Танцы теней - Дмитрий Черкасов

— Уже идет операция? — вяло поинтересовался из угла Старый. — И штаб есть?

— А кто ведет? — оживленно спросил Волан.

— Сидоров. — неохотно ответил Клякса. — Но нам с вами этого знать не положено. Так что держите язычки за зубами, а то подведете и меня, и Сан Саныча. Нам с Кречетовым неохота объясняться.

Похожий на колобка-переростка полковник Кречетов возглавлял службу собственной безопасности.

Разведчики-поисковики, как и фронтовая разведка, догадываются о ходе дел в верхах по косвенным признакам. Пользуясь жаргоном, «вкосую».

Длительная разработка объекта без определенных заданий сродни вялотекущей обороне. Агентурные данные проверяются. Возникновение «бабушкиного альбома» — большого толстого фолианта с пронумерованными пластиковыми карманами для снимков — означает, что пошла фактура, по которой аналитики очертили круг подозреваемых.

Значит, работали не впустую, управа на Литейном что-то затевает.

Завершение просмотра — свидетельство того, что опера не даром едят свой хлеб и вычислили кого нужно. Теперь пойдут конкретные задания, живая работа, наступление. Разворачивается контртеррористическая операция.

С «бабушкиным альбомом» «кляксовцы» расстались без сожаления.

Утомительный, изматывающий труд — часами просматривать сотни фотографий, выискивая людей, которые могли «засветиться» при контакте с твоим объектом. Требует полного сосредоточения. И хотя разведчики немало тренируют зрительную память, проходят специальные программы подготовки, уже через полчаса все лица в альбоме, без исключения, кажутся родными и знакомыми, а через час просто перестаешь обращать на них внимание. Спать хочется. Морзик над фолиантом не раз издавал громкий всхрап испуганной лошади, за что и получал немедленно от Кляксы.

Смотрят альбом двадцать минут — и десять минут перекур. Восстановление остроты восприятия. Шуточки и приколы тоже помогают. Зимородок как-то вставил в пустой карман в середине альбома собственный снимок и, на потеху ему, никем из группы опознан не был. Это дало ему пищу для воспитательного процесса на целый месяц.

— У нас на ближайшие дни два задания. — начал утренний инструктаж капитан. — Поэтому разделимся. Второй объект тоже живет в Гатчине, работает инженером-наладчиком на авиаремонтном заводе. Пивненко Григорий Григорьевич. Холост. Вот его фото, вот адреса его и его родственников. Миша, иди ближе, будешь старшим наряда по нему. Назовем его… Винтик. Фотографии родных Винтика, кстати, неплохо бы получить.

— Сделаем, — зевнул Тыбинь, вместе со стулом пересевший поближе к столу. — Главное, градовцам не говорить, что мы так объект обозвали. Обидятся. У них ведь тоже Винтик есть. Как и Шпунтик...

— Ничего, перетопчутся, — отрезал Зимородок. — Все тоже смотрите внимательно. Контакты Винтика с Кубиком и Ромбиком весьма вероятны, крайне желательно заснять их вместе. Опер просил. Это первое. Еще — вот эти граждане... Чагин Алексей Андреевич, заместитель начальника сектора КБ «Аметист». Дербенев Тимур Арнольдович, научный сотрудник ГОИ. Карпюк Евгений Юрьевич, инженер участка ЛОМО. Дресвянкина Нина Сергеевна, научный сотрудник ЛОМО.

— А чего это нам два объекта? — подал голос примирения Морзик. — Пусть брунсовские ребята попашут! Я Москита и Бормана вчера видел. Отожрались, морды — во!

— Работы всем хватит. Операция серьезная.

— Культурная публика. — задумчиво сказала Кира, разглядывая в первую очередь фотографию молодой женщины в очках.

— Это не наши объекты. Но все они знакомы между собой. Учились вместе с Винтиком. Контакты между ними сейчас очень важны для опера. Необходимо визуальное подтверждение таких контактов, а также всех новых связей. Особое внимание — если иногородний.

— Что нам стоит дом построить… — промурлыкал Тыбинь. — Кто со мной? Кобра?

— Нет, Кира нужна мне на ППН. С тобой Морзик и… и Пушок. Исключительно для типажа! Будете разыгрывать парочку влюбленных… у вас получится.

Сурово морщась, Клякса заулыбался.

Улыбалась вся группа, кроме кислого Ролика и вечно невозмутимого Старого.

Людмила расцвела майской розой, Черемисов смутился.

— Так ведь и женим! — шепнул ему на ухо Волан. — Пропал казак!

— Чего ты… выдумал уже! Ничего такого!

— Так уж и ничего! Не отпирайся! Служба тебя выследила, вывела на чистую воду. Все тайное становится явным.

Волан не зря заслужил славу «оперативной свахи».

— Есть же такие завистливые люди, которым плохо, когда другим хорошо! — поддержал озадаченного Черемисова Лехельт. — Люда за него и не пойдет.

— А ты за меня не решай! — окрысился обиженный Пушок. — Может и пойду! Правда, Вова?

Морзик промямлил нечто невразумительное и поспешил ретироваться на склад за специнвентарем.

Пушок хлюпнула носом и тайком утерла кулаком слезу. Кира смотрела сочувственно, с нежностью.

Лехельт, воспользовавшись паузой, подсел поближе к Зимородку:

— Константин Сергеевич, у меня сессия на носу!

— Ну, и что?

— Мне зачеты бы посдавать… Два курсовика зависли…

— После операции. — капитан покачал головой. — А ты почему сегодня опоздал на инструктаж, друг милый? И Морзик тоже… Разлагаетесь на пару?

— Решали служебный вопрос исключительной важности.

— Что за вопрос? Почему не знаю? Ты мне лапшу не вешай, мне твои таланты известны…

— Да что вы, Константин Сергеевич! Как можно! Мы с разведчиком Черемисовым спасали легенду базы.

— Ну и как? — хмыкнул Тыбинь. — Спасли?

— Рискуя здоровьем и жизнью, между прочим.

— Интересно, интересно… Выкладывай, мил дружочек!

С утра образцовый и дисциплинированный разведчик Андрюха Лехельт, натянув на уши шапчонку, сунув руки в карманы, поспешал по свежему покрову на базу — точно к назначенному сроку.

Было темно — и он не заметил, что у метро его ждут.

Настырный очкастый Рома обозначился за спиной лишь когда Дональд уже миновал дом-прикрытие с проходным этажом, который использовал в прошлый раз. Впереди видны были ворота базы, у которых, поджидая Андрюху, подпрыгивала боксерским степом на морозце знакомая широкоплечая фигура Вовки Черемисова.

Дональд перешел на противоположную сторону улицы — и Морзик усек, что дело нечисто. Он прекратил прыгать и присмотрелся внимательнее.

Лехельт на ходу приложил два пальца левой руки в перчатке к щеке — знакомый им обоим знак уголовников "двое сбоку<Означает предупреждение — «За мной слежка!».>".

Потом остановился у продовольственного ларька, купил пачку финского печенья к чаю.

Морзик озабоченно показал на часы — они могли опоздать к началу инструктажа.

Дональд пожал плечами и поспешил обратно, к офисам, в которых якобы работал. Он надеялся, что привязчивый клиент отстанет от него, как и в прошлый раз.

Морзик, однако, расценил отступление Андрея как предоставление свободы действий. Недолго думая, он скатал снежок и запустил точнехонько в лицо неосторожно выглянувшему из-за угла Роме.

— Вот тебе, рожа очкастая!

Очки грохнулись на асфальт, золотая оправа треснула, стеклышко выпало.

Роман взвыл, тряся головой, выковыривая снег из-за ворота:

— Идиот пьяный! Они знаешь, сколько они стоят!

Он был на полголовы выше неизвестного хулигана, и, хоть в принципе не приветствовал физические методы решения спорных вопросов, посчитал необходимым побороться против разгула преступности на улицах.

Через пять секунд этой борьбы Рома уже лежал носом в сугроб, а Морзик, усевшись сверху, с остервенением макал его головой в снег поглубже, ухватив за красиво уложенные волосы. Он ни разу не ударил гражданина по лицу, только один раз толкнул в корпус — да и то по необходимости.

Дав Андрею время отойти подальше, Морзик схватил роскошную Ромину шапку, зашвырнул ее подальше вдоль улицы, чтобы Роман не скучал, когда поднимется, загреб широкой ладонью горсть чистого крупчатого снежка и с размаху залепил им глаза, нос и рот неудачливого Пинкертона. Пока тот чихал, фыркал и прочищал глаза после полезного холодного обтирания, незамеченный Морзик скрылся за его спиной в проходной базы.

На улице остались лишь распластанный Рома, удаляющаяся сутулая спина сменившего типаж Дональда, подозрительно сотрясаемая истерическими приступами сдавленного смеха, да прапорщик Рубцов, меланхолично подпирающий притолоку проходной и созерцающий происходящее сверху вниз.

— Не видели — куда побежал?! — задыхаясь, спросил у него Рома, приняв вертикальное положение, сжимая в одной руке обретенную шапку, а в другой — загубленные очки.

— Туда. — показал прапорщик громадной рукой в рукавице в противоположный темный конец улицы. — Догнать хотите? Не советую. У нас тут район беспокойный… на прошлой неделе зарезали одного. Прямо на улице. Как вопил, сердешный, как вопил! С полчаса, наверное. Пока резали... И куда только смотрит милиция?..