Роман с чужим мужчиной - Марина Серова

Я принялась рассматривать снимки, сделанные на чердаке. В темноте мне мало что удалось разглядеть, но благодаря высокой чувствительности фотокамеры, снимки получились четкие. Фотокамера запечатлела выражение удивления на лице парня. Нападения он не ожидал до самого своего конца. И даже не сопротивлялся. Об этом свидетельствовал его аккуратный внешний вид. Волосы и те не растрепались. Парень получил удар тяжелым, скорее всего металлическим предметом, упал и тут же скончался.

На следующем снимке был запечатлен отпечаток обуви, не принадлежащий парню. Судя по всему, нападавший носил модельные туфли. Оттиск был узкий, с заостренным мысом и широким каблуком. В центре каблука виднелся едва различимый рисунок. Увеличив изображение, я смогла разглядеть корону с четырьмя острыми зубцами в обрамлении восьмиугольника. Логотип модной и довольно дорогой английской фирмы. Бомжу такой отпечаток принадлежать не может. Человек, носивший эту обувь, наверняка не из бедных. Если память мне не изменяет, пара таких туфель стоит от пятисот до восьмисот баксов.

Последняя находка, связка ключей, которую я подобрала в самый последний момент, скорее всего принадлежала убитому. Три ключа на связке. Все – от дверных замков. Брелоком служило обыкновенное кольцо. Безликое, пустое, ничего не говорящее о хозяине.

И снова я вернулась к вопросу: кому понадобилось убивать парня? Я собиралась получить у него сведения об обыкновенном гопнике. Это вам не вор-авторитет, не мокрушник, не крупный мошенник. Чего же так испугались те, кто заставил парня замолчать навечно? Одно дело иметь за плечами уличный разбой, и совсем другое – мокруху. Или у Курихина рыльце настолько в пушку, что лишнее убийство ему уже не повредит? Нужно навести справки об этом парне. Вдруг окажется, что он далеко не так невинен? А может быть, за ним стоят серьезные люди?

Вопросов, требующих ответа, накопилась масса. Надо будет вернуться в магазин и заставить администратора ответить на них. Еще нужно покопаться в архивах и выяснить, не привлекался ли ранее Курихин к уголовной ответственности. Потом поторопить Гачика. Информация по мотоциклу сейчас будет очень кстати. И к убитому парню наведаться. Порасспросить соседей, может быть, кто-то из них видел, как тот домой возвращался. Один или с компанией? Хорошо бы к нему в квартиру попасть. Но там теперь наверняка опера работают. Квартиру опечатают. А соседи будут во все глаза за ней следить. Хотя попытаться стоит.

Закончила свои умозаключения я далеко за полночь. Глаза слипались от усталости. Отложив решение всех вопросов до утра, я улеглась спать. Только мой мозг начал расслабляться после долгой и утомительной работы, как сотовый запел бодрую мелодию. Я взглянула на экран. Филичева? Что ей среди ночи от меня понадобилось? Делать нечего, придется ответить.

– Чего не спишь? – вместо приветствия спросила я.

– Привет, Иванова, – звонким, радостным тоном поздоровалась Татьяна. – А ты чего такая сонная?

– Ночь на дворе, если ты не заметила, – ворчливо ответила я.

– Ну и что, что ночь?! Тебе спать не положено. У тебя преступление нераскрытое, – заявила она.

– Ты звонишь в два часа ночи специально для того, чтобы напомнить мне об этом?

– И за этим тоже, – не стала возражать Филичева. – А вообще-то я кое-что вспомнила. Думаю, тебе это будет полезно.

– А до утра это не может подождать?

– «Это», может, и подождет, а вот я до утра не дотерплю!

Филичева в своем репертуаре. Если ей что-то в голову втемяшится, то она не успокоится, пока не сделает то, что задумала. Лучше уж выслушать ее сейчас, а то она в пять утра позвонит, чтобы сообщить, что уже утро настало!

– Выкладывай, только коротко, – смирившись со своей участью, разрешила я.

– Ты помнишь того парня, с которым я в ночном клубе познакомилась? Ну, в тот раз, когда мы грабителя чуть не поймали?

– Помню. Дальше что?

– Так вот, когда нам выпивать надоело, он предложил мне поехать к нему. Расслабиться, так сказать. Ну и познакомиться поближе. Я согласилась.

Филичева замолчала. Я разозлилась:

– Филичева, у тебя совесть есть? Два часа ночи, а ты меня историями о своих любовных похождениях грузишь!

– Да ничего это не любовные истории! – заорала она в трубку. – Это как раз твоего расследования касается. А будешь перебивать, я тебе вообще ничего не расскажу!

– Ладно, извини, погорячилась, – сдалась я. – Говори, больше перебивать не буду.

– То-то. А то нервные все стали, нетерпеливые. Выслушать спокойно человека не могут.

Я стиснула зубы. Если бы Филичева была сейчас рядом, я бы ее придушила! А так – приходится терпеть.

– Ну вот. А знаешь, куда мы с ним поехали? Ни за что не угадаешь!

Снова многозначительная пауза.

– Я сразу-то не сопоставила одно с другим, – принялась разъяснять она. – А вот сейчас на крылечке сидела, прокручивала в памяти поездку. Ну и приятеля своего, естественно, вспомнила. Эх, и знатный мужик, доложу я тебе! Я как про него вспомню, так по всему телу мурашки.

– Филичева, я тебя убью! – пригрозила я.

– Да ладно тебе, все равно же проснулась. Трудно подругу выслушать?! – не унималась она.

– Отчего же? Выслушать можно. Перед смертью!

– Черный юмор? Ладно, шути, шути. Я не обидчивая. Вращаясь в таком бизнесе, как у моего шефа, очень скоро привыкаешь и к черному юмору, и к реальным угрозам.

– Танька, если сейчас же не перейдешь к делу, я тебя точно убью! – снова не выдержала я.

– Ладно, не злись. На чем я остановилась? – уступила Филичева.

– Ты еще ни на чем не останавливалась. Чтобы остановиться, нужно хотя бы начать двигаться, а не ходить кругами вокруг да около.

– Ну как же! Я рассказала тебе, что мы с парнем поехали к нему, так? Так. А теперь самое интересное: живет этот субчик не в квартире, а в своей мастерской. Как ты думаешь, что в этой мастерской ремонтируют?

Пока я выслушивала лирические отступления Татьяны, желания обсуждать ее сногсшибательные новости у меня не появилось. Поэтому подыгрывать ей я не стала. Сама скажет, а не скажет – так тому и быть.

– Ты что, уснула? – раздался в трубке новый вопрос, уводящий Филичеву в далекие дали от цели звонка, а меня – от блаженного состояния сна.

– Пока нет, но твоими стараниями это вскоре может произойти.

– Сейчас проснешься. В этой мастерской реставрируют раритетный транспорт! – торжествующе заключила Филичева.

– Ну и что? – вяло отозвалась я.

– Как это – что? Дружок мой сказал мне, что рано или поздно, но все мотоциклисты пригоняют ему на техосмотр своих лошадок! Все, без исключения. А все потому, что качество работ, выполненных в его мастерской, ценится высоко.

– Что дальше?

Я понимала, что от Татьяны мне легко не отделаться.

– А дальше – можно съездить, расспросить его, вдруг он вспомнит мотоциклиста или мотоцикл? А в случае чего и засаду на него устроить в районе автомастерской. Как тебе идея? – допытывалась Филичева.

– Обмозговать надо, – ответила я.

– Так давай обмозгуем, – обрадовалась Филичева.

– Не сегодня, – бросила я и выключила телефон. Поставив сигнал на беззвучный режим, я погрузилась в короткий беспокойный сон.

Глава 5

На следующее утро я первым делом решила выяснить, имеет ли судимости Курихин. На это много времени не понадобится. Один звонок – и я буду знать о Германце все. Мне даже из дома выходить не придется. Естественно, в том случае, если в полиции на парня что-то есть. Пока завтрак готовлю, этим и займусь.

Набирая номер телефона бывшего однокурсника Андрюхи Мельникова, я попутно резала колбасу, мазала маслом булку и раскладывала все это богатство на красивой тарелке. Пошел уже двенадцатый гудок, а трубку никто так и не взял. На время я сменила телефон на кофемолку. Засыпала сильно пахнущие зерна, воткнула вилку в розетку и нажала кнопку. Мотор громко зажужжал. Кофемолка была уже старенькая и невероятно шумная. Пока работает кофемолка, обо всех телефонных разговорах можно забыть. Когда процесс помола был закончен, я засыпала пахучий порошок в мое новое приобретение – медную турку.

На плите горел газ, в турке поспевал кофе, на столе красовались бутерброды. Что еще человеку для счастья надо? Другу дозвониться! Не успела я протянуть руку к телефону, как он зазвонил сам, будто почувствовал важность момента. Это был Андрюха Мельников. Сам решил перезвонить? Похвально.

– Слушаю, – я сделала вид, что не узнала его номер.

– Привет, Танюха, как дела? – спросил он.

– Бывало и лучше, – призналась я. – Как поживает наша доблестная полиция?

– Преступность падает, раскрываемость растет, – отрапортовал Мельников.

– Вот и отлично! – обрадовалась я. – А мне помощь твоя нужна.

– Без этого ты разве позвонишь? – засмеялся Мельников. – Ладно, выкладывай, зачем я тебе понадобился.

– Человечек меня один интересует, – скромно призналась я.