Леди-призрак - Картер Браун

— А что вы конкретно имели в виду, Холман? — спросил Стрэттон после того, как она ушла.

— О чем?

— «Всего-то нужно прикончить и похоронить Эдди, и все смогут вернуться к своей привычной жизни».

— Я имел в виду то, что сказал. Эдди стоит за всем, что случилось, верно? Вы хотели чего-то — Эдди это организовал. Дуэйн Ларсен хотел избавиться от жены-лесбиянки — Эдди помог ему. Но он сделал это таким образом, чтобы иметь возможность шантажировать Дуэйна. Постоянная поставка путанок, и ни черта неважно, нужны они Дуэйну или нет, — все равно давай плати шестьсот долларов в неделю за привилегию иметь в своем доме постоянного шпиона.

— Дуэйн никогда не отличался сообразительностью, — сказал Стрэттон.

— А насколько сообразительны были вы, Чарли? — насмешливо спросил я его. — Вы хотели избавиться от вашего партнера, Лоу Эшбери, и Эдди организовал все для вас. В обмен на что? На поддержку его предприятия «Мидиа-Он». Я догадываюсь, что предприятие это убыточное и было убыточным всегда. Единственное, что хорошо получается у Эдди и приносит прибыль, — это его бизнес с девочками. А сколько вы имеете с этого? Большой жирный ноль, я полагаю.

Его губы сжались.

— Я вынужден признать, что вы правы в ваших рассуждениях, — сказал он почти официальным тоном. — Я совсем ничего не получаю с этой операции по прокату девочек. А «Мидиа-Он» вообще провальный проект. Одна аренда площадей, которые они занимают… А какой штат сотрудников!

— Эдди ходил гоголем и носил с собой огромную дубинку по имени «Олсен», — сказал я. — Но с прошлой ночи у него нет больше дубинки. Если вы хотите из-под него выбраться, Чарли, — сейчас самое время.

— Вы ведь на самом деле не ждете от меня доверия к себе, Холман, — сказал он. — Если даже каким-то образом вам удастся избавить нас от Эдди, ничто не помешает вам потом пойти в полицию и рассказать об Эшбери.

— Я — реалист, — сказал я. — Нет никакой возможности теперь доказать при каких обстоятельствах тогда умер ваш давно покойный партнер. Есть к тому же документально зафиксированное заключение следователя. Единственный способ, каким я мог бы что-либо доказать, — это письменное признание с подписью. Что, Эдди будет писать признание? Или вы будете?

— Я уловил вашу мысль, — пробормотал он. — Что вы предлагаете?

— У вас есть свое оружие?

— В боковом кармане.

— Отдайте мне мой револьвер, я его припрячу. Когда Эдди прибудет, вы будете держать меня на мушке своего.

— Предположим, он пришлет кого-нибудь другого?

— Тогда я заставлю того, кто придет, отвезти меня к Эдди. Я обладаю большим чувством убеждения, когда у меня в руке револьвер.

— Предположим, вы просто дразните меня, Холман, — сказал он. — Я отдам вам ваш револьвер, и вы тут же наставите его на меня. Потом вы позвоните в полицию.

— Что, к дьяволу, я скажу полиции? — заорал я. — Что я трахался здесь на полу с хозяйкой дома и потом обнаружил наблюдающего за нами соглядатая?

Его светло-голубые глаза напряженно изучали меня.

— Я полагаю, что вы правы, — сказал он. — Вам не сказать полиции ничего такого, что не выглядело бы огульными и беспочвенными обвинениями.

— У нас, должно быть, совсем уже не осталось времени, Чарли, — сказал я. — Эдди, или кто-то еще, прибудет с минуты на минуту.

— Ваши слова звучат довольно убедительно, — сказал он. — Я сейчас пытаюсь припомнить, какой же, на самом деле, интерес преследовали вы во всем этом деле?

— Элисон Вейл, — сказал я. — Я должен найти ее и устранить то, что мешает ей принять участие в съемках телерекламы. Не обязательно в том порядке, каком я сказал, но все равно это мой единственный интерес в этом деле.

— И заставить Глорию Ла-Верн исчезнуть навсегда? — Он холодно улыбнулся мне. — Добиться этого будет намного сложнее, чем вы думаете, Холман.

— Что это, черт вас возьми, означает?

В дверь позвонили.

— У нас совсем нет времени, Чарли, — сказал я.

— Да. — Быстро кивнул он. — Ответ на ваше предложение, Холман, звучит так: Думаю — нет. Заманчиво, конечно, но в таких делах всегда имеет значение вопрос доверия. Я не уверен, что вам можно будет доверять, когда в руках у вас будет оружие. — Он вдруг улыбнулся. — Но попытка была хороша. Надо отдать вам должное. В самом деле, прекрасная попытка.

— Вы еще пожалеете об этом, Чарли, — пообещал я ему.

— Вам этого не дождаться, старина, — пробормотал он. — Пойдемте откроем дверь?

Я прошел в прихожую, Чарли следовал прямо за мной, уперевшись пушкой мне в поясницу. Когда мы прошли половину прихожей, звонок вновь нетерпеливо затрезвонил.

— Остановитесь на секунду, — сказал Чарли тихим тоном.

Я остановился и почувствовал, что револьвер больше не упирается мне в спину. — Вы должны обнаружить своего клиента и затем устранить все препятствия на ее пути к этой рекламе, — сказал он. — Я не могу помочь вам найти своего клиента. Я не знаю, где она. Но я точно знаю что не позволяет ей взяться за эту рекламу. Тот фильм, который, очевидно, находится у Эдди. Или он знает, где его взять.

— Какое теперь это имеет значение? — хмыкнул я.

— Мне надо бы додуматься до этого раньше, — сказал он. — У вас в Америке есть такое выражение «ставить медяк на карту»? Вы можете получить мой револьвер, а ваш останется у меня. Пока вы будете здесь, я буду держать вас на мушке. Если в какой-то момент я решу, что вы собираетесь отказаться от нашего соглашения, я убью вас. Я ясно выражаюсь?

— Ясно, — подтвердил я.

В дверь звонили все более настойчиво.

— Если вы уйдете с Эдди или с тем, кто придет вместо него, я, само собой, препятствовать этому не стану, — сказал он. — Я буду искренне надеяться на то, что вам удастся заполучить эту пленку, и буду пребывать в ожидании внезапной кончины Эдди в самом ближайшем будущем.

— Я понимаю, — сказал я.

— Хорошо. Вот моя пушка. Калибра 32. Боюсь, что она не может сравниться с вашей. Но, как я подозреваю, вы гораздо более искусный стрелок, чем я, поэтому мне нужна некоторая фора. Ваш револьвер калибра 38, как мне представляется, прошибет огромную дыру в чем угодно, что находится на достаточно близком расстоянии.

— Вы правильно представляете, — сказал я ему.

— Тогда, порядок.

В следующее мгновение револьвер был у меня в боковом кармане.

— Для сведения, он заряжен. — Он тихо хихикнул. — Я — не садист, Холман, но я возлагаю большие надежды на то, что вам удастся провернуть это трудное дельце. Черт бы подрал этот звонок!

Беспрестанные звонки и мне уже стали действовать на нервы.

— Почему бы мне в таком случае не открыть эту дверь? — сказал я.

— Вы думаете, вы сказали умную вещь, приятель? Я хотел сказать, что Эдди, или кто бы там ни был, увидев вас вот так в дверях, может отреагировать на это самым печальным для вас образом. Встань-ка боком, а я наставлю на вас ваш револьвер.

Я сделал, как он велел, и он открыл входную дверь. Тот, кто быстро вошел внутрь с пистолетом в руке был не Эдди. Но он был легко узнаваем по своим редеющим рыжим волосам и таким же рыжим усам.

— Ситуация находится под полным контролем, — быстро проговорил Стрэттон.

— А почему, черт возьми, вам понадобилось так много времени, чтобы открыть дверь? — спросил Пит.

Мы вошли в гостиную, и я уселся в ближайшее кресло. Стрэттон сел напротив, пушка в его руке все еще была прямиком направлена мне в живот.

— Я налью себе выпить, — сказал Пит и зашел за стойку бара.

Он достал бокал и полез за бутылкой.

— Я взял у Эдди «заказ» на тебя, Холман, — сказал он. — Я подумал, что тебе было бы интересно узнать об этом.

— У кого пленка, Пит? — спросил я его.

— Тебе какое, к чертям, до этого дело?

— Зато тебе есть дело, — сказал я. — Каким еще способом ты сможешь вернуть Глорию Ла-Верн обратно в жизнь Элисон Вейл?

— Ты говоришь слишком много ерунды, Холман, — сказал Пит. — Майк Олсен пришел в сознание пару часов назад, но они все еще не знают, останется он калекой или нет.

— Он уже был калекой до того, как я его ударил, — сказал я.

— Вся эта ерунда, которую ты несешь, Холман, — сказал Стрэттон. — Меня заинтересовала.

— Здешний Пит работает на Эдди, верно? — сказал я.

— Эдакий мастер на все руки, как мне кажется, — сказал Стрэттон. — Ну и?

— Так вот. Элисон Вейл год тому назад нашла себе агента — Сэнди Паркер, — сказал я.

— Сэнди нашла ей хорошую эпизодическую роль в большом фильме киностудии «Стеллар», потом поступило предложение сняться в телевизиооной рекламе.

— Жалкая попытка заработать какие-то несчастные несколько тысяч долларов, — сказал Стрэттон.

— Ничего себе «жалкая», Чарли, — сказал я. — Есть спонсор проекта, который желает запустить эту рекламу по всей телесети и осуществить «прорыв». И деньги, которые он предлагает, — это четверть миллиона долларов.