Корова (сборник) - Наталья Горская

Помню, каждый год у нас устраивали сбор макулатуры. Дело хорошее: собрать ненужную, отслужившую свой век прессу, слишком потрёпанные книги и учебники, пожелтевшие от времени газеты и журналы, чтобы дать бумаге новую жизнь. Экономия древесины – раз, разбор завалов из макулатуры на полках и в кладовках – два, чувство сопричастности с полезным делом (для существа разумного и общественного, коим является человек, весьма важное, надо заметить) – три. И всё бы ничего, если бы не додумались этот сбор макулатуры превратить в соревнование, тьфу ты ну ты!

Принесённую школьниками макулатуру взвешивали и высчитывали, какой класс собрал больше всех старых газет и журналов. И у всех вылезал такой азарт с адреналином, такой стимул, какого нынче и в аптеке даже за большие деньги не купишь.

Надо заметить, что за полгода перед этим у нас так же проводилось соревнование по подписке на эти самые газеты и журналы: кто больше всех выписал себе периодики – получи вымпел или даже похвальную грамоту. Или даже бесплатный абонемент на подписку того журнала, который ты и так уже себе выписал. Ничего, друзьям и соседям раздашь, когда твоя периодика начнёт теснить тебя из твоей и без того тесной квартиры. Отказаться от подписки было немыслимо! За это «ставили на вид». А как же не поставить, если речь идёт о попытке срыва такого важного мероприятия, как выполнение плана по подписке? Следует заметить, что школа в городе была одна, поэтому там все учились. То есть там же учились все братья-сёстры, кузены и кузины. Старший брат-шестиклассник выписал себе «Пионерскую правду», младший – журнал «Мурзилка», двоюродный – журнал «Костёр» и всё ту же «Мурзилку» (очень её любил), троюродный – газету «Смена», кузина-старшеклассница выписала «Аргументы и факты». А газеты и журналы были дорогие, даже по тогдашним ценам. Зарплата у взрослых в нашей стране традиционно не превышала какой-то там установленный кем-то наверху минимум, на который сами «вершки» никогда жить не пробовали. К тому же у взрослых тоже свои соревнования на работе: папа выписал «Вопросы истории», мама выписала «Работницу», тётя – «Крестьянку», дядя – журнал «Советский экран», дед – журнал «Огонёк» и так далее в том же духе. А ещё они выписывали разнообразную профессиональную литературу, так что за год кладовка до потолка заполнялась этим добром. Но тебе-то тоже надо что-то обязательно выписать для победы твоего класса в соревновании по подписке! А куда ещё что-то выписывать, если семья и так уже под завязку снабжена будущей макулатурой?! И вот я в третьем классе заявляю:

– А вот подайте-ка мне подписку на «Комсомольскую правду», раз такое дело! Не стану же я вторую «Пионерскую» или третью «Мурзилку» выписывать.

Все так и ахнули:

– Горская, это сильное предложение.

Соревнование шло ещё как бы и на деньги (хотя азартные игры среди детей были как бы вроде запрещены). И «Комсомолка» тогда среди «школьных» газет была одной из самых дорогих. То есть наш класс, подписавшийся в большинстве своём на какую-то октябрятскую дешёвую мелочёвку вроде «Весёлых картинок», резко вышел в лидеры среди третьих классов. Мне, разумеется, дали приз: бесплатную подписку на… «Пионерскую правду». На что же ещё? Не на «Таймс» же.

– Будет чем задницу в дачном туалете подтирать, – поддержал моё рвение дед.

А ведь были семьи ещё более многочисленные. В моём классе училась девочка, у которой было пять братьев и три сестры. И все учатся! Кто в институте, кто в техникуме, а основная масса – в нашей школе. И везде соревнования по подписке! И они навыписывали уж всего, чего только можно себе вообразить вплоть до журнала «Крокодил» – издания совсем уж не для детского чтения. Но кому-то из них выписывать уже совершенно нечего, так как это и так в семье есть. Начинаются мучения, когда ребёнка пилят в школе вожатые и прочие ответственные методисты по внеклассной работе: «Ты почему ничего не выписываешь? А как же честь твоего класса?! Да как же так можно! Да где ж это видано! Стыд и позор таким подрывникам, как ты!». Ребёнок страдает и плачет: «Мне мама денег не даст на четвёртую газету или пятый журнал». Школьная общественность идёт к этой несознательной маме и уговаривает её оторвать от семейного бюджета копейки хоть на что-то совсем плёвое, что и читать-то никто не будет даже в дурдоме: на какой-нибудь «Блокнот пропагандиста-атеиста» или «Листок политобразования». Были такие махонькие и тонюсенькие издания формата А6 или того меньше. Их потом можно было видеть в качестве туалетной бумаги в общественных уборных. Кстати, туалетная бумага в рулонах тогда была страшным дефицитом!

Могла назреть ситуация, когда какой-нибудь методист-активист скорбным голосом оглашал, что школа не справляется-таки с доверенной высшими инстанциями задачей. То ли рождаемость упала, то ли газет и журналов стало слишком много, но не выполнен план к какому-то там съезду какой-то там хартии: «Обязуемся обеспечить народ по два экземпляра периодики на рыло!».

Начинается всё по новой: старший брат выписывает себе «Юный техник», младший – «Изобретатель и рационализатор», двоюродный – всё ту же «Мурзилку» (жить без неё не мог), троюродный – газету «Труд», кузина-старшеклассница выписала «Литературную газету». Я начинаю метаться: как не уронить честь класса и «подарить» родственникам нужное издание, а не четвёртую «Мурзилку».

– Мне журнал «За рулём», – серьёзно сказала я, долго выбирая в списке журналов и газет.

В моём классе все так и полегли:

– О-о!

Вожатый класса Слава потрогал мой лоб: не температурит ли ребёнок, не бредит ли.

– Может, ты на что-нибудь более инфантильное подпишешься? – спрашивает тревожно. – Вот хотя бы на…

– Нет! Это уже брат выписал.

– А вот это…

– Сестра.

– Ну, вот хотя бы…

– У дедушки от работы выписано… Хочу «За рулём» и точка!

– Да-а, – восхитился Слава. – Даже я бы так не смог!

Естественно, мне дали приз: вымпел «Лучшему подписчику младших классов». Я перекрестилась, что не очередную бесплатную подписку на то, что и так будет целый год «радовать» меня и моих близких.

В многодетных семьях стоял рёв. Там детям 10–12 лет приходилось «доподписываться» на такие издания, что и не выговоришь: «Справочник по орошению полей» и «Квартальный бюллетень наблюдения за жаброногими и жабродышащими ракообразными».

И вот обратный процесс: сбор макулатуры. А макулатуру у нас собирали только пионеры. Везло тем, у кого братья-сёстры уже в комсомоле или ещё в октябрятах. Тут уж они на тележках тащили и «Бюллетень по орошению», и «Квартальные наблюдения за жабообразными», и ещё много чего. Выписано-то всего до чёрта, до ужаса, до потолка! Когда квартира заполнялась толстыми пачками газет и журналов, когда им не находилось уже места ни под кроватями, ни в чуланах. Ну и родимую «Мурзилку» тоже несут – куда ж её девать? Плохо тем, кто был одним ребёнком в семье. Таких у нас в классе имелось всего три человека. Хотите – верьте, хотите – нет, а один ребёнок в семье в те годы был редкостью. Не знаю, как в больших городах обстояло дело, но в нашем «сити» обязательно хоть один брат или сестра, но у каждого были. Это теперь двое детей – больше чем достаточно, а тогда семью с четырьмя детьми никто даже не считал многодетной.

Один мальчик ничего не принёс в день сбора макулатуры. Мама его «Пионерской правдой» во время ремонта обклеила стены перед оклейкой обоями, папа кипу газеты «Известия» за минувший год унёс в гараж для вытирания рук и промасленных деталей, дедушка взял на растопку печки «Весёлые картинки». Если что и осталось, то пошло на хозяйственные нужды. А как же? Ведь в описываемую мной эпоху нельзя было вот так просто пойти и купить обычный полиэтиленовый пакет, какие сейчас в ветреную погоду носит по округе в таком количестве, что хоть руками их лови. Поэтому всё заворачивали в газеты – в магазинах обёрточная бумага не всегда была. Даже фарцовщики и спекулянты в советских фильмах носили товар, завёрнутый в газетку. Даже Аркадий Райкин шутил про взятку: «Прикройте «Правдой»». Уж если у «хозяев жизни» не было никакой другой «тары», что про простых граждан говорить? Даже для учебников, чтобы они не истрепались и не испачкались за очередной учебный год, делали специальную обложку из газеты. Из чего же ещё? Туалетной бумаги тоже не было, поэтому для такого деликатного дела использовались те же газеты. Что говорить, когда её до сих пор в общественных туалетах, особенно, на производстве, в подтирочно-гигиеническом качестве используют.

То есть у одного мальчика из нашего класса этой самой макулатуры не оказалось. Ну, нет у человека макулатуры, хоть режьте вы его! А надо принести. Хоть ты тресни, хоть наизнанку вывернись, а притарань положенные два килограмма. И начинают этого мальчика стыдить, начинают его клевать, мол, как же тебе не стыдно, наглец ты этакий, как же тебе не совестно товарищам по борьбе за выход на первое место по сдаче отходов самой читающей нации в глаза смотреть, а?! И ему стыдно, очень стыдно! Вот только, за что? Если вдуматься, чокнуться можно.