Жребий некроманта. Надежда рода (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте"

Между тем нас опять рассортировали на десять групп и по очереди отвели в кабинеты. На сей раз я оказался в одной банде со вспотевшим от волнения Шуриком. Он затравленно смотрел на меня, а я руками изображал большие волосатые яйца. Кажется, он разгадал смысл моей молчаливой пантомимы. И когда перед нами положили листы с вопросами, Санек закусил язык от усердия и стал что-то решительно чиркать пером.

А я занялся своими баранами, сетуя на категорическую невозможность хоть что-то списать у брата. Внимательные преподы, точно бдительные коршуны-надзиратели, ходили между рядами одиночных парт.

Мне пришлось самому пораскинуть мозгами. На какие-то вопросы я легко нашёл ответы, а какие-то — поставили меня в тупик. Вот при каком императоре случился бунт магов в Старой Слободе? И где вообще находится эта Слобода? Рядом с Новой? Или вот ещё один вопрос: какой город был разрушен во время нашествия синих вампиров? Да я вообще не в зуб ногой. И почему «синих»? Бухие, что ли, были?

К сожалению, подобных вопросов оказалось довольно много. Так что когда экзамен подошёл к концу я сильно закручинился. Кажется, мне не видать бюджета. И в свете этой со всех сторон обоснованной догадки я вспомнил предложение Алёшки. Надо соглашаться. Пусть и страшно, но надо соглашаться. Авось я привезу с погоста достаточно денег, чтобы оплатить хотя бы семестр. Да и заклятия, добытые Лёшкой, останутся у меня. Ну и какой-никакой опыт я получу. Надо же с чего-то начинать?

Вот с этой мыслью в голове я и вышел из кабинета. Теперь мне нужно было ждать результатов экзамена. Их должны были объявить в течение часа или меньше, поэтому никто из поступающих не покинул здание академии.

Я вместе с Шуриком присел на одну из резных скамеечек и спросил у него сквозь гомон других абитуриентов, которые отирались в зале:

— На все вопросы ответил?

— На большинство, — гордо ответил он и выпятил почти женскую грудь. — А ты?

— Э, — вяло махнул я рукой и невесело посмотрел на стайку щебечущих юных, свеженьких дворяночек. Даже они меня не радовали.

А тут ещё нарисовался какой-то светловолосый, зализанный франт в жёлтом жилете поверх белой рубашки и брюках-дудочках. Его надменные рыжеватые глаза презрительно скользнули по Шурику. И он брезгливо сморщил острый нос, а затем выдал, словно увидел собачье дерьмо:

— Вы, оба, освободите место барону.

— Хрен тебе на рыло, — злобно буркнул я, порядком расстроенный тем, что судьба моего магического образования повисла на волоске.

— Что-о-о? — ошеломлённо выдохнул он, округлив тонкогубый лягушачий рот. Ему будто под дых ударили.

Барончик до того изумился что даже сказать ничего не мог. Лишь стремительно багровел. И через пару секунд его вытянутая физиономия цветом уже напоминала переспелый помидор.

А те абитуриенты, которые околачивались поблизости от нас, с жадным интересом стали наблюдать за нашим трио.

— Да как вы… да как ты смеешь, нищеброд! — наконец-то завизжал парнишка. И его холеные хрупкие ручки упали на кожаный ремень, испещрённый рунами. — Я потомок…

— … Дуэль, — холодно процедил я и стремительно выпрямился, будто пружина.

Жаль, мы оказались одного роста. Но барончик всё равно отшатнулся и поспешно огляделся.

В зале воцарилась гробовая тишина. Все взгляды были прикованы к нашей троице. И я даже услышал перепуганные мысли Санька. Они умоляли меня рассмеяться и перевести всё в шутку. Но я-то видел, что у наглого барона, кроме гонора, ничего нет. В его глазах воцарился испуг, а дыхание стало прерывистым.

— Хм… вы не достоины того, чтобы я снизошёл до дуэли с вами, — протараторил барончик и торопливо ускакал, словно боялся, что я оскорблю его ещё сильнее. Тогда бы он уже не смог выпутаться из ситуации, не уронив своего лица.

— Очко жим-жим, — насмешливо проронил я и примостил свою задницу обратно на отвоёванную скамеечку.

Абитуриенты отмерли, и стали живо обсуждать увиденную картину. И я заметил несколько заинтересованных взглядов, брошенных на меня девчонками. Но хоть инцидент с бароном закончился в мою пользу, но на душе всё равно было как-то муторно. Да ещё и Шурик подлил масла в огонь.

Он полузадушено прохрипел, схватив меня за руку:

— Ваня, ты чего? Это же целый барон! Не будь таким безрассудным. А если он пожалуется своему отцу или старшему брату?

— Саша, — раздражённо протянул я, стряхнув его клешню, — если ты будешь покорно сидеть, засунув язык в одно место, то уже через месяц будешь мальчиком на побегушках. Ты забыл о яйцах?

— Это другое! — не согласился он и резко замолчал, глядя куда-то мне за спину Его взгляд стал кроличьим, а рот со стуком захлопнулся.

Я медленно, с достоинством обернулся. Но это был не барон с подмогой, а Анастасия Корсакова. Она не шла в мою сторону, а буквально плыла над этой грешной земле. Сегодня её точёную фигурку скрывало светло-голубое платье, которое резко контрастировало со смуглой, загорелой кожей. А крепенькая грудь едва не выпрыгивала из корсажа.

Девица с подчёркнутым превосходством посмотрел на меня зелёными бездонными глазами, похлопала длинными густыми ресницами и со скукой в музыкальном голосе поинтересовалась:

— Вы достойно держались, сударь. Право слово, мне даже стало немного жаль, что барон Шмид струсил. Любопытно… чтобы произошло, если бы он принял ваш вызов?

— Я бы его застрелил, сударыня, — хмыкнул я и встал со злополучной скамеечки. Как-то неудобно сидеть перед дамой.

А вот Шурик продолжал восседать. Мне пришлось украдкой дёрнуть его за рукав. И только после этого он выпрямился и робко спрятался за мою спину.

— Вероятно, вы не знаете, но барон по праву принимающего вызов выбирал бы оружие и вряд ли бы он захотел стреляться с вами, — просветила меня княжна со снисходительной полуулыбкой. — Скорее, он выбрал бы шпагу. Так у него было бы больше шансов выжить. Всё-таки он единственный наследник рода Шмид и не вправе рисковать своей жизнью. Его овдовевшая матушка не перенесёт кончины любимого сына. Да и его гипотетический убийца тоже ненамного переживёт его. Вероятно, вы и этого не знали.

— Угу. Не знали. Мы из деревни. Грамоте и манерам не обучены. И о светской жизни в столице даже слыхом не слыхивали, — насмешливо выдал я, начиная закипать. Её тон прилично бесил меня. И эта манера общения, словно она королева, а вокруг только неотёсанное мужичьё. У-у-у… стерва! Я бы ещё высморкался после свой речи, да соплей, как назло, не оказалось. Пришлось громко шмыгнуть носом.

Княжна брезгливо поморщилась. Но в её проницательных глазах загорелись искорки интереса.

— Не юродствуйте. Вы и так далеки от образцового представителя дворянства.

— Не угадали. Близко. Я же стою в шаге от вас. А вы явно достойнейшая из достойных, ваше, как там дальше? Благородие? — саркастически выдал я, не сразу осознав, что меня прёт не по-детски. Похоже, я уже с лихвой наляпал лишнего. Шурик за моей спиной дрожит так, что аж кости гремели.

Но Корсакова, на удивление, не взбеленилась и даже не испепелила меня взглядом. Она лишь усмехнулась и проронила:

— Ваша светлость. Я потомственная княжна. А вы, позвольте узнать, кто?

— Иван Корбутов. А это мой брат Александр, — нехотя произнёс я и кивнул затылком в сторону Санька.

— К вашим услугам, ваша светлость, — робко промычал Шурик.

— Брат? — изумилась Анастасия, выгнув дугой чётко очерченные брови. Её взгляд недвусмысленно сравнивал цвет наших волос и внешность в целом.

— Ага. Это очень долгая история. Меня принёс аист, а Александра нашли в капусте.

— Аист прилетел издалека? Вы по-русски говорите немного иначе, чем прочие, — подметила девушка.

— На что вы намекаете? — возмутился я. — Я — русский. Вы лицо моё видите? Честное, открытое.

— Оно у вас хитрое и закрытое, — язвительно вставила княжна.

— Да от меня Русью за версту пахнет.

— Это… ладно, не стоит об этом, — озорно сверкнула глазищами Корсакова и небрежным движением поправила и так идеальную причёску. — Вы озадачили меня, Иван. Ваша одежда выдаёт в вас мелкого провинциального дворянина, но вы умеете элегантно строить предложения, сносно обучены манерам, острите, и не испытываете передо мной страха или подобострастия. Я в замешательстве.