Возмездие - Стюарт Вудс

Старик ударил ладонью по обитой кожей крышке стола.

— Почему, черт побери, им охота ворошить старое? Ведь прошло двадцать пять лет!

— Да, конечно, — согласился Бо. — Но сами посудите, что такого страшного можно найти через столько лет?

— Почти двадцать пять лет, черт побери! — повторил Сазерленд и откинулся в кресле.

— Послушайте, Эрик, не надо так волноваться, — Бо говорил как можно спокойнее. — Я слежу за Хауэллом. И пока тревожиться не следует.

Это была неправда, но Бо не хотел волновать старика. Встревоженный Сазерленд мог стать опасным.

— Доверьтесь мне, я справлюсь, обещаю, — у Бо были свои причины успокаивать Сазерленда.

Да и вообще, Хауэлл, возможно, спас ему жизнь во время налета, и Бо проникся к нему симпатией…

— Не следует на него слишком давить, — еще раз сказал Скалли.

— Я жалею, что положил тогда деньги в банк. Это до сих пор не дает мне покоя.

— Ничего разумнее в сложившихся обстоятельствах сделать было нельзя, — возразил Бо. — Вы подстраховались. Если бы вы этого не сделали, могли быть серьезные осложнения.

Сазерленд откинулся в кресле еще дальше.

— Ладно. Не спускай с него глаз. Если будет хоть малейший намек на то, что он здесь разнюхивает, я хочу знать об этом. Слышишь?

— Конечно. Эрик. Положитесь на меня.

Рубаха Бо прилипла к телу, когда спустя несколько минут он выходил из дома. Он должен ублажать Сазерленда, у того нет близких родственников, а стало быть, — и наследников. Может быть, ему, Бо, кое-что перепадет… а может быть, даже все?! Старик довольно часто заговаривал на эту тему. Джон Хауэлл, возможно, доставит им неприятности… а возможно, и нет. Бо решил, что сейчас разумнее выждать. Он так и не понял намерений Сазерленда относительно Хауэлла, а спросить побоялся. Лучше не знать.

Выходя, Бо взглянул на часы. На дорогу оставалось четыре минуты. Сазерленд задержал его… Шериф погнал машину в южную часть городка и остановился у телефонной будки на автостоянке у магазина Минни Уилсон. Когда он вошел в будку, телефон уже звонил. Бо снял трубку.

— Да?

— Это вы?

— Да. Я получил телетайпное сообщение.

— Ради Бога, не говорите об этом по телефону!

— Прошу прощения. Как у нас дела?

— Для вас будет большая партия.

— Когда?

— Довольно скоро. Она сейчас на юге. Может, поступит через несколько недель. Чтобы собрать побольше, нужно время.

— Если партия большая, значит, и мой довесок будет немалым, так?

— Не жадничайте, приятель! Вы неплохо получали, не правда ли?

— Не жалуюсь.

— Думаю, я смогу договориться о семидесяти пяти… может быть, о восьмидесяти. Доверьте мне вести переговоры.

— Вы всегда блюли мои интересы, я вам верю.

— О’кей. Я хочу предупредить вас, как это будет выглядеть. Мы устроим тренировочную операцию. Транспорта будет больше, чем обычно.

— Здесь не слишком много места, вы же знаете.

— Наш человек побывал там и сказал, что справится. Я ему верю.

— Если вас устраивает, то и меня тоже.

— Хорошо. Расписание получите обычным путем. Если будут серьезные осложнения, возможна задержка, но если вы пришлете подтверждение, то мы начнем. Я полагаюсь на вас. Вы должны позаботиться о том, чтобы все прошло без сучка, без задоринки.

— У меня не бывает осложнений. Я все обеспечу, кроме привоза и вывоза. Это забота ваших людей.

— Договорились. Я с вами свяжусь.

Бо повесил трубку и прислонился к стенке кабины. Семьдесят пять или восемьдесят… Даже удивительно, теперь ему это показалось не такой уж огромной цифрой. Но на самом деле это совсем недурно за несколько часов работы. Он направился к машине.

Глава 11

Два дня Хауэлл был инвалидом. Скотти приходила к нему, массировала спину и следила за тем, чтобы он поел, но, судя по всему, не очень-то верила, что Хауэллу действительно больно. На самом же деле ему было еще хуже, чем могло показаться со стороны. Он мог продержаться на ногах минуты две, не больше, а потом ноги сводило судорогой, и приходилось садиться на стул или ложиться на кровать. Сидя или лежа боль терпеть еще можно было, да и то, в основном, благодаря обезболивающим таблеткам, которые дал ему доктор. Хауэлл принимал их вместе с лошадиными дозами виски «Джек Дэниелс».

Думать о работе ему не хотелось, поэтому он думал о спиритическом сеансе и о девочке у окна. Ему не верилось, что в доме обитают призраки, однако он был заинтригован столь странным двойным совпадением: женщина-медиум была слепой и ее звали Джойс — так же, как и старшую дочь О’Койнена. Хауэлл понимал, что это два разных человека, ведь Джойс О'Койнен было бы уже под пятьдесят, а женщина-медиум гораздо моложе… или, по крайней мере, выглядит моложе. И все-таки Хауэлла это заинтриговало. На следующее утро после сеанса обе супружеские пары уехали с озера — очевидно, вернулись в Чаттанугу. Фамилии Джека Хауэлл припомнить не мог: Элен носила фамилию Смит, и чтобы разыскать ее, Хауэллу явно пришлось бы попотеть.

«Впрочем, найти Гарри и Джойс Мартин тоже будет нелегко», — решил Хауэлл и убедился в своей правоте, когда ему наконец удалось уговорить телефонистку справочной службы Чаттануги дать ему телефоны всех Гарри, Гарольдов, Генри и Г. Мартинов, внесенных в телефонную книгу. Их оказалось около двух дюжин. Однако на середине списка Хауэллу вдруг улыбнулась удача.

— Извините, пожалуйста, мне бы хотелось поговорить с Джойс Мартин.

— Я вас слушаю.

— Скажите, вы не были пару дней назад на озере Сазерленд?

— Была. Это Джон Хауэлл?

— Да, — удивленно откликнулся он.

— Я так и думала. У меня хорошая память на голоса, — сказала Джойс.

— Простите, что я беспокою вас, Джойс, но я тут вспоминал недавний сеанс и…

— Вы тоже медиум, да?

— М-м… вообще-то у меня было в жизни несколько моментов, которые трудно объяснить, но…

— Вам не следует подавлять эти способности.

Хауэлл почувствовал себя неловко и поспешил перейти к делу.

— Джойс, вы не могли бы сказать мне свою девичью фамилию?

— Уилкс. А зачем вам?

— А где вы родились и выросли?

— В Ньюпорте, это на Айл-оф-Уайт, в Англии.

— Ах, да! Конечно! Я и забыл, что вы англичанка. Я спрашиваю, потому что в этих краях много лет назад жила девушка, которую звали Джойс, как и вас. И она тоже была слепая.

— Она до сих пор жива?

— Я не уверен.

— Джон, на прошлой неделе я впервые побывала там. Уверяю вас, я вовсе не призрак, возвращающийся на прежнее место.

Хауэлл рассмеялся.

— Я и не думал, что вы призрак.

— Скажите, — спросила вдруг Джойс, — вы были напуганы тем, что случилось в тот вечер?

— Нет, меня это лишь заинтриговало.

— А не испытали ли вы чего-нибудь такого, о чем не рассказали всем остальным, кто присутствовал на сеансе?

— Почему вы об этом спрашиваете?

— Потому что иногда люди, которым — как вам — становится во время сеанса неуютно, либо не хотят признаваться в мистическом опыте, либо не желают привлекать к себе внимание. Во всяком случае, с вами что-то происходило, я это почувствовала.

— Ну… вообще-то да… мне показалось, я вижу девочку, стоящую у окна.

— Вы впервые ее видели?

— Нет, это уже было однажды.

Хауэлл рассказал Джойс про грозу.

— Этот образ для вас что-нибудь значит? Может, он имеет отношение к вашей личной жизни?

— Нет, никакого!.. По крайней мере, я так считал до сеанса и еще какое-то время после, — Хауэлл проникся к Джойс доверием, и ему захотелось поделиться с ней своими переживаниями. Поэтому он рассказал о том, что поведал ему Энда Маколиф, и упомянул про странное поведение музыканта, игравшего на пианино.

— М-да… — протянула Джойс. — Там у вас творится что-то очень интересное, не так ли?

— Не знаю… наверное.

— Пианино меня заинтриговало. Манипуляции с неодушевленными предметами — довольно частое явление для призраков. Нередко они бывают связаны с присутствием подростка. Однако, насколько я понимаю, в вашем доме детей нет.

— Нет.

— Но вы же говорили, что девочке было лет двенадцать!

— Да, мне так кажется.

— А у О’Койненов как раз была дочь этого возраста. Ее звали Кэтлин, и теперь пианино играет песенку, в которой звучит ее имя.

— Да-да, похоже, все так…

— Ну, и что это, по-вашему, означает?

— Я… я точно не знаю.

— Ну, ладно вам, Джон! Вы просто не желаете признавать того, что происходит. Вам и без меня понятно, что кто-то хочет вступить с вами в контакт.

— Но тогда почему этот… как бы его поточнее назвать… короче, почему он указал на Скотти?

— Понятия не имею… но ведь Скотти — ваша приятельница… Может быть, он почувствовал, что вы сопротивляетесь, и попытался связаться с вами через Скотти.