В конце ноября - Туве Янссон

Хомса Тофт пошел дальше в лес, нагибаясь под ветками, то карабкался, то проползал, не думая ни о чем, и в голове у него было пусто, как в стеклянном шаре. По этому лесу ходила Муми-мама, когда была усталая, сердита и хотела, чтобы ее оставили в покое; невесело бродила она наугад в этой вечной тени... Хомса вдруг представил Муми-маму совсем иной, и это вовсе не удивило его. Он вдруг подумал: отчего она могла расстроиться и чем ей можно было помочь?

Вот лес поредел, и показались высокие серые горы, прорезанные глубокими мокрыми впадинами, эти болота в лощинах тянулись почти до самых вершин. На мощных голых вершинах не было ничего, там гулял ветер. Небо было огромное, а по нему бежали большие снежные облака. Хомса Тофт обернулся – долина лежала позади маленькой тенью. И тут он увидел море – серое, громадное, испещренное белыми барашками до самого горизонта. Тофт повернул мордочку к ветру. Теперь он наконец снова мог ждать.

Лодку муми-троллей подгонял попутный ветер, и она шла прямо к берегу. Она возвращалась с острова, на котором Тофт никогда не был. "Может, они сделают представление об этом острове, – думал он, – расскажут о нем сами себе перед тем, как залечь в зимнюю спячку".

Много часов подряд сидел хомса на горе и смотрел на море. Стало смеркаться, земля погружалась в темноту, но он все еще мог различить каждый гребень волны. Перед тем как скрыться за горизонтом, солнце бросило узкий, холодный, по-зимнему желтый луч на гряду облаков, и весь мир стал вдруг неприветливым и пустынным.

Теперь хомса видел штормовой фонарь, который папа повесил на мачту. Фонарь горел ровно, излучая мягкий теплый свет. Лодка была еще очень далеко. И хомсе хватило времени, чтобы спуститься лесом вниз и пройти по берегу моря к лодочной пристани – как раз чтобы успеть принять носовой фалинь.