Дальтоник - Джонатан Сантлоуфер

Но это в будущем. А как заполнить пустоту сейчас? Может, Нола переедет?

Эта мысль согрела ее, но ненадолго. Наверное, не стоит давить на девушку. Если Нола сама захочет, тогда другое дело, а тащить ее сюда, чтобы она составила компанию… это ни к чему.

В полумраке мигал маленький красный маячок, лампочка автоответчика. Семнадцать сообщений. Даже мысль о том, что нужно с кем-то разговаривать, выслушивать слова утешения, была для Кейт непереносима. Она заставила себя позвонить только матери Ричарда; Разговор длился ровно одну минуту, каждый день один и тот же.

— Как ты, дорогая?

— Нормально. А какая у вас во Флориде погода?

— Хорошая. Когда ты приедешь?

— Скоро.

— Ну, пока.

— Пока.

Ни единого слова о Ричарде.

Кейт уронила на стол папки с делами по первым двум убийствам и опустилась в кресло. Зачем она взяла их домой? Старая привычка. Дома ей всегда работалось лучше.

Кейт раскрыла одну, разложила фотографии. Растерзанное тело Сузи Уайт, снятое с разных точек. Кошмар!

И без того тошно.

Она смахнула фотографии в папку и развернула газету. В первый раз после убийства Ричарда.

Зачем-то поместили ее фотографию. Кейт знала, что маньяки часто охотятся на копов, занимающихся расследованием их преступлений, и на репортеров, освещающих расследование. Этого еще не хватало. Кейт закрыла газету и поднялась.

На кухне достала из холодильника диетическую колу, сорвала крышку, сделала большой глоток. Вообще-то перед сном это не очень хорошо, но все равно спать она сейчас не собиралась. Прошла в кабинет, опустилась в мягкое кожаное кресло, включила телевизор.

Новости. Говорил репортер, стоящий в безлюдной местности у реки. Из Гудзона выловлено мертвое тело. Молодая девушка, возможно, подросток. Идентифицировать личность пока не удалось. Кейт показалось, что он произнес слово «Бронкс». Скорее всего это не имеет ничего общего с их делом, но сейчас каждое убийство должно настораживать.

Кейт позвонила в участок. Ответил дежурный. Да, это в Бронксе. Но девушка просто зарезана, и рядом никаких кар тин. Расследовать будут в Бронксе.

— Спокойной ночи.

Вряд ли она будет спокойной.

Кейт выключила телевизор. Поставила компакт-диск и медленно двинулась по коридору в спальню, где, сбросив одежду, взяла пижаму Ричарда и прижала к лицу. Его запах сейчас едва ощущался. А скоро вообще исчезнет. Она это знала.

С фотографии на туалетном столике ей улыбался Ричард.

— Привет, милый. — Кейт заставила себя улыбнуться. Пальцы автоматически коснулись кольца и натянули цепочку.

Она быстро прошла на кухню, порылась в кладовой, нашла то, что искала.

Вернувшись в спальню, поставила две свечи по обе стороны фотографии Ричарда. Чиркнула спичкой, вдохнула запах серы. Пламя отбрасывало золотистые блики на рамку и зажим для купюр.

Оказывается, она по-прежнему католичка. Такая же, как ее ирландские тетушки.

Кейт перестала ходить в церковь после смерти отца, вложив остатки веры в работу. Вначале полицейскую, затем по подготовке диссертации, позднее — в фонде. Ее храмом стала работа.

Но сейчас это понадобилось Кейт. Свечи, горящие рядом с портретом Ричарда, немного добавляли сил, успокаивали.

Она надела его пижаму, подвернула штанины и осторожно села на постель.

Сегодня весь день Кейт держалась стойко. Но теперь уже не могла скрывать горе. Она бросила взгляд на ту часть постели, где спал Ричард, — на ровно застеленное одеяло, взбитую подушку, — прислушалась к словам блюза, который исполняла Джоан Арматрадин своим глубоким низким голосом, — «ты нужен мне, нужен…» — и наконец дала волю слезам.

Глава 10

Он перебирает газеты, разбросанные по полу рядом с кушеткой. Там написана какая-то чепуха. Натюрморт с вазой в голубую полоску? «Понятия не имею».

«И мужчина? Я не помню никакого мужчину.

Может, я сделал это в бреду? Не исключено. Мне иногда вообще кажется, что все сон».

Он трет пальцами воспаленные глаза.

«Всех остальных я отлично помню. По какой причине выбрал, и так далее. А мужчину — нет. Почему?»

«Иногда мне кажется, что я схожу с ума, иногда…»

Он смотрит на прислоненные к стене две последние картины. Пряди волос, замазанные кровью. Если был какой-то мужчина, то должна быть и третья картина. Почему же ее нет?

Потому что не было никакого мужчины. Он бы помнил. Он не сумасшедший.

«Иногда мне кажется, что я схожу с ума, иногда…»

— Заткнись!

Он закрывает глаза и видит девушку. Она стоит под уличным фонарем, натягивает на колени мини.

«К ней я подготовился плохо. Было, конечно, несколько ярких секунд, но этого мало. Очень мало. Вся беда в том, что я не знаю, как это продлить».

Он берет другую газету, где говорится об убитой девушке, которую выловили из реки. Здесь нет никаких сведений. Это хорошо.

«Нет, это здоррр-р-р-рово, здоррр-р-р-рово, здоррр-р-р-рово!»

— Погоди, Тони! Я думаю! — вскрикивает он и тут же спохватывается. — Извини, Тони. — Он не хочет обижать старого друга. На Тони можно положиться, как и на Бренду, Брендона, Дилана, Донну. Порой на Стива тоже, но не на Дэвида, которого он считает похожим на себя и потому не доверяет ему.

Он снова берет небольшую сильную лупу, без которой не способен читать. Чернильно-черные слова на газетной странице похожи на гигантских муравьев. Странно, что их волнует судьба этих проституток. Кому они нужны?

А вот мужчина другое дело. Адвокат, богатый человек.

Он прочитывает все, что написано об этом в «Пост», затем берет «Нью-Йорк тайме», внимательно изучает небольшую фотографию с подписью «Ричард и Кейт Ротштайн». Женщина кажется ему знакомой. Он определенно где-то видел ее. Лупа превращает и без того зернистые изображения в абстрактный узор из черных точек. Ту часть заметки, где говорится о жене убитого, он прочитывает несколько раз. Историк искусств. Ис-то-рик. Ис-то-рик. Это же неправильно. Ведь она женщина. Значит, нужно говорить «историчка».

Выходит, он все же не дурак. А?

«Иногда мне кажется, что я…»

— Заткнись!

Он пытается унять шум в голове, вглядывается сквозь лупу в текст.

«Миссис Макиннон-Ротштайн широко известна в мире изобразительного искусства, крупный эксперт по современной живописи…»

Он закрывает глаза и улыбается, воображая, как эта историчка искусств смотрит на его картины.

Плиточный пол комнаты вещественных доказательств расцвечивали прямоугольники утреннего света, но от этого она не становилась уютнее.

— Познакомьтесь, специальный агент Марти Грейндж, — сказал Флойд Браун.

Перед Кейт стоял крепко сложенный мужчина, похожий на Попая.[17] Рост примерно метр семьдесят пять. Рукава рубашки закатаны. Желтый галстук. Накрахмаленный воротничок, видно, туговат, потому что толстая шея покраснела. Он выпятил широкую грудь, как солдат, приготовившийся к строевому смотру, посверлил Кейт своими маленькими острыми глазками и шумно откашлялся.

— Слышал о вас.

— Надеюсь, только хорошее. — Кейт улыбнулась.

Он на улыбку не ответил.

— Агент Грейндж представляет Манхэттенское отделение ФБР, — пояснил Браун. — Он будет работать вместе с нами над расследованием этого дела.

— Великолепно, — отозвалась Кейт.

Самым примечательным в Марти Грейндже был его взгляд.

Он сфокусировал его на какой-то точке слева от Кейт, хотя смотрел на нее. Эту технику Марти разработал давно и успешно использовал в общении как с коллегами, так и с преступниками. Срабатывало одинаково хорошо. Люди чувствуют себя неуверенно, если не могут определить, куда направлен твой взгляд.

Чтобы предварительно оценить Кейт, ему понадобилось меньше минуты. Женщина, несомненно, толковая, носит дорогую одежду и очень самоуверенная. Конечно, Грейндж изучил ее досье и знал всю подноготную. Начиная от дел, которые она расследовала, работая в полиции, и кончая ее успеваемостью в начальной школе и фамилиями учителей. Он также ознакомился с досье на ее отца и всех родственников-полицейских. Знал подробности самоубийства матери, неизвестные ей.

Любимый девиз Марти Грейнджа: «Знание — сила».

Еще раз посмотрев на Кейт, он присовокупил к списку уже отмеченных недостатков еще один. Слишком красивая.

Совещание группы сегодня было посвящено трем картинам, оставленным на месте преступления. Они лежали на столе, обернутые в прозрачный пластик. Номер внизу соответствовал номеру дела.

Кейт достала из сумочки лупу и положила на стол. В этот момент дверь распахнулась. В комнату влетел слегка запыхавшийся психоаналитик-криминалист ФБР Митч Фримен с массивным портфелем в руке.

— Я опоздал?

— Да, — подтвердил агент Грейндж.

Митч кивнул Кейт: