело изобразила радостное удивление, словно он не предупреждал о приезде и не ради него она только что смотрелась в зеркало.

— Господин барон, фрегатен-капитан ждет вас. — Лота хотела помочь Шлоссеру раздеться. Барон, вежливо отказавшись, бросил плащ и фуражку на кресло, взял девушку под руку.

— Фрейлейн Фишбах, некоторые считают, что в Александре «нет чистоты настоящего арийца». — Шлоссер обнял ее за талию, заглянул в смущенное, покрывшееся румянцем лицо. — Как с этой точки зрения вы оцениваете меня? — Он почувствовал, что девушка вздрогнула, обнял ее крепче. — Учтите, баронский титул и благосклонность адмирала.

— Господин барон… — Секретарша отстранилась.

— Вот что, фрейлейн. — Шлоссер снова взял ее под руку, стал разгуливать по приемной, словно находился в тенистой аллее. — Еще в Берлине я пришел к выводу, что фрегатен-капитану следует сменить секретаря. Девушка, сочетающая в себе ум и обаяние, явление довольно редкое…

— Господин барон, ваши комплименты смущают меня. — Лота опустила голову и улыбнулась.

Шлоссер взял ее за подбородок, не ответил на улыбку.

— Приготовьтесь сдать дела…

— Господин майор, неужели…

— С завтрашнего дня вы работаете у меня. Это повышение, а не отставка. В двадцать часов я заеду за вами, уточним круг ваших обязанностей. Учтите, я не люблю женщин в военной форме. Спасибо.

— Вы гений, барон! — пробасил Целлариус, распахивая дверь кабинета. — Я год работаю с фрейлейн и ни разу не удостоился подобного взгляда.

— Александр, вы слишком велики, фрейлейн не может охватить вас взглядом. — Шлоссер пожал Целлариусу руку, вошел за ним в кабинет. — У меня прекрасные новости, Александр. Целый взвод прекрасных новостей.

Целлариус рассмеялся.

— Одну, о свидании с Фишбах, я услышал случайно, надеюсь, что остальные вы мне расскажете.

— Я для этого приехал. Но об этом после. — Шлоссер показал на дверь, подошел к столу и нажал кнопку звонка. Лота вошла с блокнотом в руках.

— Стенограмма?

— Нет, фрейлейн, фрегатен-капитан разрешает вам идти домой. Шлоссер поклонился. — Вы свободны. Не забудьте, что в двадцать часов я заеду за вами.

Девушка закусила губу, посмотрела на Целлариуса.

— Господин фрегатен-капитан, я обязана повиноваться?

— Конечно.

Секретарша вышла, Шлоссер, посмотрев ей вслед, покачал головой.

— С характером.

Целлариус усмехнулся и выключил телефоны.

— Можете рассказывать, Георг.

— Покончим с этой фрейлейн. Я прошу отдать ее. Мне нужна для работы женщина, я на время беру у вас Фишбах, а так как вы не можете работать без секретаря, я отдаю вам своего дурака лейтенанта. Согласны?

— Пожалуйста, барон. — Целлариус пожал широкими плечами. — Но я так привык к ее незримому присутствию, что, наверное, стану скучать.

— Мне действительно скоро понадобится женщина, Александр. Шлоссер сделал небольшую паузу и как бы между прочим добавил: Русский разведчик точно в Таллинне.

— О! — вздохнул Целлариус. — Вы страшный человек, барон. Целый час вы обхаживаете мою секретаршу, говорите о чепухе. Рассказывайте!

Шлоссер взглянул на часы.

— Я разглядывал полученный от вас радиоперехват и не мог решить, сообщать о нем в Берлин или нет. В это время явился Франц. Выяснилось, что русский выкинул такую штуку с нашим дорогим гауптштурмфюрером, что у бедняги надолго пропал аппетит.

Шлоссер подробно рассказал Целлариусу о своем разговоре с Маггилем.

— Теперь вы понимаете, дорогой Александр, — сказал он, заканчивая, — что в Таллинне появился профессионал. Видимо, именно он отстучал перехваченную вами шифровку.

— Согласен. Мы заманили… Простите, барон… — Целлариус прижал руку к груди. — Вы заманили рыбу в пруд, теперь надо ее найти и поймать.

— Главное сделано, остальное — техника. Терпение и техника. Зачем нам искать? Искать станет русский. Он не отдыхать приехал, ему необходим подход к абверкоманде и ко мне. Он ищет подход, а мы ждем, ждем… — Шлоссер говорил азартно, сейчас он совершенно не походил на спокойного, несколько флегматичного барона Шлоссера. — Главное — не торопиться, не давать себя подгонять. Начнут трещать телефоны. Все чаще станет звучать команда: «Шнелль!» Ждать, ждать, Александр. Теперь-то мы его не упустим.

— Вы не упрощаете, барон? — Целлариус добродушно хохотнул. Таллинн не аквариум, а у вас в руке нет сачка.

— Упрощаю? — Шлоссер встал, быстро прошелся по кабинету, неожиданно рассмеялся. — Хотите пари, Александр? Через неделю-другую я познакомлю вас с русским, вы будете иметь честь увидеть профессионального русского разведчика. Согласны?

— Ужин в «Паласе». — Целлариус протянул поросшую рыжеватым пушком руку. — Через неделю вы его перевербуете?

Шлоссер, скрепляя пари рукопожатием, поправил:

— Нет, лишь познакомлю фрегатен-капитана Целлариуса с офицером государственной безопасности Ивановым Иваном Ивановичем.

— А когда вы его возьмете?

— Александр, вы помните Зверева, летчика, которого мы забросили к русским в начале мая? Конечно, помните. Очень распространенная категория русских. Зверев пошел на позор, возможно, на смерть, для того чтобы принести пользу своей стране. Скорее всего «Иванов» человек той же формации. Его арест — лишь уничтожение одного противника.

Шлоссер задумался.

— Но его необходимо перевербовать.

— Переиграть. НКВД не пошлет человека, которого можно купить, но почти любого живого человека можно перехитрить. — Шлоссер провел ладонью по лицу, вздохнул. — Вы правы, не следует зарываться и фантазировать. Сначала русского необходимо обнаружить. Что мы о нем знаем? Человек приехал в Таллинн примерно две недели назад. Документы прикрытия дают ему возможность пробыть в городе месяц или более. Он должен появиться на нашей улице, скорее всего он уже был здесь. Следовательно, мы имеем его фотографию. Он наверняка придет в казино, так как это самое удобное место, где можно познакомиться с нашими офицерами. Сколько немецких офицеров может удовлетворять всем перечисленным требованиям?

— Вы считаете, что русский наденет наш мундир?

— Скорее всего.

— Да, барон, вы полагаете, что готовится дезинформация, касающаяся Японии?

Майор посмотрел на Целлариуса несколько растерянно, потер лоб, усмехнулся.

— Ах, это? Да, Александр, считаю.

— Но почему информацию о Востоке адмирал хочет передать с Запада?