Гладиатор из Крайпруса (СИ) - Медведев Данил "Странник"

Одёрнув руку, оттолкнул ложащегося на меня каштака и потащил его дальше. Идти становилось труднее с каждым шагом. Скоро к заплетающему зверолюду добавилась лучница. Силы её покидали, да и скорости у стрелка явно было маловато. Дерису пришлось толкать её в спину. Когда и это перестало помогать, он принялся бубнить что-то. То ли её пытался воодушевить, то ли себя. Но как бы там ни было, это помогло справиться ещё с несколькими пролётами, прежде чем мы добрались до сорок первого пролёта. Здесь в пяти пролётах от входа можно было поверить, что мы уже успеем выскочить из захлопывающейся ловушки, но у судьбы были другие планы.

Раздался оглушающий треск прямо над головой. Все рефлекторно задрали голову, но лёд на пролёт выше был целым. Секунду все ещё пытались осознать что могло произойти, а затем первый пролёт ударился о второй. Бахнул схлопнувшийся кусками лёд, по ногам прокатилась волна дрожжи, и вся масса льда с двух пролётов полетела вниз. Хлопнул третий пролёт, и мы окончательно начали друг друга хоронить. Никто не бросился прыгать или убегать, потому что любому станет ясно, что пролёты схлопнутся быстрее, всё ускоряясь и ускоряясь книзу. А прыгать с высоты сорок первого лестничного пролёта — поступок крайне обреченного смертника. Лучше уж вжать логаут, чем так глупо убиваться о мостовую.

Сверху ударила толща льда, на голову посыпались мелкие осколки. Прилетела одна увесистая льдина, обдала лицо ледяными брызгами, заставив открыть глаза. Открылись оба, но видел только левый. Взгляд прошёлся по сторонам, опознал своих союзников. Затем взор упал вниз. Там лежал сжавшийся каштак в мелких обломках льда. Удивлённо задрал голову, не представляя, что увижу сверху, но вопреки всем страхам, там оказался пролёт. Обычный круглый пролёт, максимум недоставало несколько мелких осколков, отбитых ударившейся сверху грудой льда.

Воорен первым зашагал вперёд, пока все остальные ещё приходили в себя. Смахнув правой рукой с лица брызги и протерев глаз, нагнулся за каштаком. Поднял и толкнул вперёд. Теперь в себя пришла и парочка влюбленных, обнявшихся в последний момент, а теперь отпрянувших друг от друга, смущенно поглядывая в разные стороны.

Поднялись на бесчувственных ногах на сорок второй пролёт. Здесь и оказалась причина нашего внезапного спасения. Лазарь стоял посреди пролёта у самого края и нервно поглядывал вниз, ожидая чего-то. Маг стоял аккурат между двух громадных ледяных столбов, как те, что возникали из его умения-ловушки. Они подпирали сломанный сорок третий пролёт. Лёд от удара раскололся, но не обвалился благодаря быстрой заморозке и появившейся опоре в виде несущих колон.

Ледяной столб пришлось обходить по внутреннему краю, непроизвольно заглядывая в колодец-бездну, ведущий вниз. Колодец между винтами лестницы был около семи-восьми моих полных шагов. Прижимая каштака поближе к себе, миновал столб и подошёл к Лазарю. Маг лишь удручённо посмотрел на меня.

— Пролёты обвалились, а эти держатся на последнем слове. Нужно быстрее выбираться.

— Аси, — окликнул я лучницу, плетущуюся где-то позади, — у тебя же были кошки. Нам срочно нужна твоя помощь!

Лучница поняла всё быстро и начала разматывать трос. Наверх подняться дальше невозможно, пришлось импровизировать. Блек затянул на девушке свой бинт, а мы с Рыжим выставили её над пропастью, стоя на краю. Не было никакой уверенности, что Аси сможет попасть стрелой с кошкой будучи на весу, после тяжелейшего подъёма и шока от увиденного демона. Но девушка натурально сумела удивить, забросив кошку наверх достаточно надёжно, чтобы выдержать вес одного человека.

Первым по тросу полез Дерис, следом встал Блек, намереваясь подсадить лучницу и лезть самому. Стоя с каштаком за руку у самого края, я глядел вниз вместе с Лазарем. И должен сказать, что нешуточно забеспокоился насчёт оставшихся внизу. Потому как вид маленькой рогатой гусеницы из чёрного материала, насквозь пробивающей такие же маленькие двухэтажные дома, откровенно настораживал. Особенно я насторожился, когда навстречу неизвестному монстру выбежали местные обитатели. Неведомая гусеница покрылась чёрной дымкой и проскочила тараном по монстрам. В чёрном тумане за ней не выжил ни один.

Хмыкнув, я поглядел на начинавшего свой подъём Блека. Аси уже наверху. Осталось трое, и я с каштаком пойду последним. Надо успеть, пока неведомая тварь не успеет подбежать к лестнице. А учитывая, с какой скоростью она сюда направляется, у меня появились плохие мысли.

Воорен скрылся наверху, Лазарь заправски перехватился на тросе и шустро вскарабкался на один руках. Посмотрев в последний раз на то, как неведомая тварь с разбега заскакивает на первый лестничный пролёт, я проверил, насколько надёжно привязал конец троса к каштаку. Оказалось сносно и, повиснув на канате, полез вверх. Я был уже у самого верха, когда внизу затрещало. Канат тяжело натянулся, и я невольно посмотрел вниз. Зверолюд камнем рухнул с края за секунду до того, как верхние пролёты схлопнулись. Гармошка пошла дальше, разрушая ледяную лестницу и погребая под обломками неведомую тварь, успевшую за это время добраться минимум до двадцатого пролёта.

Ещё пару движений и сильные руки хватаются за запястья, вытаскивая наружу. Вылетел как пробка, следом выдернули привязанного каштака. Не успели перевести дух, как вставший Лазарь недовольно сообщил:

— За резню с гвардейцами там внизу нас по головке не погладят. С армией нам теперь не по пути. Тем более, что у гвардейцев где-то в охраняемых обозах жертвенные камни лежат. Повезло ещё, что их пока что здесь нет. Нужно срочно убираться.

— Куда? — спросил Блек, принимая лидерство мага.

— На другую сторону Гейзера. Оттуда дальше в пустыню. Постараемся обогнуть город, выйти в обратный путь, потому что армия планирует продолжить поход до самой границы с Империей Кригов. Если удастся найти странствующий караван, нужно прибиться к ним, либо оплатить дорогу до Толя. Другого плана у меня нет.

Тяжело вздохнув, маг поднялся в полный рост и повернулся в сторону, про которую говорил.

— И поторапливайтесь. Звуки сражения уже стихают, неохота видеться с его победителями.

Выбрались в пустыню и за первым же серьёзным барханом принялись снимать то, что не удалось снять по дороге. К моим заботам прибавился зверолюд, которого пришлось раздевать, перерезая швы одежды. Было интересно, откуда у него взялась наша одежда, но спрашивать это сейчас не стал. На груди виднелись раны от оружия, и могло так статься, что каштак неведомым образом убил кого-то из нашего отряда. Хотя больше всего у меня было мыслей, что обойдя нас с другой стороны, он достал тело одного из утопших и переоделся в него. Впрочем, это даже звучит не сильно правдоподобно.

Расправившись с одеждой пленника, толкнул его в песок и, упав рядом, осмотрел некогда сбежавший от меня товар. И он меня не подвёл, что я тут же и высказал:

— А ты, оброс, заматерел, — говорил я, разглядывая пленника во всей красе. — С нашей последней встречи прибавил в силе, смотрю, жил нарастил, подвижней стал. Растёшь, красавец! — прошёлся взглядом по тугим жилам, припомнил основную способность, — достижениями то новыми не оброс?

— Нет, только улучшил старые за убийство Брахима, спасибо кстати! И за твоих прежних бандитов тоже спасибо! Сильно помогли, — плевал желчью Кса, пытаясь скалиться, но не мог.

Стянутая петлей на руках удавка не давала. Дёрнешься — придушит, говорить приходилось только закинув руки повыше назад, да пониже наклонив голову к земле. Иначе воздуха не хватало, бедный каштак по незнанию сейчас сидит пыхтит, никак успокоиться не может.

— Уж не знаю как ты сбежал, как убил моих людей, которые от меня всё равно бы отказались, но можешь не пытаться давить на меня через Брахима. Я знал, что когда-нибудь он сдохнет от своего мародёрства. Можно считать, что он послужил мне на пользу, прокачав немного тебя перед будущим турниром, в котором ты, кстати, должен забрать главный приз. Ты ведь хочешь его забрать, а? Хочешь, чтобы сестренка выжила? Или лучше сдать её в звериный бордель? — я специально бил в больное, подавлял, издеваясь над Кса. — Хочешь, чтобы над ней издевались всякие людские развратники? Что скажешь? У нас хватает садистских господинов, предпочитающих выжигать свои имена на своих рабынях калёным железом, чтобы те помнили, кто их хозяин.