Книга юмора - Игорь Самарский

И в жерло печурки фрагменты грузил.

Туда и сюда, от вагона в дежурку,

И пот заливает на плечах тужурку,

Водой из ведра Вова пол поливает,

А красный топор в углу отдыхает!

Ветер подул, туман расслоился,

На запасных путях черный дым растворился,

Чисто в дежурке и чисто в вагоне,

Вова на лавочке спит на перроне.

Некому здесь хамить и грубить,

Некому здесь проституток доить,

Вова во сне — как в детстве летает,

И из рогатки по Изе пуляет!

Вова решил страну поменять,

Россию оставить — а Киев обнять,

Киевский поезд Вову принял,

И на Крещатик Вовуся попал.

По бульвару Шевченко Вовуся гуляет,

Вечерами девчонок-ссыкушек снимает,

На Майдане в фонтане ногами болтает,

Но что-то не так — здесь властью воняет!

В конце месяца Вова на Плазу пришел,

Убедиться в себе. Президента нашел…

В старом, вонючем тряпье тот копался,

Антикварные шмотки найти он пытался!

К Виктору Вову, жена пропустила,

Но руки в карманы охрана спустила,

Вова смутить? Даже глаз не моргнул,

И к президенту он смело шагнул.

Виктор и Вова слегка пообщались,

Тут же на выставке и попрощались,

Все Вова понял — президент не урод,

Но наплевать ему на народ.

Дико коты ночью в марте орали,

Вова куря, рассуждал о морали,

Если уж власти плевать на людей,

То буду мочить я и этих б. дей!

Ветер воет, вьюга вьется,

Поп за алтарем смеется,

Выбил в Мэрии майданчик,

Потолстел его карманчик!

Якобы под церковь. Грех на душу взял,

Строить он не думал — землю он продал,

Мечутся родители, стоит эвакуатор,

Скверик детский кончился — пригнали экскаватор.

На чем же детям прокатиться?

Где же им повеселиться?

Пропали их качели,

Сломали карусели.

Вова мимо тут гулял,

Забастовку увидал,

Родителей поспрашивал,

В прорабскую захаживал,

Понял Вова все не сразу,

Но вычислил попа — заразу,

Он дождался темноты,

Поговорить с попом на «ты».

Поп «гуляет» с попадьей,

Та уже вошла в запой,

Оба дико перепили,

Двери в доме не закрыли.

Черный кот в углу фырчит,

Вова здесь. И он молчит.

В щелку гневно наблюдает,

Как поп салат башкой бодает!

Попадья не звонит дочке,

Жопою торчит из бочки.

Вовремя не оглянулась, и в рассоле захлебнулась.

Вилка упала, столик качнулся,

Вова вздохнул и над рясой нагнулся,

Топорик в углу и на кучке дрова,

В тарелке оскалясь — лежит голова.

Магазинчик игрушек решил он открыть,

За аренду майна где-то надо платить,

К чиновникам двинул он как идиот,

Попросить помещенье в аренду на год.

Наивно в глаза жирным бабам смотрел,

От отказов и хамства он быстро вспотел,

Референт сотню справок нести повелел,

Вове вслед у виска пальцем долго вертел!

По закону? В Хохляндии? Вот идиот!

На столетье разграблено всё наперед!

Каждый подонок, что в кресле сидит,

Только в карманы к тебе и глядит!

Быстро Вован эту тему вкурил,

Спустился в подвал, где топорик зарыл,

Внутри пиджачка он петельку пришил,

А в задний карманчик удавку вложил.

Утроить Вован решил арсенал,

В дипломате он шмайсер упаковал,

Безотказный наган на ноге укрепил,

И пару гранат он в карманы вложил.

Где это взял? Ветеранов спросите!

Эхо войны! По полям пошерстите!

В Лысянке, Корсуне, землю копал,

Яры и овраги — он всё пропахал!

Из столицы на месяц Вован исчезал,

Фаустпатрон в иступленьи искал,

Дьявол на помощь Вовусе пришел,

Склад оружейный он в балке нашел.

В среду двинул Вован в комитет по майну,

Словно Рембо одевшись — пошел на войну,

Сзади зашел он — в служебный проход,

Туда, где проходит «служивый народ».

У входа на двери табличка — «закрыто»,

А во дворе много ям понарыто,

Лунной ночью здесь кто-то упорно трудился,

От охраны в костре — дымочек струился…

Толстые стены глухо молчат,

Вова здесь мочит сисястых девчат,

Каждая сука народ колебала,

И доллары им подавать заставляла!

И зам и начальник, в коридоре бегут,

Штаны все в гавне, от страха орут,

Гранаты мелькают одна за другой,

Яйца и сиськи летают гурьбой!

Фонтаны крови, поносом воняет,

Ужас и бойня, шмайсер стреляет,

Референта башка раскололась от пули,

В пузо начальнику финкой пырнули!

Мозгами заляпаны все мониторы,

Завалены трупами все коридоры,

Пули впиваются в спины, в затылки,

Разбиваются стекла и в баре бутылки.

Снаружи все тихо. Птичка порхает,

Внутри вне закона — смерть обитает,

Терминирует Вова, обоймы меняет,

В иступлении он — мало что понимает!

Вот ведь фортуна! Зачем напрягаться?

Каждый мечтал на взятках подняться!

Кто же сидел, ожидаючи крах?

Все их мечты рассыпались в прах!

Кто заставлял их работать в майне?

Жадность, корысть их взыграла в тройне!

Куча детишек сиротками будет,

Но государство о них не забудет!

Вскоре Вован закончил «работу»,

Даже его потянуло на рвоту,

От крови, мозгов, он еле отмылся,

Долго стоял в туалете — молился!

Подумал, решил — япону их мать!

«Не стану по ямам тела фасовать»,

Хай падлы от власти от страха хрипят,

И сами шестерок своих хоронят!

Вышел на солнце, кости размял,

Ветерок шевелюру прохладно трепал,

Жизнь хороша и жить хорошо!

Было б чиновников меньше ешо!

Вова в подвале нашел кирогаз,

Спичку зажег, но свет тут погас,

Спичечку Вовочка ткнул наугад,

В подвале раздался отборнейший мат!

В антикварную лавку принес кирогаз,

За спиной керосина канистру припас,

Моня — еврей отказался купить,

Вове пришлось ему морду набить!

Бросился Моня в ментуру звонить,

Вова решил эту лавку спалить,

На Монином трупе лежат провода,

Не дозвонился еврей по ноль-два!

Вова все шубы в мешки разложил,

Кирогаз он как бомбу под сейф подложил,

Облил керосином кровавый топор,

И с облегчением вышел во двор!

В Монину «Хонду» свалил он товар,

В голове просчитал от продажи навар,

Горящую спичка в полете мелькнула,

Из двери и окон огнем полыхнуло!

На улице Вяземской праздник стартует,

В норковых шубах старушки шикуют,

Кто-то из них к подвалу пришел,

И кучу мешков там с одеждой нашел!

На вокзале в ларьке купил чебурек,

Продал ему это усатый узбек,

Вова полночи ходил в туалет,

И вспоминал где лежит пистолет!

Жарится мясо в ларьке усача,

Тот деньги мусолит, под нос бормоча,

Куча кошачья в клетке томиться,

Каждая кошечка в фарш превратится!

Кто-то в окошко ларька постучал,

Узбек недовольно в усы замычал,

С неохотой окошка ларька от открыл,

Из нагана с глушителем пулю словил!

Взвизгнули кошечки в клетке с испугу,

Кто-то «убрал» живодера-хапугу,

Чья-то рука просунулась в щель,

Распахнулась у клетки железная дверь!

Заработал бульдозер на стройке ночной,

Не нарушил он спящей охраны покой,

Бульдозер на месте ларька что-то делал,

Мокрое место осталось. Уехал.

Вова в тиши у камина сидит,

В руке у него сигарета дымит,

Очистить он Землю от скверны мечтает,

Какая же тварь его месть ожидает?

Старый диван, постарел, провалился,

В этой служебке Вован поселился,

Дворником тут он работал не долго,

Как с козла молока — от него нету толка.

Приватизировал быстро квартиру, —

Директору ЖЕКА — совсем не до жиру,

Не споря с Вованом — на все согласился,

Проходя мимо Вовы, тайком он крестился.

Двор и подъезд вычищали наркоши,

Ненавидел Вован их противные рожи,

Бомжи подбирали бумажки, окурки,

Два бригадира — бывшие урки!

Вова по городу рыскал шакалом,

Фиксировал сплетни по всем он каналам,

Дым без огня не бывает повсюду,

Это известно и бедному люду.

Беспризорные дети четко работали,

И бесстрашно с бандитами фенею ботали,

Вова про всех и про все узнавал,

Мщения планы в уме создавал.

Кого-то он стал в Верхах раздражать,

Чиновникам власти набрыдло дрожать,

Отстегнули братве «зеленухи» лимон,

Лишь только бы не был замешан ОМОН.

Вова в лесочке готовил шашлык,

Ему киллер с пригорка готовил «кирдык»,

Взвизгнула пуля, ударив в топор,

Вова с испуга упал на костер!

С кострища Вован тотчас откатился,

Вспышкой гранаты лесок озарился,