Радиация и лёд - Виктор Молотов

— Прости, но здесь выживает сильнейший.

Ещё секунда. Две. Три.

И одиночка упал лицом в землю. В нём не осталось ни капли радиации.

Я подождал ещё пару секунд, чтобы умер его мозг, если он ещё остался в этом каменном теле.

И резко опустил руку.

Радиация свалилась на нас, подобно цунами.

Лавина очнулась и закашляла. Она опёрлась на здоровую ногу и вцепилась в меня. Уран медленно поднялся. Я заметил его усталый взгляд.

— Всё закончилось, — сказал я для обоих.

— Что? — прохрипела девушка и только потом заметила каменный труп недалеко от нас. — Как ты это сделал?

— Убрал радиацию.

Я промолчал, что чуть и её не убил в своём эксперименте. Но теперь известно наверняка: мутанты не могут долго жить без радиации. А почему тогда я могу? Вопросов пока больше, чем ответов.

— Пошли к машине. У меня совсем нет сил, — взмолилась девушка.

— Конечно. Держись за меня.

И я аккуратно повёл её к машине. Уран медленно семенил впереди нас.

Оказалось, что первая машина провалилась в расширившийся разлом, и поскольку земля схлопнулась — от неё ничего не осталось, кроме полосы на земле. Два оставшихся джипа не пострадали.

Я помог Лавине сесть на заднее сидение и открыл багажник для Урана. Волк еле уместился там, но куда деваться?

Оставив друзей отдыхать, я побрёл за бункерскими. Судя по всему, они успели отойти где-то на километр.

Я нагнал их за каких-то пять минут, люди не могли быстро идти в защитных костюмах.

— Эй, идите обратно! Опасности нет! — крикнул я шестёрке людей, когда между нами осталось метров семьдесят.

— А где одиночка? — ответил мне незнакомый голос.

— Сдох, — с гордостью сказал я и остановился.

Бункерские сразу развернулись и пошли ко мне. На удивление Рафаэль шёл быстрее вооружённых солдат.

— Как вы убили его? — он начал задавать вопросы, не успев подойти ко мне.

— Ну, это было сложно. А среди вас случайно нет врача?

— Нет. Но в бункере есть. Что-то серьёзное? — в глухом голосе учёного сквозило беспокойство.

Обратно к джипам мы шли неспешно. Только сейчас на меня накатила усталость. Ощущение, словно три дня не ел и не спал.

Рафаэль не унимался до тех пор, пока в подробностях не услышал историю нашего сражения с одиночкой. А теперь настала и моя очередь задавать вопросы:

— Откуда вообще берутся эти одиночки? И много их?

— Это те из вас, кого радиация свела с ума. Мутация затронула мозг. И, к сожалению, это необратимый процесс, поэтому таких выдворяют из ваших городов. И они скитаются до тех пор, пока не умрут. Но самое опасное то, что одиночки всегда обладают мощными разрушительными силами.

— Вот прям всегда?

— Всегда по словам выживших. Силы у одиночек отличаются, но мощь выходит за грани разумного.

— Как парадоксально, — усмехнулся я.

— Хватит языками чесать, забирайтесь в джип. И так придётся последние часы по темноте ехать, — высказался наш водитель, и мы с Рафаэлем послушались.

Всем хотелось скорее добраться до бункера.

— Да, по темноте не хотелось бы, — учёный сел на своё место рядом с водителем.

— А чего страшного во тьме? — я открыл мешок с припасами, заботливо собранными Тётей Клавой.

Впился зубами в пирожок с капустой и причмокнул. Сейчас эта простая еда казалась самой вкусной на свете.

— Так мутанты в основном ночью охотятся. У них тут своя экосистема, знаешь ли, — ответил Рафаэль. — Сильные пожирают слабых.

— Да я уже понял, что слабые в этом мире не живут. А за мутантов вы не переживайте, с вами же повелитель радиации, я вмиг их отгоню, — самоуверенно заявил я. — Ну в любом случае справимся, главное тачку не потерять не пути.

Машину тряхнуло, и Лавина на миг проснулась. Посмотрела на меня сонными глазами и положила голову мне на колени, а ноги подняла на сидение.

Я провёл здоровой рукой по гладким белоснежным волосам и не смог сдержаться от улыбки.

— Что значит «в этом мире»? — удивился учёный и повернулся ко мне.

— В мире постапокаполипсиса, — усмехнулся я. — Кстати, я слышал много историй о судном дне, — соврал я, чтобы себя не выдать, — но хотелось бы услышать вашу. В бункерах наверняка остались более достоверные сведения?

— Ты слышал о метеоритном дожде, с которого всё началось?

— Нет, — ответил я, жуя очередной пирожок.

— Так вот, вопреки слухам сначала была третья мировая, а потом уже метеоритный дождь, — голос учёного стал уставшим. — И именно эти метеориты позволили вам выжить и мутировать. Наши учёные ещё не нашли достоверного ответа, что конкретно они собой представляли, поскольку ни одного уцелевшего найти не удалось. Но есть предположение, что они несли некий инопланетный ген, который легко прижился в людях под влиянием радиации и мутировал.

Похоже на правду. Ведь нас с Лавиной сюда перенёс именно злосчастный метеорит, который исчез после нашего появления в кратере, что остался от Нижнего Новгорода.

Но разве способны люди мутировать за ночь, как это случилось с нами? Я не стал задавать этот вопрос, не хотел выдавать себя. В прошлый раз после подобной откровенности люди из другого бункера повязали нас для опытов, и благо на их пути встретились мутанты.

— Как давно это было?

— И у вас, и у нас этот день называется судным. День, с которого идет новый отсчет времени. Тогда планету так тряхнуло, что сместилась земная ось и слегка сместилась орбита. Сейчас идет семьдесят третий год от судного дня.

— Не понимаю. Какой год был тогда и какой сейчас, если по старому календарю?

— Нужно подумать, — голос Рафаэля стал тихим, задумчивым. — Тогда был две тысячи двадцать третий год, двадцать пятое мая.

Я подавился очередным пирожком и закашлял.

Наше первое свидание с Лавиной случилось всего за неделю до судного дня в этом мире. Подождите, а это точно другой мир? Я уже не был ни в чем уверен.

Глава 8. Плутониевая пустошь

— Ты там салон не запачкай! — предупредил водитель.

— Да вы три тачки потеряли, чтоб я вам помог, а ты о салоне паришься, — огрызнулся я и открыл бутылку с водой.

Сделав несколько жадных глотков, я продолжил расспрашивать учёного:

— Так сколько лет прошло по старому календарю? И когда после судного дня случился метеоритный дождь?

Рафаэль тяжело выдохнул, и это слышалось даже через противогаз.

— Первый метеорит упал через дни дня. По нашим данным они сыпались на Землю целый месяц, преимущественно в местах ядерных ударов. Разница старого и нового календаря всего в одиннадцать дней,