Николай Чуковский. Избранные произведения. Том 2 - Николай Корнеевич Чуковский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но мамы моей у забора не было, когда в последний день наших занятий после команды «вольно» ко мне подошел Воскобойников и сказал:
— Там одна все смотрит на тебя. Заметил?
Я глянул за забор и увидел Варю.
13
Не могу передать, как я обрадовался, увидев ее. Я даже сам удивился, что так обрадовался. Тут только я почувствовал, как привык к ней за месяцы совместного сидения в библиотеке и как мне ее недоставало в эти последние, трудные для меня дни. Она сама меня разыскала, сама пришла, чтобы повидаться со мной!.. Я пролез через дырку в заборе и подошел к ней.
— Вот ты какой!
Она впервые видела меня с винтовкой за плечами. Вероятно, я показался ей повзрослевшим, и ее восклицание польстило мне.
Она тоже изменилась, хотя мы не виделись с ней каких-нибудь три недели. Голова и плечи ее были закутаны в мокрый рваный шерстяной платок. Лицо не казалось больше ни таким белым, ни таким круглым. Маленький носик заострился. В глазах, приветливо смотревших на меня, я заметил усталость и беспокойство.
— Вы долго здесь будете? — спросила она.
— Мы завтра уходим на фронт, — ответил я, понизив голос. — Рано утром.
Она взглянула за забор и сказала:
— У вас есть и девушки.
— Да. Девять девушек.
— Они тоже пойдут с вами?
— Конечно.
Помолчав, она спросила:
— Послушай… А мне можно?..
Я сразу понял, чего она хочет. И все возликовало во мне: она будет со мною в отряде! Мы завтра отправимся вместе, и она все время будет рядом… Но можно ли?.. Как это сделать?..
И я сразу принялся действовать.
— Алешка! — крикнул я.
Маленькая голова Воскобойникова торчала над забором. Он с любопытством разглядывал нас. Когда я его окликнул, он нагнулся, пролез в дырку и подошел. Я их познакомил и стал просить его помочь устроить Варю в отряд. Комиссар знает его гораздо лучше, чем меня, и непременно с ним посчитается.
— Я за нее ручаюсь! — пылко говорил я торопясь. — Я с ней работал и все про нее знаю. Ее отец был большевик, сидел на каторге и прошлый год убит в бою. Нужно, чтобы она пошла с нами!
Воскобойников внимательно оглядел ее.
— Хорошо, — сказал он. — Я пойду спрошу комиссара.
Он уже нагнулся, чтобы нырнуть в дырку.
— Постойте… — остановила его Варя. — Я не одна… Есть еще человек…
Я сразу понял, о ком она говорит, и вся радость моя погасла: опять Лева Кравец… Она хочет, чтобы Лева Кравец пошел с нами… Не будем мы с ней вместе, не будем вдвоем. Всюду с нами потащится Лева Кравец…
— Зачем ему к нам в отряд? — спросил я. — Да он и сам не захочет.
— Нет, он хочет, хочет! — сказала она торопливо. — Конечно, его не отпускают, но он говорит, что в такое время не может сидеть в городе. Я сегодня его видела, и он сказал, что хочет в отряд, просил меня найти тебя… Это замечательный человек! — говорила она, обращаясь к одному Воскобойникову, так как верила, что от него все зависит. — Большой человек! Он мог бы у вас быть комиссаром, кем угодно, но он хочет пойти рядовым бойцом…
— Ты знаешь его? — спросил меня Воскобойников.
Она не дала мне ответить.
— Он знает, знает! — сказала она поспешно. — Мы все трое друзья — Коля, я и Лева.
— Правда? — спросил меня Воскобойников.
Она умоляюще на меня взглянула.
— Правда, — сказал я.
И Воскобойников пошел к комиссару. Через десять минут он вернулся и сказал, что комиссар сам хочет повидать обоих.
— В общем, я ему напел, и он согласился, — сказал Воскобойников. — Только приведите вашего парня не позже чем через два часа.
Варя сразу же заторопилась и забеспокоилась. Оказалось, она не была уверена, найдет ли Леву Кравеца за два часа. Он так редко бывает дома… Она сунула мне руку и побежала. Но сразу остановилась.
— Слушай… Пойдем со мной… — попросила она.
— Зачем? — удивился я.
— Я хочу, чтобы ты ему сам все сказал.
— А тебе он разве не поверит?
— Нет, поверит, конечно. Но будет беспокоиться. Он стал такой нервный, беспокойный… Он на меня кричит.
— Чего ж он беспокоится? — удивился я.
— Ну, просто у него нервы не в порядке… Трудная работа, и он изнервничался… Если ты ему скажешь, будет совсем другое дело… Пойдем!
У меня не было ни малейшего желания видеть Леву Кравеца. Но я никогда не умел отказать Варе, если она меня просила.
Меня отпустили. И мы пошли.
Снова шагал я с Варей по Фонтанке к далекому дому Левы Кравеца. Шел дождь, совсем стемнело, и очертания огромных зданий смутно вырисовывались на темном небе. Город жил без электричества, и мутные огоньки, которые кое-где мерцали в окнах, были еле различимы. Прохожих мы почти не встречали. Изредка, мерно шагая, проходил патруль — несколько человек с винтовками за плечами. У меня за плечом тоже была винтовка, и благодаря ей я с гордостью чувствовал, что иду по родному городу уже не мальчиком, а мужчиной.
Варя не поглядывала на номера домов, как в прошлый раз, потому что дорога была ей хорошо известна. Она быстро шагала впереди, я еле поспевал за ней. Уверенно свернула она под арку дома, где жил Лева Кравец. Во дворе она остановилась и, подняв голову, стала разглядывать его окна.
— Нет света, — сказала она.
Было еще слишком рано, чтобы там могли лечь спать. Быть может, мама Левы Кравеца ушла из дому?
— Нет, она в темноту никогда не выходит, — сказала Варя.
Мы стали подыматься по лестнице. Несомненно, эта лестница была теперь хорошо известна Варе, так уверенно она по ней шагала. Она первая дошла до квартиры Левы Кравеца и дернула звонок.
Звонок задребезжал на всю лестницу, но нам никто не открыл. Мы стояли перед запертой дверью и прислушивались. Варя звонила еще и еще. Было мгновение, когда мне показалось, будто я слышу за дверью чьи-то шаркающие шаги. Мы подождали. Но нам опять никто не открыл. А между тем у меня было такое чувство, что кто-то стоит за дверью, очень близко. Мне даже чудилось, что я слышу через дверь чье-то дыхание.
Мы звонили, ждали, опять звонили.
— Пойдем, — сказал я,
