i 64277089602d207c - Admin

  Мда-а-а... Нашим художникам до такого расти и расти.

  Ладно, картины на потом оставим. Я сюда за живыми сунулся, или культурно просвещаться?

  Следующее помещение, уже по левую сторону коридора, к моей несказанной радости оказалось камбузом. С трудом сдерживая голодный рык, я провёл экспресс-ревизию наличествующих продуктов питания. Буханку тёмно-серого хлеба оставил нетронутой, а вот окорок, нашедшийся в громоздком медном холодильнике, с удовольствием отправился в загребущие объятия хвостатого папочки. Туда же радостно присоединились яблоки и пара булочек.

  — Ням-ням, моя пр-р-релесть! — промурчал я продуктам, истекая слюной.

  Скол дёрнулся, а следом за ним и я услышал слабый не то стон, не то вздох. Не выпуская пищу из рук, я ломанулся вперёд по коридору, к последней двери прямо по курсу.

  То ли торопился так сильно, то ли дирижабли строят здесь с такой же надёжностью, как у нас зимой бравые таджики из автодорстроя по снегу асфальт укладывают, но факт остаётся фактом — внутрь рубки я вбежал вместе с дверью.

  В помещении должно быть довольно темно — через разбитое стекло смотрового окна внутрь насыпалась приличная горка грунта, а подцепленная при падении носом дирижабля плита перекрыла почти весь угол обзора, оставив только в левом углу небольшой зазор. Через него пробивались солнечные лучи, в своих призрачных телах охраняя хороводы пылинок, поднятых рухнувшей дверью. Спасибо новому зрению, иначе бы не успел вовремя затормозить и пробежал бы по лежащему без сознания капитану. Ну а кто ещё, если не капитан, будет носить на себе парадную форму, фуражку и явно церемониальный набор оружия? Позолоченные ножны для сабли и кобура для револьвера. За заслуги перед отечеством, что ли?

  Быстро ощупал свободной рукой тело капитана — переломов нет. В Сути тоже всё спокойно: аура в порядке, лишь бледноватая немного, но это нормально для бессознательного состояния. Взвалив капитана на плечо, я выбрался на свежий воздух и пристроил его в тени от дирижабля.

  — То-о-о-о-фф! — Ноль реакции... Ладно, добавим децибелов.

  — То-о-о-о-о-о-о-фф! Мать твою, помогай живых таскать!.. — Ого, вот это связки! Вот что женский гроул животворящий делает! Ну, или пара конструкций русским матерным в вольном переложении на местный язык.

  О как дёрнулся! Бежит-спотыкается, бедолага. Волосы во все стороны, разорванный на плече жилет перекосился, кобура хлопает по бедру.

  Не дожидаясь его, я отправился за остальными. К моменту, когда в рубке не осталось больше никого, а снаружи покоились в теньке воздушного судна три бессознательных тела, Коротышка-таки добежал до дирижабля.

  Напару мы отправились на дальнейшие поиски команды. Яблоки с булочками я прикончил ещё во время перетаскивания капитана с помощниками, теперь настал черёд самой вкусняшки — копчёного окорока.

  Тофф неверящими глазами пялился на меня, точнее, на процесс принятия пищи. Хоть форма и человеческая, но зубки немногим отличаются от привычных уже клычков кицурэ: остренькие, спокойно рвущие тугое жилистое мясо и без каких-либо проблем дробящие кости. А так как организм требовал не просто много еды, а о-о-очень много, то и жрякал я так, что за ушами отчётливо трещало, а окорок таял прямо на глазах.

  — Фво уфтафыффа? — с подозрением спросил я его, старательно перемалывая челюстями здоровенный шмат мяса.

  — Тут экипаж в опасности, а ты предаёшься чревоугодию, — недовольно буркнул Коротышка. Мать моя в кедах на босу ногу, он меня что, побаивается?

  Мясо как родное устремилось в мартеновскую печь желудка. Судя по ощущениям, он и кость от окорока переварит, не смутится.

  — На пустой желудок проводить спасательные операции чревато. Да и вообще — время уже обед, а я ещё не завтракала. И с тебя за спасение двойной обед причитается, — последний кусочек мяса исчез с кости неизвестного, но очень вкусного и питательного животного. По телу разлилась волна лёгкой сытости: с завтраком покончили, теперь можно и пообедать.

  Но, стоило мне только двинуться в сторону камбуза, как Тофф плавным движением переместился вперёд и преградил мне путь:

  — Ты это куда собралась?

  — Как куда? — искренне не понял я, — за добавкой, ясное дело.

  Если бы челюсти действительно могли падать, то челюсть бойца точно бы пробила доски пола.

  — Сколько в тебя влазит?

  — Много, старина Тофф, очень много, — я хмыкнул. — Ещё ни разу не наедалась от пуза.

  Развернувшись, я отправился на второй уровень дирижабля.

  Там мы нашли ещё двух живых машинистов. И останки их коллег в машинном отделении. В потолке над двигателями зияла дыра, а под ней слабо шевелились, пытаясь собраться вокруг уцелевшего энергетического центра остатки хоска и, похоже, двух гуманоидов. Гранаты на себе подорвали, что ли?

  Чтобы не смущать летуна чрезмерной для неживого предмета активностью Скола, я послал компаньону просьбу особо не выделяться и постараться действовать тихо. Сытый кнут ответил волной благожелательности и лени. Лени настолько сильной, что даже мне захотелось лечь прямо тут, на грязный, покрытый угольной крошкой пол и вообще ничего не делать.

  Ого! Силы-то у артасова подарка прям как на дрожжах растут.

  С трудом преодолев столь родное ещё по прошлой жизни чувство лени, подкреплённое Сколом, я махнул кнутом. Свист рассекаемого воздуха, громкий щелчок, и — энергоцентр погас, а в ладони растворился маленький шарик силы.

  Вот это по-нашему.

  Следующим в списке на осмотр значился ходячий октапод, вот к нему мы и направились.

  Я шёл без особого энтузиазма — после такого полёта внутри должно остаться что-то, отдалённо похожее на плохо перемолотые консервы в собственном соку, а аппетит перед скорым обедом портить отнюдь не хотелось.

  Но — человек предполагает, а какой-то из богов располагает.

  Из помятого, лишившегося конечностей и котла октапода, радостно щерящегося рваной дырой в обшивке безумно красивому далёкому небу мы извлекли трёх бойцов. Изрядно погнуты, есть переломы, но жить будут. Если в сознание придут, конечно.

  Оттащив их подальше от бронетехники, мы отправились к обрушенной стене. Завал знатный получился, и ковырялись бы мы до самого вечера, разбирая груду похожих на шлакоблок кирпичей, если б Скол не послал мыслеобраз удивления (Смысл? Гора. Пусто)

  Чертыхнувшись, я посмотрел в Суть, стараясь найти если и не посмертные следы ауры, то хотя бы пульсацию энергии амулета.

  Фиг там. Пусто.

  Как ни странно, но Тофф препираться не стал, и мы пошли обратно к спасённым.

  Сил у парня тоже оказалось хоть отбавляй: без проблем и видимых напрягов взвалив по бойцу на каждое плечо, Тофф бодрой рысью засеменил к основной группе. А я чо, рыжий?..

  Хотя да, рыжий. Рыжая, если поправку на гендерную принадлежность тела сделать.

  Как заправский грузчик я забросил парней на плечи и шагом отправился следом. Мы управились с перетаскиванием и складированием потерпевших примерно за полчаса, и тут я снова насел на единственного оставшегося при сознании бойца.

  — Тофф, а можно беззащитной, хрупкой и очень слабой девушке раздобыть такой же револьвер, как у тебя?

  Коротышка аж закашлялся:

  — Кхе-кх!.. Слабой?! По два воина за раз таскала и даже не вспотела! Где ты тут слабую девушку видишь?

  Я постарался состроить умильно-жалостливую мордашку в лучших традициях Кота в Сапогах из мульта про зеленокожего огра-приключенца, но, видимо, актёрский талант всё же во мне недостаточно развит. не получив никакой реакции, я «включил бабу»:

  — Никто меня не люби-и-и-т!.. И не цени-и-и-т... Накормить бедную странницу отказываются-а-а-а... И защит...

  — Хватит! — Мои проникновенные завывания сквозь прижатые к лицу ладони были остановлены нервным криком бойца.

  — Так и быть, — продолжил он, — дам тебе оружие. Но патронов мало, придётся экономить.

  Он протянул мне кобуру с револьвером и две горсти патронов. С поправкой на внушительную лопатообразность последних, мне достался очень богатый боезапас.

  — Тоффик, спаситель мой зелёнокожий, дай я тебя расцелую!

  Мне показалось, или глаза Коротышки почти что выпрыгнули из орбит от удивления?.. Впрочем, неважно. Может, у него там, в Анклаве, жена верная есть? Или мордашка у мне неудачная досталась? Или он вообще из тех, которые заднеприводные?.. Фу какая мерзость...

  Так-так-так. Пока не стошнило от недавней мысли, нужно срочно сменить тему для мыслительного процесса.

  — То-о-о-фф? А у вас есть чего пожрякать? Обед всё-таки, как-никак.

  Полный горести и отчаяния вопль был мне ответом.

  Близился вечер, а с ним, если верить Тоффу и памяти Кайны, и активизация хосков. Страшно представить, что они способны учудить в тёмное время суток, если и в дневной, мирной, фазе нам едва удалось выстоять против них... Я уж молчу о потерях.