Сила Воли (СИ) - Иванович Юрий

Теперь Бельских выглядела до наивности заинтересованной. Особенно на слове «возлюбленной» её глаза как-то непонятно заблестели. И губки она облизнула, явно собираясь уточнять и выпытывать. Но парень ей больше таких поблажек не предоставил. Тон его стал строг и требователен:

— Вот, выбирай документы, на которых фотография сходны с тобой! — и подвинул ей две стопки. — А вот этот вариант, как по мне, вообще нам идеально подходит. Смотри внимательней, девушка — твоя вылитая копия, только тебе надо обязательно осветлить волосы. Причём ей уже семнадцать… Но самое главное — имя! Оно с твоим совпадает… Пожалуй и себе подобные документы подберу…

— Никак она не похожа… Совершенно! — скривилась Настя, рассматривая критически чужой паспорт. — Некрасивая. И старая она, слишком… Про волосы — вообще не говорю. Как это? Осветлить?

— Ерунда! Элементарные знания химии — и ты натуральная блондинка уже через час. Тем более что на кухне целое вёдро с горячей водой на плите. Вот поступить наоборот, не в пример сложней…

Он уже вписывал какие-то данные в чистые бланки со штампами, сверяясь с образцами и посматривая на нужные документы. Но замолчавшая подруга изумлялась не столько стальной уверенности в каждом прозвучавшем слове, как кардинально изменившемуся почерку своего школьного приятеля. Она даже не постеснялась об этой несуразности заявить вслух. Пусть и настороженным шёпотом:

— Санька! Ты пишешь идеальным каллиграфическим почерком!.. А раньше писал, как курица лапой…

— При должном усердии и надлежащем старании, всё подаётся улучшению! — пустился в пафосные нравоучения Шульга. — В школе не стоило выделяться из остальной серой массы, ибо чревато разными осложнениями. Помнишь, меня в старосты класса хотели выдвинуть? Вот мне плохой почерк и помог избавиться от неуместной общественной нагрузки. А тренировался я много и настойчиво. Вот… даже разными почерками могу!

И он с гротескным самодовольством принялся заполнять иную справку, выданную якобы при регистрации брака. При этом почерк значительно отличался от прежнего, хотя и оставался красивым, разборчивым и правильным.

Девице Бельских только и оставалось, что констатировать вслух:

— Откуда в тебе столько удивительных, тщательно скрываемых талантов?.. Так и кажется, что ты какой-то супер разведчик… Недавно про такого читала. Тот тоже всё умел…

— Ага! Ты ещё скажи, что я британский шпион! — беззаботно рассмеялся парень. — Сейчас как раз модно разоблачать наших бывших союзников в их попытках вызнать все наши секреты.

Его подруга явно смутилась от таких слов. Из чего стало ясно, что если не сказала вслух, то однозначно подумала. Но тут же постаралась оправдаться, рассуждая:

— Какой из тебя шпион? Я ведь тебя с детства знаю, на моих глазах вырос. Разве что…

— Ну? — поощрил он её с улыбкой. — Давай, давай, фантазируй!

— …разве что тебя кто-то ночами вербовал и обучал?

— Фи! Слабо! И неконструктивно. Мы и так выспаться не успевали, с нашими забавами и шалостями. Вспомни, как мы это лето только и делали, что на речке сидели, сады обносили, да по дому из последних сил помогали.

— Но ведь почерк свой ты как-то успел натренировать? — резонно заметила Настя. — Вдруг ты вообще можешь не спать?.. Шпионы — они такие.

И сама хихикнула, вторя задорному смеху своего приятеля. Ну да, сейчас на его лице сияла юношеская беззаботность и бесхитростная простота. Какой из него может быть шпион вообще? Или пройдошный разведчик в частности? Парень, как парень… Это, если забыть о событиях последних суток. А вот если вспомнить… то лишь остаётся испуганно вздрагивать и оглядываться на стены бандитского притона.

Вот Бельских и вздрогнула, резко оборвав своё хихиканье. Ко всему, мрачную обстановку усугубила резко раскрывшаяся входная дверь. Поневоле испугаешься до животных колик.

11 глава

Пришёл извозчик Петро. Тот самый, который и привёз ребят на заклание местным уродам. Причём пришёл с недоумевающей, перекошенной рожей, явно не осознавая причин только что прозвучавшего смеха:

— Чего это вы тут ржёте? — скорее прорычал, чем проговорил он. — И где Митяй? — на разложенные бумаги по столу, он вообще прищурился с крайним подозрением.

— На кухне дядя Митя, — спокойно отреагировал на вошедшего бугая, Александр. — Нам чай с малиной заваривает. Хочёшь и для себя закажи.

Брови у бандита стали домиком и он как-то боком стал сдвигаться в сторону кухни. Дошёл, коротко глянул туда, и тут де стал с присядкой разворачиваться на месте. Наверняка увидел связанного и окровавленного Митяя и сделал некоторые выводы. Уж какие — молодого гостя ни капельки не интересовало. Потому что в следующее мгновение Шульга сделал два выстрела из пистолета. Извозчик отпрянул на стену, да так и съехал по ней, имея у себя на лице два пулевых отверстия.

И опять, при виде убийства на её глазах, Анастасия впала с лёгкую прострацию, выпав из действительности.

Зато Александр рассиживаться не стал. Опрометью ринулся на выход и минут пять отсутствовал. Проверял, что там на улице творится. Потом вернулся с довольным видом:

— Карета подана, сударыня! И вокруг полное спокойствие. Расположение на околице — тоже немалый плюс в нашей ситуации. Быстренько заканчиваю с этими бумажками, преображаем тебя и начинаем грузиться. — Заметив состояние подруги, подскочил к ней, усиленно размял ей плечи, строго выговаривая. — Очнись! Сейчас не время для ступора! Кстати, немедленно запомни своё новое, отчество, фамилию и всё остальное. Ага! И мои не забудь! А то смешно получится, если ты не будешь знать данные своего супруга. Хе-хе!

После этого он ещё раза три настойчиво повторил:

— Зубри! Заучивай! Память-то у тебя отличная.

Но сам начал с посещения кухни. Там поколдовал над ведром, ссыпая в него и сливая разные, вроде простенькие по сути своей ингредиенты. Затем принёс ведро в светлицу и заставил Настю окунуть в него голову по самые брови.

— Ай! Щиплет кожу! — стала она запоздало попискивать.

— Терпи казачка — царицей станешь! — звучало слабое утешение. — Всего-то и надо так подержать волосы с четверть часа.

И сам он на месте не стоял, что-то делал, что-то перетаскивал. Но иногда подходил к подруге, проверяя её положение и плеская вонючей от уксуса жидкостью ей на затылок. При этом старался не рассмеяться, потому что поза у девушки смотрелась очень уж несуразно. Но это тело донора непроизвольно пробивало на смех, скорей нервное. Тогда как сам Киллайд Паркс ничего смешного или фривольного в позе не видел. Над ним довлели иные проблемы, и не хотелось упустить при отступлении отсюда какую-нибудь мелочь.

Когда время вышло, он вновь усадил недовольно мычащую Настю на лавку, закутав её волосы в парочку полотенец. После чего бесцеремонно взялся растирать её лицо какой-то серой массой. Приговаривая:

— Старайся лица не касаться и не размазывать до посадки в вагон. А там посмотрим… когда надо будет, подправим. Сейчас посиди маленько и не шевелись.

Кстати, себя он тоже чуточку изменил, наклеив на верхнюю губу узкую щёточку щегольских усиков. Где только взял такие? А когда ещё и по куску сухаря засунул за щеки, сразу стал выглядеть чужеродным и незнакомым человеком. Но… такие таланты следовало однозначно вписать в зачёт.

На последние штрихи и подписи в бумагах, у парня ушло минут десять, на укладку документов и оружия — ещё столько же. Могли сборы и дольше затянуться, но когда Настя накрыла ладонями колени, пытаясь отбояриться от кобуры с пистолетом, парень только глянул на неё и сердито шикнул. Мол, не до куртуазностей сейчас. И под юбку, дескать, я тебе заглядываю сугубо для дела. После чего на удивление ловко закрепил оружие на девичьем бедре. Потребовал вынуть пистолет, снять с предохранителя, а потом проделать обратные манипуляции.

Напоследок поднёс к лицу подруги небольшое зеркальце, принесённое из спальни: