Повседневная жизнь ЦРУ. Политическая история 1947-2007 - Франк Данинос

Внутри ЦРУ подразделения шпионажа и контрразведки, с одной стороны, и тайных операций — с другой, мало общались между собой. Акции проводились несогласованно. И как результат, ОПК значительно недооценивает возможности противника раскрывать тайные операции и защищаться от них. В начале холодной войны спецслужбы СССР и его союзников намного превосходили американцев. В войне разведок они имели явное преимущество.

Для американцев железный занавес был почти непроницаемым. Они были глухи и слепы. Не было ни одного агента, который бы поставлял им достоверную информацию о политике СССР. Более того, они не смогли взломать шифры, используемые Кремлем в своих секретных коммуникациях. Со своей стороны, советские спецслужбы использовали опыт многих десятилетий в области шпионажа и контрразведки, а также предотвращения диверсий и саботажа. И они могли рассчитывать на весьма успешные шпионские сети, созданные МГБ, затем МВД — предшественниками знаменитого КГБ, задолго до начала холодной войны.

Одной из центральных фигур этой сети был не кто иной, как офицер по связи британских спецслужб с ЦРУ! Некто Гарольд (Ким) Филби, сбежавший в начале 1960-х годов в СССР, станет одним из самых знаменитых двойных агентов XX века.

Филби — сын английского дипломата, учившийся в 1930-е годы в Кембридже. Там он увлекся марксистскими идеями именно в тот период, когда многие британские и американские интеллектуалы были критически настроены по отношению к западной экономической и политической системе. Как и они, Филби считает, что демократы слишком слабы, чтобы противостоять фашизму: только один СССР сможет оказать ему сопротивление. Воспользовавшись этим, его вербуют советские агенты. И он не единственный. Примерно еще сорок других студентов, среди них Дональд Маклин и Ги Берджесс, присоединяются к «шпионам из Кембриджа».

Маклин и Берджесс изберут дипломатическую карьеру. Что касается Филби, то его во время войны привлекут британские службы, где он быстро сделает карьеру, поддерживая контакты с Москвой. В 1945 году офицер советской разведки вступает в секретный контакт с Лондоном. В обмен на гражданство он предлагает раскрыть имена британских подданных, шпионящих на СССР. Досье попадает к Филби, который в то время отвечал за контрразведку на советском направлении. Осознавая последствия, Филби держит досье так долго, насколько это возможно. Русский офицер разоблачен и расстрелян.

В начале 1950-х годов американцы расшифровали серию советских сообщений конца войны, из которых следует, что у Москвы есть «крот» в британской администрации. Подозрения быстро падают на Маклина, который страдает от сильной нервной депрессии и впадает в алкоголизм. Будучи в то время офицером по связи МИ-6 в Вашингтоне, Филби, естественно, узнает об этом. И не случайно: он пользуется доверием Джеймса Джезуса Энглтона, ветерана УСС, который в то время входил в службу тайных операций ЦРУ. Он видел в лице Филби будущего директора МИ-6. Но британцы теряют следы Маклина и Берджесса, который официально не был под подозрением, — недалеко от Сан-Мало.[10] Филби организовал их отъезд в СССР.

Пройдет более десяти лет, прежде чем британские спецслужбы соберут достаточно доказательств для разоблачения Филби. Они предлагают ему неприкосновенность, если он согласится раскрыть все, что ему известно о советских шпионских сетях. Филби дают три дня на размышления. Но до окончания этого срока он умудряется бежать на борту судна, предоставленного КГБ. Филби получит советское гражданство и после своей смерти в 1988 году будет погребен с почестями в присутствии генерала КГБ.

И не без основания. Филби передал в Москву важную информацию об американской и британской политике, а также о тайных операциях, проводимых МИ-6 и ОПК. Эти сведения позволили Советам сорвать многие операции. Благодаря им они ликвидировали много агентов, направленных американцами за железный занавес.

Советские шпионы сыграли также решающую роль в создании в СССР первой атомной бомбы. Она взрывается 26 августа 1949 года в районе Семипалатинска в Казахстане. 3 сентября бомбардировщик американских ВВС регистрирует высокий уровень радиации на маршруте между Японией и Аляской. Поначалу это не вызвало беспокойства. В самом деле, уже в сто двенадцатый раз американский самолет регистрирует такой повышенный уровень радиации. Предыдущие случаи, возможно, были вызваны природными явлениями, например вулканическими извержениями. Для выяснения причин повышенной радиации мобилизуются другие самолеты. Они сопровождают то, что всё более напоминает радиоактивное облако, движущееся в сторону Тихого океана. Заборы воздуха, сделанные 19 сентября, не оставляют сомнений: Советы взорвали атомную бомбу! Анализы показывают, что эта бомба аналогична той, которой обладают американцы.

Хилленкоттер и ЦРУ не были проинформированы об этом открытии разведки ВВС. 20 сентября Трумэн получил доклад аналитиков ЦРУ, в котором говорилось, что «наиболее вероятно, СССР сможет сделать атомную бомбу к середине 1953 года». Эти аналитики были из Отдела научной разведки ЦРУ, наличие которого свидетельствует о том, насколько важной стала наука во всем, что касается национальной безопасности Соединенных Штатов. Технические открытия, такие как радар или атомная бомба, оказали решающее влияние на исход Второй мировой войны. Война дала мощный импульс развитию науки и техники, для которых начался золотой век в 1945 году. Кроме того, новые виды оружия, особенно химического и бактериологического, разрабатываются на планете здесь и там. Появилось много причин тому, чтобы наука занимала отныне особое место в разведке.

Важно отметить, что ЦРУ уделяло особое внимание науке с момента его создания, причем еще ранее наукой интересовался предшественник ЦРУ — Центральная группа разведки, а в декабре 1948 года был создан специальный Отдел научной разведки ЦРУ. Отношения между ЦРУ и наукой всегда были очень тесными, часто противоречивыми, о чем свидетельствуют исследования ЦРУ, предпринятые в 1950-х годах.

По оценкам ЦРУ, Сталин запустил секретную ядер-ную программу в 1945 году. Она разрабатывалась в окрестностях Сарова, маленького города, расположенного при слиянии рек Оки и Волги, который исчезнет с официальных карт СССР на весь период холодной войны. В его строительстве участвовало много заключенных.

Для оценки сроков возможного создания советской атомной бомбы Отдел научной разведки брал за основу технологии и количество урана, которыми могла располагать Москва. Однако расхождение их оценок и реальности составило четыре года! В то время как Вашингтон кричал о новом поражении ЦРУ, Хилленкоттер начал внутреннее расследование, чтобы объяснить причины этого.

Он выясняет, что советская ядерная программа началась в 1943 году. Кроме того, шпионы, работавшие на Москву, позволили ускорить ее выполнение. Советы знали физические основы и принципы, но не имели практического опыта обогащения урана. Часть ноу-хау украли физики, участники Манхэттенского проекта: Теодор Халл, Бруно Понтекорво, Гарри Голд, Алан Нинн, Мэй, Юлиус Розенберг с женой Этель — единственные шпионы в США, приговоренные к смертной казни, — а также Клаус Фукс. Последний был на подозрении ФБР с 1948 года. Но ФБР не информировало об этом ЦРУ, так как считало, что управление «заражено» шпионами. Оно поделилось своими подозрениями с британскими спецслужбами, которые, в свою очередь, были скомпрометированы в течение многих лет.

Фукс был арестован в Лондоне вскоре после взрыва русской атомной бомбы. Страх перед коммунистическим проникновением распространился в США со скоростью молнии. Его главным распространителем был не кто иной, как Джозеф Маккарти, сенатор — республиканец от штата Висконсин. Он заявляет громогласно, что правительство напоминает гнилое изнутри яблоко из-за присутствия коммунистов в Госдепартаменте. ЦРУ также не остается в стороне. Это — прелюдия «охоты на ведьм», которая продлится многие годы. Итак, Маккарти заявляет, что имеет список подозреваемых. У него под прицелом Кармел Оффи, человек номер два в ОПК, единственный в ЦРУ, открыто заявивший о своей гомосексуальности. Теперь гомосексуалисты рассматриваются как симпатизирующие Москве. Маккарти и многие другие думают, что такие отклонения делают их уязвимыми для разного шантажа, в том числе со стороны агентов советской разведки.

После многократного давления невинный Оффи, имевший блестящий послужной список, покидает ОПК.

В то время как холодная война вступает в атомный век, директора ЦРУ вызывают на Капитолийский холм, чтобы тот объяснил серьезные провалы в оценках ЦРУ. Слушание длится менее двадцати минут. «Я совершенно не удовлетворен тем, что адмирал нам рассказал», — выразил сожаление один из конгрессменов.

Хилленкоттер согласен взять на себя ответственность за этот провал, бросающий тень на ЦРУ и его директора. Несколько месяцев спустя — начало корейской войны, которую управление опять не смогло предсказать, что ставит крест на карьере Хилленкоттера как шефа ЦРУ