Третья раса - Дмитрий Янковский

В общем я сильно подозревал, что человечество предпочтет явную угрозу термоядерного удара и не допустит попадания личинок живых торпед в Мировой океан. Так что охотники, как ни крути, столкнулись с очень серьезной проблемой — с врагом, до которого привычными средствами не добраться.

Порывшись в Сети, я нашел свеженькие статейки по поводу случившегося. Большинство из них сводились как раз к тем настроениям, о которых я только что размышлял. Авторы вкратце рассказывали о проблеме, а потом долго и вкусно производили анализ ситуации. В качестве вывода, на десерт, подавалась страшилка, что перепуганные первыми неудачами охотники могут тайком от человечества выпустить в океан личинки торпед. И дальше ужасы бесконтрольности и всеобщего хаоса.

Интерес вызвала лишь одна статья, в которой автор, весьма аргументированно, предлагал пожертвовать одним из старых сателлитов, столкнув его с находящейся на орбите ракетой. Он даже вычислил, какой сателлит для этого можно использовать. На мой взгляд, это был замечательный выход. Ведь неизвестно, хватит ли ресурсов у старой платформы на еще один пуск, так что если уже взлетевшую ракету уничтожить, то таким образом можно отвести опасность от человечества. По крайней мере, на какое-то время.

А еще через несколько минут новостийный диктор сообщил, что специалисты близки к нахождению секретного кода для дезактивации ракет и самой платформы. Вроде бы как тип устройства уже определен, теперь осталось найти нужные папки в архиве. Однако скептики считали, что проект установки этой платформы был настолько секретным, что папки могли быть попросту уничтожены. В общем человечество продолжало находиться в напряжении, но наличие вариантов разрешения ситуации немного всех успокоило, так что паника в Европе продлилась не долго. Эвакуация продолжалась, но уже не стихийным, а организованным порядком. Однако я знал, что на самом деле все еще только начинается. И даже если пущенную ракету собьют, охотникам придется разобраться с самой пусковой платформой.

Только все это будет без меня, я вдруг отчетливо это понял. Лучше сразу отбросить иллюзии. Никому, кроме Жаба, не придет в голову возвращать в строй списанного по здоровью охотника. А Жаб погиб на моих глазах, так что перспектив нет. Хорошо, Леська меня хоть сюда устроила сторожем.

Возникла мысль пораньше лечь спать. Ну стоит весь мир на ушах, что с того? Меня это теперь совсем не касается. Надо и другим дать шанс спасти Землю. Вот, Леська пусть попробует, например.

На самом деле в глубине души, в темных закоулках подсознания у меня теплилась надежда, что ни у кого ничего не получится. Нет, я конечно не хотел, чтобы водородные бомбы перепахали Европу. Честно не хотел, без дураков. Но все же некоторая затаенная обида была.

«Ладно, пусть попытаются, — думал я, ложась на кушетку. — Списали меня? Ну, пусть теперь сами и ковыряются.»

Хотя, если бы меня прямо сейчас забрали отсюда, нацепили бы мне погоны и спросили, что делать, я бы затруднился с ответом. А вот правда, что? Мое мнение на этот счет было однозначным — применять биотехнологические торпеды для уничтожения платформы. Но сам бы я не решился на такое. Да и не дали бы мне, чего уж тут говорить. И где взять личинки, я тоже не знал. И управлять биотехами я не умел, в отличии от Жаба, который силен был в их программировании. Ну, с глубинным скафандром я прекрасно справлялся, а вот что касается торпед… Нет, пожалуй, я действительно был бесполезен в сложившейся ситуации. А потому надо выкинуть все из головы и спать.

Но сон не шел. Я лежал на кушетке, ворочался, то засыпал, то вновь просыпался от непривычности обстановки. В коротких дремотных провалах приходили видения, навеянные памятью — я стоял на дне океана, посреди бесконечной базальтовой пустыни, а надо мной полыхал «светлячок» «СГОР-4». И зеленые буквы, бегущие перед лицом на хитиновом забрале шлема: «Копуха, ответь, здесь Молчунья. Я не вижу тебя на радаре».

Странно. Такой ситуации в моей жизни никогда не было. Нет, конечно, на дно океана я опускался и с Молчуньей переговаривался на глубине, но в точности того, что пригрезилось, никогда не происходило. Однако приснившаяся местность была мне знакома, поскольку в илистой придонной дымке я отчетливо разглядел остов затонувшего «Голиафа». Значит, это было совсем не далеко от глубинной базы «DIP-24-200». К чему бы такой сон? С этой базой у меня были связаны очень неприятные воспоминания. Как-то все в кучу сбилось — и драка с Молчуньей, и гибель моего скафандра, и стычка с Жабом, и в конце концов мое списание. Все на этой проклятой, забытой морскими богами базе.

Ничего удивительного нет в появлении кошмаров, когда над всем миром нависла угроза. Тревожные мысли, тревожные сны о тревожном месте. И все же это сильно меня напрягло, так что уснуть мне удалось лишь к середине ночи, да и то прерывистым, недружелюбным сном, от которого никакого отдыха, а одна маета.

Снова снился океан, причем в жестокий шторм. На каком-то утлом суденышке мы с Долговязым готовили жидкостный аппарат к погружению. И понятно было, что погружаться мне, но аппарат, естественно, на меня кидаться не собирался, поскольку допуск мой давно дезактивирован. Я кричал, что ничего не получится, а Долговязый с деловым видом достал инъектор и сделал в мышцу скафандра укол. Тот сразу оживился и кинулся на меня, обмотал мышцами, спеленал, выдавливая из легких весь воздух. И вроде все шло нормально, но тут я понял, что непременно умру, потому что катетера у меня в спине давно нет, а потому кровеносная система никак не сможет соединиться с кровеносной системой скафандра, а значит, и кислород из его жабер я получить не смогу.

У меня легкие свело от удушья, я закашлялся и свалился с кушетки, больно стукнувшись головой о край стола. Уже проснулся, но все еще не мог перевести дыхание, а в ушах звучал настойчивый сигнал тревоги. В первые мгновения я решил, что этот звук — отголосок сна, но поднявшись и помотав головой, понял, что сирена внешней угрозы ревет наяву.

Через секунду я уже сидел за пультом, хотя голова еще не была до конца ясной. На выяснение причины тревоги ушло не много времени — карта на мониторе мерцала красной точкой в месте пересечения границы охранной зоны. Дело ясное — неизвестное судно вошло внутрь контрольного периметра станции. Однако погодка явно не располагала к навигации, так что корабль мог вполне оказаться терпящим бедствие.

Я включил передатчик на аварийную частоту и произнес в микрофон:

— Здесь биологическая станция «Тапрабани». Вы пересекли границу охранной зоны, назовите себя!

На самом деле призыв был бессмысленным, поскольку система безопасности станции, прежде чем объявить тревогу, должна связаться с курсовым автоматом судна и получить всю информацию, которую тот ей выдал. Но таблица запросов на экране оказалось пуста, что могло означать две вещи — либо с кораблем нет связи, а значит, глупо его вызывать, либо капитан намеренно отключил курсовой автомат, что являлось преступлением по навигационным законам. Если первое, то мне предстоит кого-то спасать, а если второе…