Признание шефа разведки - Боб Вудворд

Кейси вежливо кивал. Интересно, подумал он, как все это сократит доступ к особо секретным сведениям, если кто-то, работающий с агентурой в одной стране, сможет получить данные об агентуре во всех странах. Но вопросов он не задавал. Рассказывая о своем «Апексе», Тэрнер распалился так, как будто сочинил десять заповедей.

Тэрнер сказал, что АНБ сопротивляется его идее, так как «Апекс» позволит директору ЦРУ контролировать перехват каналов связи.

Кейси пришло в голову, что перед ним человек, который сам себе затрудняет жизнь. От Тэрнера исходили настроения пораженчества, он выглядел каким-то неустроенным, всем своим видом он показывал, что так и не смог прочно взять дела в свои руки, что после четырех лет пребывания на посту ДЦР он так и не сумел закончить свои распри с АНБ. Видимо, Тэрнер стремился навесить на себя побольше престижных этикеток, чтобы уберечь свою вотчину. Кейси не дал бы и ломаного гроша за этикетки, но он не хотел говорить этого. Все эти вопросы не касались разведки. Уж если что-то и понадобится ему, подумал Кейси, так еще более детальная разбивка и еще больше кодовых обозначений, поскольку это является единственным способом сохранения секретов. Спектакль, устроенный Тэрнером, становился ему в тягость. Ему с трудом удавалось придавать своим смешкам мягкий оттенок.

А адмирал продолжал. Экономическая разведка. Он хотел сделать ее открытой. У него были два заместителя по этой части при персонале в двести человек. Один по бюджету, другой по выбору приоритетов и постановке задач.

Кейси почувствовал, что с него хватит. «Ну, хорошо, а кто мог бы стать моим заместителем?» — спросил он. У него есть три кандидатуры. Фред Айкл, мыслительная машина и специалист по контролю над вооружениями.

— Не знаю его, — сказал Тэрнер.

— Хэнк Ноуч?

— Не способен к такой работе, — ответил Тэрнер.

— Инмэн?

— Способный человек, — сказал Тэрнер, но уточнил: — У него два значительных недостатка. Первый: Инмэн всегда твердо выступал против сильного директора центральной разведки, и если вы намерены стать сильным ДЦР, то это будет проблемой. Второй: с учетом соперничества между АНБ и ЦРУ сотрудники последнего всегда будут с подозрением относиться к нему.

Кейси поблагодарил Тэрнера и ушел.

Тэрнер изменил свое мнение о Кейси — тот умел хорошо слушать.

Кейси все еще не мог решить вопрос с заместителем. Аргументация Тэрнера против Инмэна сводилась к тому, что Инмэн — это строптивый директор АНБ. Но если Инмэн перейдет в ЦРУ, то это отрицательное обстоятельство можно легко превратить в положительное. Ведущий игрок соперничающего клуба может стать первоклассным игроком и ярым сторонником вашего клуба, особенно если ему создать условия, которые он сочтет благоприятными. Кейси решил поговорить с заместителем Тэрнера Фрэнком Карлуччи, очень неглупым ветераном чиновного сословия. Карлуччи был известен тем, что отлично уживался на самых разных постах: сотрудник зарубежной службы госдепартамента; заместитель директора офиса по управлению и бюджету; посол в Португалии.

— Кого мне назначить заместителем? — спросил Кейси, зная, что сам Карлуччи отпадает, так как уходит в министерство обороны заместителем Уайнбергера.

Карлуччи сказал, что он может назвать только одного человека: Бобби Инмэн. Если Кейси не удастся его заполучить, то Уайнбергер и он реорганизуют все разведслужбы министерства обороны и родов войск, поставив их под начало Инмэна. В результате Инмэн станет заместителем Кейси, не выходя из сферы министерства обороны.

Перед самым рождеством Кейси поехал в Лэнгли, чтобы еще раз поговорить с Тэрнером. Он передал Кейси копию докладной записки ЦРУ о плохом обращении с советским перебежчиком, сотрудником КГБ в 60-х гг. Юрием Носенко. По мнению Тэрнера, это было одним из крупных преступлений ЦРУ. Параноики из ЦРУ заподозрили Носенко в том, что он является агентом-двойником. И Носенко в течение 1277 дней, то есть больше трех лет, держали в комнате, а вернее, в камере размером 8x8 футов[8].

Тэрнер настоятельно рекомендовал Кейси ознакомиться с запиской, чтобы иметь представление о том, что может происходить в ЦРУ. Тэрнер не убежден, что подобное не может повториться.

Докладную Кейси взял, но подумал: все-таки странно, что Тэрнер так распространяется по поводу событий двадцатилетней давности.

У него есть еще кое-что для Кейси, сказал Тэрнер, доставая записную книжку. В ней содержался список 20–25 ведущих должностей в ЦРУ с указанием, сколько лет их занимали одни и те же люди (все они работали на этих должностях и во время описываемых в докладной записке событий). Там же приводились его соображения, кого из этих людей куда поставить, особенно что касается оперативного управления.

Кейси тоже взял этот список, хотя про себя отметил, что Тэрнер обделил своим вниманием еще 75 должностей и, видимо, сам этого не заметил. Тэрнер сообщил, что в последний раз он в качестве ДЦР ездил за границу в Китай, где хотел оформить секретно соглашение по оборудованию там двух станций слежения за советскими ракетами взамен утерянных в Иране. Он ездил туда под фальшивым именем и с внешней маскировкой по рецепту ЦРУ, включая усы.

Кейси продолжал свои контакты с «переходной командой». Туда и сюда летали бумаги. Несмотря на свою склонность к новым идеям и к риску, он по опыту прежней работы в правительственных учреждениях пришел к выводу, что новый человек, приходящий на ответственный пост, должен действовать без спешки, что ему следует семь раз отмерить и один раз отрезать. Это вколотил ему в голову один из его ближайших друзей Леонард Холл, долгое время бывший его партнером по адвокатской практике. Он был председателем национального комитета республиканской партии при Эйзенхауэре и руководил кампанией по его переизбранию в 1956 г., уже после того как тот перенес инфаркт. Холл умер в прошлом году, но в течение пятнадцати лет они регулярно, каждую субботу, обедали в одном и том же итальянском ресторане на Лонг-Айленде. Холл по-дружески учил Кейси подходу и контактам с людьми — рядовыми работниками и администраторами, — по возможности с каждым. Но главной наукой была «наука осмотрительности», как называл ее Кейси.

Кейси мог бы сам стать «вторым Донованом». Но после кончины Холла кто может посоветовать ему, где и когда надо проявить осмотрительность? Кейси обратился к Джону Броссу. Тот сказал, что предложения «переходной команды» отдают скверным душком. Неофициальное прикрытие для специалистов по тайным операциям за границей превратит их в жалкую кучку разъездных коммивояжеров. Они не будут пользоваться доверием официальных лиц в области внешней политики. Шпионаж и тайные операции должны проводиться с позиции силы. Такую позицию может обеспечить только престиж правительства США, а это возможно лишь тогда, когда шпионы будут пользоваться дипломатическим статусом. Как сможет сотрудник ЦРУ обеспечить безопасную связь с Вашингтоном без посольского прикрытия? Где можно хранить секретную документацию? В отелях «Хилтон» в центрах столиц? Как утверждал Бросс, эти сумасшедшие из «переходной команды» хотят продать Кейси залежалый товар, взятый из старых шпионских рассказов с романтическим налетом минувших золотых времен шпионажа. Но ничего подобного никогда не существовало и едва ли будет существовать. Доктор Ноу из рассказов о Джеймсе Бонде нам не пример. Русские везде и повсюду, и так оно и будет. Здесь нужно вести постоянную и очень тонкую игру.

Кейси деликатно возразил Броссу. Он видел правоту аргументов Бросса, но его напористость заставила его слегка перемешать карты.

— Ах, послушай, Билл, — сказал Бросс, — наверняка можно найти решение, которое не будет таким разрушительным. — В глубине души Кейси услышал слово «осмотрительность».

Окончательный доклад «переходной команды» был закончен 22 декабря. В день рождества Кейси сообщил Броссу, что «команда» свернула свою работу. В последнее время она превратилась в дискуссионный клуб. «Они хотят поставить меня в затруднительное положение», — сказал Кейси. Настало время составить свою собственную повестку дня.

Бросс почувствовал облегчение. От некоторых «злых духов» удалось избавиться. Пока, по крайней мере.

После Нового года Кейси и Бросс встретились, чтобы пообедать в «Метрополитен-клубе», наиболее изысканном ресторане в центре Вашингтона.

Кейси сказал, что на первое место он ставит аналитическую калькуляцию, изложенные на бумаге оценки на будущее. В усовершенствовании нуждаются не только эти оценки, но и все, что дает разведке пищу для их получения. Они помогут определить слабые места наших источников, слабые места в самих людях. Оценки являются связующим звеном с Белым домом и с президентом, с кругами, где делается политика. Бросс согласился с этим.