Темная сторона Швеции (сборник) - Рольф Бёрлинд

Гуннар открыл окно, впуская в комнату свежий ветерок с ароматом цветов яблони.

– Видимо, ключи Эммы у него. Надо было их забрать. Но один бог знает, сколько копий он сделал.

– Я могу спросить, но вряд ли он мне ответит.

Гуннар засмеялся.

Луиза ушла в подавленном настроении, несмотря на кувшинчик для сливок, который выбрала на память о Поле. Именно из него они наливали сливки, когда вместе пили кофе на кухне.

Гуннар остался разбирать бумаги. Затем он вызвал мастера для смены замка и сразу поехал к юристу.

Через неделю после смерти Поля Бергстрёма Карл-Эдвард Пальм позвонил в юридическую контору, которая занималась делами покойного.

– Добрый день. Меня зовут Карл-Эдвард Пальм. Я насчет наследства Поля Бергстрёма. Как я узнал от его брата Гуннара, через пару дней будет оглашение завещания.

– Да, в следующий вторник.

– Но меня не пригласили, – продолжил Пальм.

– Нет, не пригласили, – нейтральным тоном отозвался юрист. – Вы не упомянуты в завещании. Ваши дочери приглашены.

– Что? Это какая-то ошибка! – воскликнул Пальм. – Вы уверены? Вы проверили все бумаги? В доме искали?

– Разумеется. Мы выполняем волю покойного, – ответил юрист.

– Вам меня не обмануть! – разозлился Пальм. – Я знаю, здесь что-то нечисто. Вы еще обо мне услышите.

– Спасибо за звонок, – сказал юрист, но Пальм уже бросил трубку.

– Что, черт возьми, происходит?.. Надо съездить посмотреть, – пробормотал он. Но приехав в дом Поля, обнаружил, что ключи больше не подходят.

Неделей позже племянники Поля Бергстрёма и внучки Эммы собрались в юридической конторе, чтобы услышать завещание. По окончании встречи Гуннар позвонил Луизе.

– Я только хотел рассказать, что дом достался нам с братом, а девочки получили по пятьдесят тысяч крон каждая.

– Как и ожидалось. Все довольны? – спросила Луиза.

– Не все. Это было довольно драматично. В конверте, который вы нашли на шкафу, было другое завещание, о котором никто не слышал. Согласно ему, дом отходил Карлу-Эдварду, а сто тысяч крон – внучкам Эммы. Оно было подписано и датировано неделей после смерти Эммы.

– Поль тогда был не в состоянии принимать решения, – сказала Луиза. – Он, наверное, вообще не понимал, что подписывает, не понимал, что лишает вас с братом наследства.

– Скорее всего. Он часто говорил, что хочет завещать деньги девочкам. Но ничего про Карла-Эдварда.

– Какая странная история, – заметила Луиза.

– Да. Мы с братом отвезли дядю Поля на кладбище, чтобы тот убедился, что черный памятник увезли. И тогда он вспомнил, что подписал дарственную внучкам Эммы. Мы искали, но ничего не нашли. Дядя Поль испугался, что она потерялась, и попросил отвезти его в банк, чтобы составить новое завещание. Завещание сразу заперли в банковской ячейке, и открыть его можно было только в присутствии юриста. Я не видел, что дядя написал в нем, и ничего не знал о его воле до сегодняшнего дня. Но теперь я уверен, что Карл-Эдвард Пальм хотел обмануть всех нас, и только по чистой случайности мы узнали об этом и предотвратили мошенничество.

Гуннар замолчал. Молчала и Луиза. Сложно было подобрать слова в такой ситуации.

Тем же днем внимание Луизы привлек свежий букет роз на могиле Поля. «Приятно, что столько людей по нему скучают», – подумала она. Раз люди заботятся друг о друге, значит, надежда не потеряна. Луиза спустилась с крыльца и подошла к могиле. К букету была прицеплена карточка без подписи. Она прочитала текст.

От тех, кто думал о Поле, в отличие от подлых родственников, нарушивших его последнюю волю.

Луиза несколько раз перечитала текст. Немыслимо. Это маклер, что решил использовать в своих целях даже кладбище? Нет, с нее хватит. Луиза разорвала карточку на куски и выбежала за ворота кладбища. Сердце в ее груди колотилось от злости. Она бросила бумажки в урну возле автобусной остановки и поехала домой. Но у подъезда остановилась. История еще не закончилась, поняла она, и поехала обратно. Достала из урны бумажные клочки и пошла в сакристию, все еще до конца не понимая, зачем это делает. Затем зажгла свечу и разложила клочки на столе перед собой. Текст нельзя было разобрать из-за грязи, но Луиза долго разглядывала то, что осталось от карточки. Грязь хорошо соответствовала грязному содержанию этой записки.

Она думала о смертных грехах, обо всех тех священных текстах, что поколение за поколением предупреждали о том, чем непомерная жадность может грозить людям и обществу. Сегодня они были актуальны как никогда. Луиза кивнула. Пламя свечи дрожало на сквозняке. Она взяла ручку и приступила к написанию своей следующей проповеди. Она посвятит ее жадности.

Карл-Эдвард сидел в саду, красный от солнца и от ярости. В ярости была и его жена, которой хватило ума использовать крем от солнца. Только девочки радовались жизни.

– Знаешь, что дочки рассказали за обедом? Старикан написал новое завещание всего через пару недель после того, как все обтяпал.

– Да как он мог! – воскликнула жена.

– Вот связывайся после этого с бездетными стариками в маразме… – сделал вывод Карл-Эдвард.

– Все твои усилия впустую, – посетовала жена.

– Одни траты и масса работы. И никакой благодарности. Что за жизнь!..

– Да, это несправедливо, – согласилась жена.

– Даже дом мне продать не дали. Один из племянников Поля будет в нем жить. Можешь себе представить? Можно забыть о комиссионных, – горько пожаловался он.

Но тут его осенило. Один расход еще можно возместить. Он поехал в офис, скопировал счет-фактуру от бюро ритуальных услуг, чек, смастерил новый счет, прибавив банковские проценты – получилась кругленькая сумма, – и отправил на адрес покойного Поля.

Эва Габриэльссон родилась в 1953 году в маленьком приморском городке Лёвонгер на севере Швеции. Училась она в университете в Умео и там познакомилась со своим будущим спутником жизни Стигом Ларссоном. Позднее изучала архитектуру в Королевском технологическом университете в Стокгольме. Работала архитектором, менеджером проектов и экспертом по вопросам устойчивого развития в строительстве. Сейчас Эва Габриэльссон живет в Стокгольме.

Анна Янссон

Кольцо

Анна Янссон родилась и выросла в средневековом купеческом городе Висбю, основанном в X веке на острове Готланд в Балтийском море, к востоку

от Швеции. В 2000 году она опубликовала свой первый триллер с протагонистом Марией Верн – молодой женщиной-полицейским, которой посвятила четырнадцать романов и несколько рассказов, включая данный. В первых романах Верн работает на материке, а летом берется за сложные случаи на Готланде, но к седьмой книге она уже перебирается на остров. В триллерах Анны Янссон много места отведено, помимо расследований, личной жизни Марии Верн, которой приходится сочетать тяжелую работу с воспитанием двоих детей и чередой возлюбленных. В 2010 году Анна Янссон начала вести параллельную серию книг для подростков, где главный герой – одиннадцатилетний Эмиль Верн, старший сын Марии. Вдохновленный работой матери, он открывает детективное агентство. Сегодня Анна Янссон – одна из самых популярных шведских писательниц. По ее книгам снимают кино и телевизионные фильмы; роль Марии Верн исполняет известная актриса Эва Росе.

Когда он увидел кольцо сквозь тонкий лед, сковавший лужу, то понял, что такое власть. В волшебном свете фонаря ему открылись тайны, как это случилось с Элрондом, когда тот владел Ривенделлом, а Гэндальф еще назывался Серым[8]. Глубоко внутри он всегда знал, что это случится. «Сегодня, двенадцатого декабря, Фредерик Бенгтссон был избран носителем кольца!» – сказал он вслух самому себе. Краем сознания он слышал школьный звонок, уже второй, зовущий на уроки. На школьном дворе было пусто. Кольцо выглядело скромным в своем ледяном футляре, но Фредерик знал, что скоро ему предстоит изменить мир.

Возле велосипедной стоянки валялась палка. Фредерику до сих пор было больно от ударов, которыми его осыпал при помощи этой палки Торстен на перемене. Он напал со спины и крикнул, что Фредерик сейчас обосрется от страха. Все девочки слышали. Но теперь эта палка ему пригодится. Она будет его деревянным мечом. А он – освободителем кольца. Один удар – и бесценная сила в его руках. Фредерик надел кольцо на палец во имя Гэндальфа, эльфов и гномов. Сначала ничего особенного не произошло. Но затем его взгляд упал на новый велосипед Торстена с ручным тормозом, двадцатью передачами и двойными ободами. В нем проснулась ярость. Зубы стали острее. Глаза сузились и начали посылать огненные стрелы. Руки покрылись темной грубой шерстью, ногти превратились в когти. Носитель кольца способен на то, на что Фредерик Бенгтссон из класса 1А никогда бы не осмелился. Он украл велосипед.