Изгнанница. Клятва рыцаря - Рикарда Джордан

– Если я вызову этого субъекта на поединок с острым оружием, то эта вражда быстро закончится! – также вполголоса ответил разъяренный Флорис. – Тогда господин Роланд станет прошлым для Лауэнштайна.

– Или же прошлым станет господин Флорис! – набросилась на него Герлин. Неожиданно ее голос сорвался на визг. Страх за Флориса был почти таким же сильным, как и страх за Дитриха. – Да, вы из не менее знатного рода, чем он, но Роланд не уступает вам в боевом искусстве. Вы можете потерпеть поражение. И что тогда?

Флорис попытался взять себя в руки.

Между тем Дитрих поднялся с места.

– Я чрезвычайно благодарен вам за такую честь, господин Роланд, – спокойно произнес он, – и надеюсь доказать, что достоин ее. – Юноша учтиво поклонился. В который раз он продемонстрировал умение сохранять самообладание.

А вот Герлин вскоре удалилась к себе. Ее терзала тревога – и чувство вины. Показательный поединок был ее идеей. Если во время него Роланд убьет юношу…

– Ну что вы, он не может позволить себе убить своего племянника перед заполненными трибунами, перед сотнями гостей! – Соломон взволнованно ходил взад и вперед по комнате Герлин.

В этот вечер мужчины, не заботясь о придворных манерах, явились в ее покои, чтобы обсудить создавшееся положение. Дитриха с ними не было, зато в комнату сестры пробрался Рюдигер и теперь увлеченно внимал рассуждениям советника Дитриха. А тот продолжал:

– Как же это будет выглядеть, если господин Роланд прикончит своего родственника в показательном поединке?

– Как несчастный случай! – отозвался Флорис и взъерошил свои белокурые волосы. В моменты растерянности он выглядел совсем как мальчишка.

Часто Герлин находила эту неприкрытую беспомощность очаровательной, однако сейчас ей больше хотелось видеть его уверенным в себе и мужественным, а господина Соломона – спокойным и невозмутимым, а не таким раздраженным, как теперь.

Флорис продолжал:

– Добрый господин Роланд будет безутешен, немедленно сообщит о происшествии кайзеру, а после того как тело убиенного оплачут в каком-нибудь монастыре, предложит себя в качестве «вергельда[4]»: он лишил Лауэнштайн наследника, однако готов стать ему заменой. Он женится на вдове старого хозяина крепости – или даже на вас, Герлин, ему наверняка все равно, на ком! – и будет продолжать управлять владениями в память о Дитрихе из Лауэнштайна. Для него это идеальное решение.

– Разве кайзер пойдет на такое? – испуганно спросила Герлин.

– Кайзер сейчас на пути в Святую землю, – напомнил Флорис, – и у него другие заботы…

– Его могут интересовать два вопроса, – добавил Соломон. – Во-первых: будут ли хорошо управлять владениями и как следует защищать их? А во-вторых: будет ли ленник выполнять свои обязательства? И то и другое исправно исполняется в Лауэнштайне, вне зависимости от того, кто является владельцем. Роланду и Лютгарт следует хозяйствовать слишком расточительно, чтобы совсем разорить поместье, и я не думаю, что они настолько глупы. Кайзер, вероятно, никогда и не слышал о Дитрихе из Лауэнштайна, и ему совершенно безразлично, как зовут правящего здесь Орнемюнде – Роландом, Карлом или Фридрихом.

Герлин, вздохнув, тихо спросила:

– Так что мы можем сделать?

Флорис сцепил руки.

– Ничего. Только как можно лучше подготовить Дитриха. С этого момента, господин Соломон, больше никаких занятий по латыни, а только уроки обращения с мечом. С упором на защиту. Показательный поединок все-таки не может длиться вечно. Если Дитрих выстоит четверть часа, герольд может прервать бой. Вопрос только в том, смогу ли я уговорить Дитриха не проявлять излишнюю инициативу – он наверняка захочет показать свое умение атаковать.

– Фройляйн Герлин, не могли бы вы убедить его упасть с лошади уже при выезде на арену? – устало спросил Соломон. – Возможно, следует устроить короткий обмен ударами с другим оруженосцем для разогрева, он получит сильный удар и, к несчастью, к большому сожалению, возьмет меч не в ту руку?

Герлин покачала головой.

– Он не сделает этого даже ради меня, – тихо произнесла она. – Благодаря вам, господа, он чтит рыцарские добродетели!

Трое сообщников расстались в подавленном настроении, и никто не обратил внимания на Рюдигера, который молча слушал говоривших.

Рыцарские добродетели… Этой ночью юный оруженосец принял решение, которое в последующие недели заставило его сестру поломать голову.

– Я не понимаю, что происходит с Рюдигером… – жаловалась Герлин Флорису, когда оба за несколько дней до церемонии наблюдали за боевыми упражнениями оруженосцев.

Рюдигер как раз атаковал Дитриха и с первой же попытки беспощадно выбил его из седла. Теперь он так же ожесточенно наносил удары деревянным мечом. Не оставалось никаких сомнений в том, кто станет победителем в этом поединке.

Флорис покачал головой.

– Это нормально, что оруженосцы воспринимают Дитриха как одного из них. Я сам настоятельно потребовал этого от них, правда, после долгих размышлений. Я понял, что мы только вредим Дитриху, вселяя в него уверенность, что он сильнее, чем есть на самом деле. И будет лучше, если он осознает, в чем он не силен, сейчас, а не в поединке с Роландом. Он…

– Дело не в Дитрихе, а в Рюдигере! – перебила его Герлин. – Он изменился, я не узнаю его. До этого момента я думала, что он друг Дитриху. У них была одна компания, общие интересы – между ними не было соперничества. Но с недавних пор Рюдигер все чаще присоединяется к ребятам из компании господина Теобальда. Он принимает участие в их жестоких потехах. Он охотно ходит на занятия по боевым искусствам, которые проводит господин Роланд. С Дитрихом он разве что парой слов обменивается, меня он избегает. Я беспокоюсь о нем.

Флорис пожал плечами.

– Честно говоря, я бы не стал переживать из-за этого, – заметил он. – Возможно, это скоро пройдет. В любом случае, мы займемся этим после посвящения в рыцари – если Дитрих его переживет. Тогда Теобальд из Тургау отправится домой. В одном он все-таки был прав: он действительно из знатного рода, и ему достанутся обширные владения. Рюдигер также является наследником.

– А если обоим вдруг придет в голову мысль сначала попутешествовать по миру в качестве странствующих рыцарей? – в отчаянии спросила Герлин.

Флорис вздохнул:

– Тогда мы также не сможем им воспрепятствовать. Однако на такое скорее решится Рюдигер. Теобальд злостный драчун, но на самом деле он не такой уж отважный. В случае нужды и трудностей он спрячется в крепости отца и будет оттуда стращать странствующих рыцарей и драть семь шкур с крестьян. От вашего брата не стоит ожидать чего-то плохого. Да и Роланд Орнемюнде когда-нибудь также покинет крепость – если он не получит, не так уж и неожиданно, к празднику урожая владения в силу трагических обстоятельств. Чтобы это предотвратить, я должен сейчас выполнять свои обязанности. Я очень сожалею, фройляйн Герлин, если не уделяю вам должного внимания и не веду светские беседы…

Герлин рассеянно кивнула, а рыцарь уже вмешался в поединок оруженосцев и принялся давать Дитриху наставления, после чего юноша стал по-другому держать меч и более ловко отражал удары Рюдигера. Однако Герлин не строила иллюзий. Другого оруженосца могла сбить с толку новая техника, однако Роланд Орнемюнде с улыбкой парирует любой удар. На самом деле Дитриха могло спасти только чудо – или же проявление трусости, что было ниже достоинства рыцаря. Дитрих никогда не станет так унижаться.

Герлин со страхом думала о том, что он может погибнуть.

Рюдигер из Фалькенберга перевел дух перед тем, как подойти к рыцарям, стоявшим у конюшни и обсуждавшим качества боевого коня. Леон из Гингста и Роланд Орнемюнде горячо спорили о том, стоит ли господину Роланду испробовать животное в показательном поединке с Дитрихом или же выехать на поле на старом, испытанном коне. Церемония посвящения в рыцари должна была состояться через день. Рюдигер медлил. Может, подождать, пока господин Роланд останется один? Но нет, дело не терпело отлагательств.

Рюдигер откашлялся, а затем поклонился Роланду.

– Можно ли мне поговорить с вами, господин Роланд? – почтительно спросил он. – У меня тяжело на сердце…

– И вы хотите переложить эту тяжесть на меня, господин Рюдигер? – со смехом спросил рыцарь. – Или же на вашего оружейного мастера? Вас ведь в Фалькенберге обучал господин Леон, не так ли?

Рюдигер кивнул.

– Господин Леон также может присутствовать при нашем разговоре, – произнес он, хотя думал иначе. Впрочем, это не имело никакого значения: через пару часов вся крепость будет судачить об этом. – Ведь господин Леон тоже знает, что… Послушайте, господин Роланд, я не уверен, что уже достоин носить звание рыцаря. Послезавтра я должен пройти посвящение, однако я думаю, что для меня это слишком рано!