Благословение небес (История любви леди Элизабет) - Макнот Джудит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, действительно, – согласилась Валери, – но правда и то, что ты говорила о нем раньше – у него нет ни прошлого, ни воспитания, ни связей.
Элизабет слышала, о чем они говорят, но не придавала этому значения. Ее чудесное везение в последние несколько минут убедило ее в том, что Бог все-таки есть на свете и время от времени вспоминает о ней. Поэтому в эти минуты она мысленно возносила ему молитву, сопровождая ее обещанием, что больше никогда, никогда в жизни не поставит себя в такое компрометирующее положение. Одновременно с тем, как она сказала про себя «аминь», до нее дошло, что все это время она продолжала считать шары, закатившиеся в лузы после удара Яна, и насчитала их целых четыре. Четыре! Когда она играла с Робертом, наилучшим его результатом было три шара за один раз, а он считался серьезным игроком.
Чувство радостной легкости не покидало Элизабет до самого ужина, за которым она сидела рядом с лордом Ховардом. Каким-то странным образом это чувство начало ослабевать, когда она за столом приняла участие в общей беседе. Несмотря на оживленный разговор, ей приходилось напрягать всю свою волю, чтобы не дать взгляду блуждать по роскошно убранной зале, выискивая, за каким же из столиков, покрытых голубыми льняными скатертями, сидит Ян. К ней подошел слуга и предложил омара; она взглянула на него и кивнула. Элизабет воспользовалась его присутствием, чтобы провести будто бы рассеянным взглядом по комнате. Ее глаза скользили по морю голов, украшенных драгоценностями и замысловатыми прическами и кивающих, как разноцветные поплавки. Поднимались и сталкивались бокалы, мелькали руки, и наконец она увидела его – он сидел за главным столом между герцогом Хаммондским и Черайз – прекрасной сестрой Валери. Герцог беседовал с какой-то великолепной блондинкой, про которую говорили, что она его новая любовница, а Ян внимательно слушал артистичный рассказ Черайз. Ленивая улыбка блуждала по его загорелому лицу, и он, казалось, не замечал, что Черайз с видом собственницы положила руку ему на рукав. Он засмеялся какой-то ее фразе, и Элизабет отвела взгляд от этой пары, чувствуя тупую боль в груди. Они так хорошо смотрелись вместе – элегантные, темноволосые и потрясающе красивые. Без сомнения, у них много общего, с досадой отметила Элизабет и яростно принялась за омара.
Лорд Ховард наклонился к ней и пошутил:
– Он и так уже мертвый.
Элизабет непонимающе взглянула на него, и он кивнул на омара, которого она пилила ножом.
– Он и так уже мертв, не стоит убивать его дважды, – повторил он.
С тяжелым вздохом Элизабет отодвинула омара и постаралась взять себя в руки и получить хоть какое-то удовольствие от этого вечера. Как ее и предупреждал лорд Ховард, мужчины, которые к этому моменту были уже осведомлены об инциденте в карточной комнате, не говоря уж о тех, кто был непосредственным свидетелем сцены, заметно к ней охладели; и Элизабет пришлось употребить все свое женское очарование, чтобы вернуться на прежние позиции. Второй раз в жизни она пускала в ход свои чары – первый раз она попыталась сделать это в саду с Яном Торнтоном и была немало удивлена своим легким успехом. И на этот раз мужчины за ее столиком постепенно оттаяли и начали обращаться к ней, а потом и добиваться ее внимания. В течение этого долгого часа, потребовавшего от девушки немалой выдержки, у нее несколько раз появлялось ощущение, будто Ян наблюдает за ней, и под конец, устав от неопределенности, она посмотрела туда, где он должен был сидеть. Его прищуренный взгляд был направлен в ее сторону, но она не смогла разобрать, что выражал этот взгляд – недовольство ее отчаянным флиртом или просто некоторое замешательство.
– Могу я надеяться, что вы позволите мне сопровождать вас на завтрашней прогулке вместо моего кузена? – спросил ее лорд Ховард, когда бесконечный ужин наконец подошел к концу и гости начали подниматься со своих мест.
Для Элизабет наступил решающий момент – момент, когда она должна была решить, пойдет она завтра на встречу с Яном или нет. В действительности ни о каком выборе не могло быть и речи, и она прекрасно понимала это. С наигранной радостью она ослепительно улыбнулась и ответила:
– Конечно. Благодарю вас.
– Отъезд намечается на половину одиннадцатого. Насколько я понял, программа будет обычной – поход по магазинам, затем ленч в какой-нибудь местной гостинице и верховая прогулка по окрестностям с осмотром достопримечательностей.
Элизабет мысленно вздохнула – такой ужасно скучной показалась ей эта перспектива.
– По-моему, программа чудесная! – воскликнула она с таким жаром, что лорд Ховард недоуменно взглянул на нее.
– Вы хорошо себя чувствуете? – обеспокоенно спросил он, заметив ее пылающие щеки и слишком ярко блестевшие глаза.
– Как никогда, – ответила Элизабет, мечтая о покое и тишине своей спальни. – А сейчас, если позволите, я пойду отдохну – у меня что-то разболелась голова.
С этими словами она удалилась, оставив озадаченного лорда Ховарда. И только когда она стала подниматься по лестнице, до нее дошел смысл сказанных ею слов. Она встала как вкопанная, затем покачала головой и медленно продолжила путь. В конце концов не так уж и важно, что подумает о ней кузен ее жениха, решила Элизабет, чувствуя себя слишком несчастной, чтобы задуматься о том, как странны подобные мысли для новоиспеченной невесты.
– Пожалуйста, разбуди меня в восемь, Берта, – сказала она горничной, помогавшей ей раздеться. Берта не ответила и молча бросила ее платье и прочие предметы туалета на стол, не обращая внимания, что все попадало на пол. Это был верный признак того, что ее легкоранимая горничная чем-то расстроена.
– Что-то случилось? – спросила Элизабет, расчесывая волосы.
– Вся прислуга только и болтает, что о вашей выходке в игорной комнате, и эта ваша дуэнья потом обвинит во всем меня, – расстроенно ответила Берта. – Скажет, что стоило ей единственный раз оставить вас под моим присмотром, как вы тут же устроили Бог знает что!
– Я сама ей все объясню, – устало пообещала Элизабет.
– И что же вы ей объясните? Что там такое произошло? – закричала Берта, заламывая руки. Она уже представляла себе, что ей придется выслушать от этой невыносимой мисс Трокмортон-Джонс.
Элизабет неохотно поведала ей всю историю, и, пока она говорила, лицо Берты понемногу смягчалось. Она откинула с кровати розовое парчовое покрывало и помогла Элизабет лечь.
– Так что, сама теперь видишь, – зевая, закончила Элизабет, – не могла же я промолчать. Иначе они бы поверили, что он действительно передергивал, тем более что он им неровня.
Темное небо за окном прочертила молния, осветив всю комнату, затем прогремел гром, и оконные стекла слегка задрожали. Элизабет закрыла глаза и помолилась, чтобы плохая погода не сорвала поход в деревню, потому что перспектива провести целый день в одном доме с Яном Торнтоном, не имея возможности ни взглянуть на него, ни поговорить с ним, была слишком тяжким испытанием. «Я почти заболела им», – подумала она и провалилась в сон.
Ей снился яростный шторм, чьи-то сильные руки протянулись к ней, чтобы спасти, и потащили из воды, а затем снова бросили в волнующееся море…
Глава 6
Бледный солнечный свет затопил комнату, и Элизабет неохотно перекатилась на спину. Она принадлежала к тому типу людей, которые, сколько бы ни спали, при пробуждении долго не могут прийти в себя и с удивлением осматриваются вокруг, пытаясь понять, где же они находятся. Роберт всегда вскакивал с постели бодрым и полным сил, тогда как Элизабет с трудом приподнималась на подушках и оставалась в таком положении не менее получаса, бесцельно оглядывая комнату и заставляя себя окончательно проснуться. Но тот же Роберт к десяти часам вечера уже вовсю зевал, а Элизабет не испытывала ни малейшей усталости и была готова играть в карты, бильярд или читать всю ночь напролет. По этой причине ей идеально подходил распорядок дня во время лондонского сезона, когда утренний сон затягивался до полудня, а светский вечер – до утра.