Между строк - Раевская Полина Александровна "Lina Swon"

Понятно, что такой ответственный, заботливый парень, как Боря, не мог вырасти в жестокой, равнодушной семье, но Алёнка предпочитала полагаться на реальные факты, а не на домыслы. Однако, ей было страшно испортить их с Гладышевым план и чем-то выдать себя. И не столько даже из-за Лёшки, его давно уже оставили в покое и вряд ли стали бы снова напрягать, сколько из-за собственного неравнодушия и, если быть до конца честной, нежелания терять только-только обретенного друга.

Как ни странно, но Аленка вдруг поняла, что и в самом деле прониклась, и ждет от Шувалова писем.

Глава 15

– Да-а уж, Ушастик, что ни день, то засада, – резюмирует она, откладывая письмо. Щенок, кинув на нее мимолетный взгляд, продолжает гоняться за собственным хвостом, будто говоря: «мне бы твои проблемы».

– Кстати, как тебе имя Джим? – поднявшись с кровати, спрашивает Аленка и, задумчиво взглянув на щенка, прикидывает. – Джим, Джим, Джим… По-моему, очень даже.

 Не понимая, чего хозяйка так пристально на него смотрит, новоявленный Джим прекращает гоняться за хвостом и решает проверить обстановку. Подбегает к Алёнке и начинает прыгать вокруг неё, ласково покусывая ей руки, как бы уговаривая поиграть. Не в силах оставаться равнодушной, Алёна откликается на призыв, и они минут десять играют в догонялки.

– Ох, Джимми, – смеясь и тяжело дыша, падает Алёнка на кровать, обняв щенка, когда он в очередной раз ловит ее за штанину. – Похоже, завтра мы с тобой расстанемся.

 Она грустно вздыхает, на что Джимми отвечает ещё большей порцией любви и ласки, вызывая у неё улыбку и слезы.

– Я очень хотела бы оставить тебя себе, милый, – шмыгая носом, признаётся она, – но это не моя квартира, а мама… ну, ты видел. Надеюсь, Борькина действительно любит животных, и ты обретёшь, наконец, настоящий дом и хороших хозяев. Возможно, они разрешат, и мы сможем видеться. Это было бы замечательно, правда?

 Алёнка снова тяжело вздыхает, зная, что не стоит слишком рассчитывать. Но, как говорится, чем черт не шутит.

 На следующий день, стоя у забора из белого кирпича, Глазкова повторяет эту фразу раз за разом, не в силах решиться позвонить в звонок.

Конец ознакомительного фрагмента.