Рейдер - Михаил Михеев

Как ни парадоксально, в этом была виновна сбитая в начале боя антенна крейсера. Пока корабли шли рядом, на «Витязь» транслировалась информация с «Кронштадта», но когда крейсер отвернул, ему волей-неволей пришлось перейти на собственные вспомогательные антенны, чьи возможности оставляли желать лучшего. В результате пространство, которое с него могли контролировать, резко уменьшилось, а драккары вообще удалось обнаружить на ничтожной дистанции. И получилось, что на «Витязе» их просто не заметили. И обратили на них внимание только когда они вышли на дистанцию залпа.

К тому времени русский крейсер, вместо того чтобы заниматься обеспечением собственной безопасности, в блаженном неведении вновь изменил курс и вновь пошел на перехват испугавшегося, как решил Айнштейн, американца. А когда белый от волнения радист доложил об атакующих драккарах, менять что-либо было уже поздно. И единственное, что успел сделать капитан – это сорвать пломбу на пульте и активировать форсаж двигателей, что было чревато как минимум их тяжелыми повреждениями, как максимум – взрывом.

Но зато резко набравший запредельное ускорение крейсер буквально выскочил из прицелов уже выпущенных торпед, а догнать его они уже не могли – топливо в их ускорителях сгорело раньше, чем они легли на новый курс. А сам «Витязь» буквально вынесло на американца, причем курсом на столкновение. Не ожидавший от русских такой прыти, командир американского корабля явно принял этот бросок за таран и попытался уклониться, резко сменив курс. Результат – потеря скорости, а главное – времени. Пока он разворачивался, вновь ложился на курс и обменивался залпами с «Витязем», который отстрелил два из пяти двигателей (вразнос пошли, а это – вероятность взрыва девяносто девять и много девяток после запятой), а остальные перевел в аварийный режим и теперь плавненько тормозил, дуэль флагманских крейсеров завершилась без их участия. «Кронштадт» и американский крейсер (как оказалось, тип «Е», значит, или «Гавана», или «Торонто», их только два и построили – не самая удачная оказалась серия) успели дать по одному залпу. После этого американский корабль в виде груды бесполезных обломков продолжил свой путь куда-то в глубины космоса, благо скорость он успел набрать приличную, а «Кронштадт», отделавшись потерей половины артиллерии левого борта (ну выбило ее, что поделаешь – американских артиллеристов тоже стрелять учат), атаковал авианосец. Здесь результат боя тоже был вполне предсказуем – американца обстреляли издали из главного калибра, подавили артиллерию, добавили всем, что было, а потом добили двумя торпедами с убийственно-малой дистанции. Словом, все четко по-учебнику.

После этого перед Кошкиным встал довольно трудный выбор – или идти на помощь героическому «Витязю», практически потерявшему ход и пестревшему дырами, как новенький дуршлаг, или охотиться за драккарами, которые, оставшись без торпед и в гордом одиночестве, дружно развернулись и дернули в систему. Секунду поколебавшись, Кошкин двинулся на помощь своим, резонно рассудив, что драккары никуда не денутся. Это в коротком маенвренном бою у них были не самые худшие шансы, а при долгом перелете от крейсера им не оторваться. К полетам на субсветовых скоростях они не способны даже теоретически, значит, до системы им пиликать несколько дней. Вполне достаточно, чтобы догнать и уничтожить. Правда, именно сейчас американцам улыбнулась удача – если такой расклад можно назвать удачей, конечно.

«Витязь» действительно был искалечен. Правда, как ни удивительно, никто не погиб, но ранены были все, включая капитана – при резком ускорении командирское кресло сорвало с амортизаторов и с размаху впечатало в пульт. Сейчас кавторанг Айнштейн (свой орден он, похоже, заработал, но от этого ему было не легче) кривился от боли, хотя и понимал, что легко отделался: сломанная ключица и два треснувших ребра – ерунда по сравнению с героической гибелью. А больше всего бесили капитана восхищенные взгляды подчиненных – как-же, их командир, настоящий КОМАНДИР!!!, в тяжелейшем бою на неприспособленном для этого разведчике уничтожил один линейный крейсер, повредил второй, спас экипаж от неминуемой гибели при торпедной атаке, раненый остался в строю и продолжал руководить боем до победного конца, предотвратив прорыв корабля противника и спася тем самым от срыва спасательную операцию, да еще и не потеряв при этом ни одного человека! Да за это не то что орден, за это и героя дать могут, и звездочку на погон добавить. А героический экипаж, конечно, будет одарен скромнее, но все равно дождь из повышений и наград вполне ожидаем. А Айнштейн больше всего хотел, чтобы все это оказалось дурным сном и чтобы не было никакой экспедиции, а проснулся он сейчас в своей постели. И единственное, что его радовало – это то, что «Витязя» сейчас неминуемо поставят в док и наконец-то исправят все большие и маленькие неисправности и недоделки и наконец-то он сможет просыпаться утром от звонка будильника, а не визга пилорамы – почему-то компьютер, будя командира, упорно отказывался транслировать что-нибудь иное. И будет у него минимум пол-года отдыха без полетов, риска и нервотрепки. А жена будет приносить кофе в постель и все знакомые будут навещать раненого героя и завидовать ему… Сволочи!!!

Так или иначе, а «Витязь» ход практически потерял. Главный реактор работал в аварийном режиме, едва обеспечивая внутренние нужды корабля. Артиллерия была выбита практически полностью, радары тоже. Системы регенерации воздуха едва справлялись, блок жилых отсеков был буквально вырван из борта, а почти в семидесяти процентах помещений был вакуум. Короче, в лучшем случае пол-года в доке, если вообще решат восстанавливать эту развалину. Впрочем, нет, все равно решат – героический корабль, символ стойкости и мужества и все такое. А потому героическому командиру снова придется вставать на мостик своего героического крейсера – пропаганда, однако. И теперь в штаб ему точно до второго пришествия не попасть, а вот в какой-нибудь безумный рейд идти точно обяжут.

Пришлось Кошкину стыковать «Кронштадт» и «Витязь» бортами, снимать с разведчика команду, глушить его реактор и вот так, в виде инвалидной спарки, гнаться за драккарами. В результате два драккара все-же успели скрыться, но это было временным неудобством по сравнению с очевидной победой а также тем фактом, что корабли вышли все-таки на орбиту Земли. Или ее местного воплощения? Неважно. Спасательная операция все-таки началась.

Глава 7.

Тяжелым басом ревет фугас,

Ударил фонтан огня…

Какое мне дело до всех до вас,

А вам до меня?

Стук в дверь разбудил короля рано утром, что было не совсем обычным делом. Несмотря на суровое воспитание и бурную молодость, поспать Дарн Второй любил, поэтому вот так, с утра, будить его осмеливались немногие – рабочий день короля раньше полудня не начинался, но и заканчивался далеко заполночь. То, что происходило сейчас, было вопиющим нарушением, а значит, что-то случилось. Интересно, кто там, думал Дарн, вставая с постели, хотя выбор был небогат: сэр Таксфорд, товарищ детских и юношеских лет, приятель по играм и проделкам, оруженосец молодого короля, а ныне командир королевской гвардии, или Виктор, ну этот вообще безбашенный, не боится ни бога, ни черта, ни королевского гнева. Оба они достаточно деликатны, чтобы не дергать короля зря, и достаточно самостоятельны, чтобы решить большинство даже срочных проблем на месте. К тому же, у каждого из них под рукой немалая военная сила, а у Виктора еще и большие деньги, оба ставят государственные интересы выше личных и, что важно, относятся друг к другу с уважением и симпатией, а значит, и на помощь друг друга могут рассчитывать. Стало быть, произошло что-то действительно важное, раз кто-то из них счел его в королевской компетенции.

Однако за дверью стоял всего лишь начальник караула с лицом, белым, как мел.

– В-ваше величество… Там… Там дракон…

– Что за чушь? – Король остался спокоен, что вполне соответствовало его имиджу и характеру. – Какой, к дьяволу, дракон?

– Там, сверху. Его все видели. Он пролетел над самой башней…

Дарн выругался и принялся одеваться. Дракон там, или не дракон, король в любом случае должен оставаться королем и выглядеть, как король. Иначе легко потерять уважение своих подданных.

Во дворе замка уже собралась толпа народу. Все возмущенно галдели, показывали пальцами на небо. В небе, не очень и высоко, закручивалась в спираль дымная полоса, что на фоне восходящего солнца выглядело очень эффектно. Перед королем расступились, пропуская его к центру, но вид отовсюду был приблизительно одинаков. Собравшиеся смотрели на короля с надеждой – ну как-же, пришел Самый Главный, сейчас он разберется и все расставит на свои места…