Воины Света - Николай Андреев

— Еще бы! В Нейтральном секторе всегда были суровые законы, — показывая свою осведомленность, сказал оливиец. — Здесь все иначе. Квартал полностью отдан беженцам и переселенцам, коренные фолсцы избегают заходить сюда. А аланцам на нас наплевать. Мы выполняем самую грязную и тяжелую работу, и их такой расклад вполне устраивает. Сюда не заглядывают ни патрули ни городская полиция. Только внешняя охрана несет дежурство на дорогах и изредка проверяет документы у вновь прибывших. Поток людей в последнее время значительно увеличился. По сравнению с другими местами здесь золотое дно. Правда, в центральные районы Фолса вход нищим запрещен. Местные не любят бродяг.

— Спасибо за ценные советы, — вымолвил русич. — У нас есть маленькая просьба. Нельзя ли где-нибудь купить три старых длинных балахона, желательно с капюшонами? По ряду причин мы бы не хотели показывать свои лица.

— Само собой, — воскликнул Шол. — Вы вернули столько денег, что подобная услуга ничего не будет стоить. Завтра утром я принесу необходимые вещи. Не так часто нищим кто-то помогает. Вы ведь не простые бродяги. Можете обмануть кого угодно, но не меня. Так кинжалом работают профессионалы. Легенда с Морсвилом тоже неплоха. Там мало кто бывал из фолсцев.

Ночь прошла спокойно, а вместе с первыми лучами Сириуса, Олесь почувствовал, как кто-то трясет его за плечо.

Не открывая глаз, Храбров взялся за рукоять кинжала и резко сел. Тасконец отпрянул назад и иронично рассмеялся:

— Я же говорил, вы не те за кого себя выдаете. Спите долго, а за оружием тянетесь прежде, чем проснетесь, это повадки воина, а не попрошайки. Но у каждого свои тайны. Любопытство до добра не доводит. Я принес то, что обещал…

Русич немедленно разбудил друзей. Земляне неторопливо и придирчиво примеряли серые невзрачные одеяния. Они оказались почти впору. Самое главное — закрыть полностью лицо.

— Отличный вид, — оценил оливиец. — Немного грязи на одежду и руки, и вас никто не отличит от скитальцев Лаурса. Этот поселок два года назад отряд мутантов сжег дотла. Уцелело лишь несколько мужчин. О произошедшей трагедии знает вся Западная Оливия. Низко опущенные капюшоны — знак траура.

Это был явный намек на новую легенду. Шол прекрасно знал обстановку в городе и пытался как мог помочь.

Что двигало бродягой? Чувство благодарности или стремление навредить захватчикам — не имело значения. В последний момент он вытащил из кармана грязной одежды три замусоленные карточки, несколько смятых купюр и протянул их разведчикам.

— Думаю, вам это понадобится, — заметил нищий.

На такой неожиданный подарок земляне не рассчитывали. Получить подлинные удостоверения личности — фантастическая удача. На голографических карточках изображены грязные, бородатые мужчины средних лет. Наемники без большого труда могли принять соответствующий облик. Достаточно пару декад не бриться. Впрочем, подобная щедрость настораживала, и Стюарт с подозрением спросил:

— Откуда?

— Люди умирают, — горько усмехнулся бродяга. — После них остаются вещи, деньги, документы. Аланцам никто ничего не возвращает. В квартале есть «черный» рынок, на котором можно купить все, что угодно. Надо лишь иметь доступ к нему…

Больше тасконец говорить не хотел. У нищих есть свои секреты. Земляне прекрасно понимали Шола и выяснять подробности не стали.

Они здесь чужаки. Пол достал из-под рубахи золотую пластину и в знак благодарности протянул ее оливийцу. У бродяги алчно загорелись глаза. Для него это настоящее состояние. Аланские разукрашенные бумажки на Оливии ценились гораздо меньше, чем реальный товар.

— Бери, — вымолвил шотландец. — За помощь и расходы. Надеюсь, с обменом трудностей не возникнет?

— Ни малейших, — поспешно ответил тасконец и схватил пластину.

В долю секунды она исчезла в бесчисленных, бездонных карманах нищего. Что-что, а прятать золото оливиец умел. Уже при расставании Аято чуть придержал Шола за руку и произнес:

— Вероятно, нам снова понадобится помощь. Можно ли на тебя рассчитывать и где искать?

— Если будете так платить, я достану хоть Сириус с неба, — рассмеялся бродяга. — Найти меня несложно. Мое место в городе — возле церкви на северной площади. На ночлег всегда прихожу сюда.

Тасконец ушел, а Храбров вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не запомнил нищего. Во время почти получасовой беседы Шол постоянно располагался со стороны пылающего светила. Разглядеть его так и не удалось. Возраст около сорока, длинные спутавшиеся темные волосы, густая борода. Ни формы носа, ни цвета Глаз, ни характерных отметин. Обычный, ничем не примечательный бродяга, каких на дорогах Оливии тысячи.

Глава 4. ПЕРЕКРЕСТКИ СУДЕБ

Олис стояла возле обзорного экрана и смотрела на крошечную планету вдалеке. Величественный Сириус освещал лишь одну половину Тасконы, вторая погрузилась в кромешную тьму холодного космоса. Нечто подобное сейчас происходило и в душе женщины. Совсем недавно ей исполнилось двадцать шесть лет. Самый расцвет красоты, и вполне зрелый возраст для аланки. Она уже давно не глупенькая девочка, какой была когда-то. Еще бы! Дочь посвященного отправилась в сумасшедшую экспедицию вместе с варварами-наемниками. Сейчас этот поступок казался авантюрным и безрассудным.

На глаза невольно навернулись слезы. В последнее время Олис стала замечать за собой странную впечатлительность и сентиментальность.

Раньше женщина держалась гораздо тверже и увереннее. Впрочем, сегодня все эмоции разрешены. С далекой ужасной планетой у аланки связаны и самые счастливые, и самые горькие воспоминания. Ее любовь к землянину развивалась стремительно и непредсказуемо. Такого всплеска чувств она не испытывала больше никогда.

Даже спустя почти четыре года, когда, казалось, боль утихла, лицо и улыбка Олеся то и дело всплывали в сознании.

О снах даже подумать страшно. Русич являлся к ней чуть ли не каждую ночь. Хороший психиатр тут же определил бы болезнь и поставил диагноз.

Но Олис никогда бы не согласилась с вердиктом врача. Это гораздо хуже, чем болезнь. Это любовь! Вечная, всепоглощающая, безумная. Бороться с ней бесполезно, и человеку остается только смириться.

Самое удивительное, что вспыхнувшее чувство редко замечаешь, находясь рядом с возлюбленным. И лишь при потере близкой, родственной души вдруг отчетливо начинаешь понимать, насколько осиротел. Многим такое потрясение пережить не удается. Ведь исчез не просто человек, исчезла часть тебя. И восполнить образовавшуюся нишу уже невозможно.

Сердце болезненно сжалось. Олис с трудом отошла от экрана и села в кресло. Женщина закрыла глаза и перед ней возникла картина их последней встречи. Они прощались, прощались навсегда. Подобное не забывается. Аланка помнила эту сцену до мельчайших подробностей. Каждый взгляд, каждое прикосновение, каждый поцелуй.

Тогда Олис находилась в раю, еще не ведая, что придется пройти и через ад. Где сейчас бренное тело Храброва? Где-то в песках пустыни Смерти или давно сожрано мерзким червем. От горьких мыслей на глазах вновь появились слезы. Даже цветы на могилу женщина положить не в состоянии. Жестокое и несправедливое наказание.

На плечи Олис опустились сильные нежные руки, от неожиданности она вздрогнула и резко обернулась, позади аланки стоял Кейт.

Ее муж уже два с половиной года. Это был странный и неожиданный для окружающих брак. Быстрый решительный и вряд ли оправданный.

Женщина не любила своего супруга, хотя и уважала его. Релаун оказался очень хорошим человеком, но единения душ им не достичь никогда. Все случилось само собой, от безысходности и назло Стоуну.

После возвращения на Алан Олис с головой окунулась в работу. Она писала одну научную статью за другой. Ее опыт, знания в области общения с наемниками и тасконцами являлись неоценимыми для страны.

Уже первые публичные выступления женщины вызвали настоящий взрыв в ученых и военных кругах государства.

Олис упорно доказывала, что политика истребления мутантов и насильственной ассимиляции оливийцев ошибочна и приведет к сплочению антиаланских сил.

Даже подчинив материк, захватчики будут страдать от действий партизан и террористов. Ни один род или клан мутантов не смирится со своей участью. Жизнь колонистов превратится в сущий кошмар.

Стоит им покинуть укрепленный лагерь, как несчастные тут же подвергнутся нападению. Страна лишится многих преданных и смелых граждан. О возрождении экономики Оливии нет смысла даже мечтать. Все, что уцелело от древней цивилизации, будет уничтожено до основания.

Выводы женщины подкреплялись реальными фактами. А тревожные известия постоянно поступали с планеты.

Оккупационная армия потеряла больше семисот солдат при вторжении в зону Непримиримых Морсвила. Почти тут же войска охватила эпидемия страшной болезни. Не помогали даже новейшие вакцины. На решение проблемы пришлось бросить лучших врачей, лишь спустя два месяца вспышку удалось погасить.