Тайная игра - Анастасия Юрьевна Воскресенская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Очень хочу с вами пообщаться, господин Грис, – возвестил директор, потрясая пачкой тетрадок.
– Прямо здесь? – с покорной обреченностью спросил Лео.
– Идемте в кабинет истории.
В кабинете Фоули уселся за учительский стол и швырнул тетрадки на зеленое сукно.
– Как вы полагаете, господин Грис, где вы работаете? – начал он не предвещающим ничего хорошего тоном.
– В школе второй ступени имени Иньиго Люпуса.
– Да-а? А судя по этим работам мне кажется, что вы полагаете себя где-нибудь на кафедре Королевского Университета. Или во дворе Оксфорда верхом на бочке. Нет? Может, я ошибаюсь?
– Да что я сделал такого, господин Фоули?! Объясните, прошу!
– Ну давайте посмотрим! – Директор наугад вытащил одну из тетрадок. – Так, что тут у нас… Дефо Габриил, первая младшая группа. Тема сочинения: «Малефики и вред, который они приносят обществу». И что же нам пишет этот достойный юноша?
Фоули откашлялся, приблизил тетрадку к глазам и издевательски прочел:
– «Не все малефики хотели людям вредить. Перед войной Константин Дагда Гиллеан, малефик и ученый-артефактор, подал прошение Каролевскому Университету, чтоб основать кафидру для настоящих людей и малефиков тоже. И туда принимали кого ни попадя, чтоб все учились».
Директор испепелил Лео взглядом и продолжил:
– «Дагда Гиллеан учил, чтоб малефики и люди совместно работали, и чтоб везде был мир. А еще он переписывался с учеными Ольбиона, потому как сам был оттудова, и всех там знал. Знаком же его кафидры была литучая рыба, потому что она живет в двух средах, в воде и в воздухе».
– Но, позвольте, – начал Лео. – Это же правда! Перед войной Дагда читал публичные лекции в Королевском Университете и целый курс успел выпустить перед тем, как его убили.
– Какое отношение какой-то там выскочка имеет к теме сочинения, утвержденной министерством образования, а?
– Может быть, такое, что его смерть послужила поводом начать войну и вбить последний гвоздь в возможность сотрудничества ма… малефиков и людей? Что она оказалась странно выгодной обеим сторонам?
– И что, надо эту ценную идею донести до детей, которые тут же ее в сочинении изложат? Вы соображаете, что школа курируется Надзором? Что в школе, например, прямо сейчас ведется инквизиторское расследование? А вы им сказочку про доброго малефика?
– Это не ска…
– Мал-чать!
– Да, господин директор, – покорно сказал Лео.
– Вы меня поняли?
– Да, господин директор.
– Что именно вы поняли?
– Преподавать по учебнику. Помнить, что школа курируется Надзором.
– За-ме-ча-тель-но. Идите. Ну что вам, падре Кресенте? – Фоули всем корпусом повернулся к тихо подошедшему капеллану.
– Извините, но вас, Лео, господин де Лерида ищет. Месса закончилась, и он ждет в кабинете директора.
– Где ж еще ему быть! – рявкнул Фоули, сгреб тетрадки и понесся вперед по коридору, стуча и хромая, как раненый кентавр.
Лео вздохнул и нога за ногу поплелся в лапы Инквизиции. Он явно попал в полосу неприятностей, которые никак не хотели заканчиваться, хоть и выставил фоном кисмет.
Господин де Лерида засел за баррикадами из книг и картонных папок с документами – и правда, как мантикор в логове. Он проглядывал тетради со скоростью, которая, по мнению Лео, человеку не должна быть доступна, и время от времени раздраженно посматривал на дверь.
– И где это вы ходите, хотел бы я знать, – напустился инквизитор безо всякого приветствия. – Рабочий день начинается в восемь утра, если вы забыли. Я сделал вам послабление и назначил на десять. Мне нужен секретарь, чтобы печатать протоколы.
– Прошу прощения, господин де Лерида, но я не секретарь, – ответил Лео, бестрепетно выдержав гневный взгляд черных глаз. – Я преподаю здесь историю и на уроки свои прихожу вовремя, без опозданий. А секретаря в школе вовсе нет. Но я не очень сильно загружен, могу дать вам свое расписание и помогать в свободное от уроков время. А почему вы своего секретаря не привезли?
Инквизитор посмотрел на Лео так, что тот решил больше вопросов не задавать никогда.
– Ладно. Давайте ваше расписание. Разберемся. И пригласите Бьянку Луизу Венарди.
– Снова? Ой, то есть да, господин де Лерида. Как скажете.
Девица понадобилась, чтобы помочь с атрибуцией артефакта. Память у нее оказалась прекрасная, поэтому инквизитор потратил всего лишь полный воскресный день, рассматривая с ней по порядку последние тома роскошно иллюстрированного каталога, в котором выделил несколько фамилий мастеров, творивших в сходном стиле. За это время Лео успел исскучаться, изрисовать полдесятка писчих листов, просверлить взглядом дырку в пустой стене казармы напротив, а также вместе с ликтором Люсьеном сходить в столовую и принести обед прямо в директорский кабинет.
Известно, что у действительно великих артефакторов всегда имеется свой почерк, отличающий их творения от дорогой серийной продукции артефакторных фирм. Это авторские вещи с уникальными свойствами и высокой художественной ценностью. Из-за различия в почерке и подходах к работе над конструкцией нельзя с уверенностью сказать, для чего предназначается тот или иной артефакт, если заранее не знаешь. У самого Лео на эту тему не было даже идей, но его никто и не спрашивал, а де Лерида ухитрился сузить период создания до трех десятилетий и теперь терпеливо перебирал всех мастеров, работавших в это время в сходной манере.
– Вот это еще посмотрите, пожалуйста.
– Нет, зеленых камешков там точно не было. Только синенькие и белые. И завитков вот этих. Слишком кругленькие. А там треугольники вершиной вниз и вверх и такие как будто ласточкины хвосты.
– А вот это?
– Хм-м… нет, тут спирали какие-то. Спиралей не было. И вот еще мелконькие камешки по контуру, а тут взгляньте – гладко. А там что-то вроде насечек.
Лео скучал и смотрел в окно. Записывать пока нечего. Настроение было самое поганое. Инквизитор и девица Венарди корпели над томами каталога, а он и на шаг не приблизился к своей цели. Отдалился даже, пожалуй.
Вдобавок в коридоре послышались возгласы и топот. «Задымление! Пожар!» – выкрикнул женский голос. Возбужденно загалдели ученики. Лео кинул на де Лериду озабоченный взгляд, но инквизитор сохранял полное спокойствие, только перелистнул очередную страницу.
Пришлось выйти в учительскую, открыть дверь и выглянуть наружу – коридор заполняли клубы желтоватого густого дыма с противным запахом жженой камфары.
